Жадный до славы взгляд Фуллера переметнулся с горы папок на красное потное лицо Резника. Инспектор усмехнулся:
– Вот именно. Дюжины преступлений только и ждут, чтобы мы их раскрыли. Уже прикинул, как они украсят твою чистенькую, выглаженную и накрахмаленную служебную характеристику, а?
Резник вперевалку двинулся к белой магнитно-маркерной доске, закрытой большим листом бумаги, и на ходу мотнул головой. Словно школьники, младшие полицейские гурьбой столпились за спиной начальника.
– Раскроем одно преступление – раскроем их все, – заявил Резник и жестом фокусника сорвал с доски лист. Под ним обнаружилась подробная схема неудавшегося налета в туннеле под Стрэндом и фотоснимки с места взрыва. Красным маркером инспектор обвел изображение хлебного грузовика на схеме. – Примерно такой грузовик свидетель заметил перед машиной инкассаторов. – Затем Резник обвел на схеме изображение «форда». – Это тот фургон, который взорвался и похоронил под собой троих налетчиков. – Уперев указательный палец в изображение хлебного грузовика, Резник вновь отчеканил свою гипотезу: – Во всех этих ограблениях… – он кивнул в сторону наваленных на стол папок, – машины следуют в одном и том же порядке. Водитель-одиночка из первого автомобиля – вот кто нам нужен. Вот кто выведет нас на остальных.
Чувствуя на себе внимательный взгляд Фуллера, Резник чуть не поддался острому желанию врезать наглецу, однако подавил порыв и отошел, чтобы полицейские смогли рассмотреть фотографии с места взрыва. Допивая принесенный Эндрюсом кофе, инспектор следил за тем, как настырный сержант скрупулезно записывает что-то в свой блокнот. За этим занятием Резник не заметил, как закапал себе рубашку.
– Почему мы не нашли этого водителя, Фуллер? И не нашли сам грузовик? Почему это так сложно – отыскать в Вест-Энде хлебный грузовик подобных габаритов? – Вопрос Резника заставил губы Фуллера сердито изогнуться.
Сержант понимал, что инспектор намеренно выводит подчиненного из себя. Изо всех сил Фуллер старался справиться с растущим раздражением.
– Ребята искали его день и ночь, – сказал он. – Дело в том, что у нас лишь обрывочное описание грузовика от единственного свидетеля. Вероятно, в нем вообще не хлеб развозили. Это может быть любой большой грузовик белого цвета. И что даже важнее, у нас нет уверенности в том, что тот грузовик имеет к ограблению хоть какое-то отношение.
– Ты что, не слышал, что я только что говорил о modus operandi? И если бы ты получше ознакомился с показаниями свидетелей неудавшегося налета, то узнал бы, что человек, ехавший по соседней полосе, отметил, что большой белый грузовик, ехавший перед инкассаторами, резко затормозил. С чего бы это, как ты думаешь, Фуллер?
– Ну, может быть, перед этим хлебным грузовиком затормозила другая машина, и тот, в свою очередь…
Резник перебил его:
– Водитель грузовика – наш ключ к разгадке этого налета! Иначе с чего бы ему сбегать с места преступления? И попомни мои слова, Фуллер, этот водитель – соучастник. Он специально затормозил, чтобы перекрыть проезд инкассаторам.
Спорить Фуллер не собирался.
– Ну раз вы так считаете… сэр.
От инспектора не ускользнуло, с какой неохотой прозвучало это «сэр», однако он никак не отреагировал, только нахмурился:
– Так считает мое чутье, Фуллер. Водителю того грузовика наверняка известны имена всех, кто был вовлечен в дело, даже тех, кто не принимал участия в самом налете. Поговаривают, будто Гарри Роулинс записывал каждую деталь своих ограблений и информацию обо всех, кто хоть как-то был с ними связан. Если это правда, то человек за рулем того грузовика наверняка знает о записях Роулинса и, может быть, в курсе, где они хранятся. Когда мы найдем эти записи, то раскроем бог знает сколько преступлений, арестуем кучу бандитов. Я хочу допросить каждого, кто хоть раз имел дело с этим ублюдком Роулинсом, в том числе каждого, кто подходил к его жене ближе чем на десять шагов. Установи круглосуточное наблюдение за вдовой, Фуллер, и быстро!
– А как насчет двух других вдов? – спросил Фуллер, недовольно поджав губы.
Резник вновь проигнорировал жест строптивого сотрудника:
– Они не стоят того, чтобы следить за ними более двух суток. Не думаю, что они знают что-то важное.
– Как быть с антикварным магазином Роулинса?
– К черту магазин! Эта лавка – прикрытие, она нужна была Роулинсу для финансирования налетов и отмывания наворованного. Вся бухгалтерия в магазине окажется в идеальном порядке, там комар носа не подточит. Записи Роулинса – вот что мне нужно!
Резник прошествовал к выходу из кабинета и в дверях громко пернул. Инспектор представил, как при этом неприличном звуке перекосилось лицо ненавистного ему Фуллера. Взревев от смеха, Резник прошествовал по коридору. Вслед за ним, стараясь не дышать, повыскакивали из кабинета его подчиненные.
Когда они вернулись в комнату детективов, Фуллер схватил Эндрюса за рукав:
– Ты в курсе, что Роулинс, пока был жив, не провел ни дня за решеткой и даже не был под следствием? У нас есть данные только о его легальном бизнесе. Если он стоял за всеми этими вооруженными налетами, где же деньги? Мы перерыли дом Роулинсов сверху донизу, проверили все счета, открытые и на его имя, и на имя его жены, – ничего. Не нашлось ни единой зацепки.
– Возможно, – кивнул Эндрюс, – Резник ошибается насчет водителя грузовика. Мы опросили миллион пекарен, булочных и супермаркетов, и довольно странно, что так и не вышли ни на грузовик, ни на шофера.
– Черт, разумеется, он ошибается! – взорвался Фуллер. – Но это еще нужно доказать, так что пусть грузовиком займется Хоукс, а ты и Ричмонд отправляйтесь к дому Роулинсов. Проверьте, что там поделывает новоиспеченная вдова.
Глава 4
Долли еще раз посмотрела на себя в зеркало туалетного столика, стоящего в спальне. Безукоризненный внешний вид женщины скрывал самые разнообразные эмоции – Долли пришлось взять их под контроль, чтобы сделать то, что нужно. Полицейским в неприметном автомобиле перед домом почти не на что было смотреть из-за плотных кружевных занавесок на большей части окон. Долли же из-за тех же самых занавесок видела копов отлично, но сейчас необходимо было избавиться от них и без слежки добраться до Слоун-стрит. Там ее дожидалась банковская ячейка Гарри. Долли возмущало наглое вторжение полицейских в ее жизнь, их самонадеянная уверенность в том, что рано или поздно она ошибется из-за своего нынешнего «ослабленного состояния» и приведет ищеек к какой-то улике, которая очернит имя Гарри и уничтожит его репутацию. На самом деле их присутствие действовало ровно противоположным образом: хотя в душе Долли умирала от боли, инструкции Гарри придали ей энергии. Пока она следует им, он будет жить.
Долли уверенно поехала по своему обычному маршруту – в салон красоты «У Майры» на Сент-Джонс-Вуд-роуд. По пути вдова бросила взгляд в зеркало заднего вида и убедилась в том, что за ней следует та самая машина без опознавательных знаков, что стояла под окнами ее дома. Когда женщина припарковала свой «мерседес» и направилась к салону красоты, то по пути узнала в мужчине, увязшем в перепалке с двумя женщинами, констебля Эндрюса. Они спорили о том, кто первым заметил свободное место на парковке.
Салон «У Майры» был небольшим, но модным заведением с постоянной и состоятельной клиентурой. Атмосфера тут поддерживалась по-домашнему душевная, и Долли обожала свои визиты сюда дважды в неделю. Дизайн салона отличался простотой и элегантностью, а зеркальные стены позволяли общаться клиенту с мастером, не поворачивая головы. Сама Майра, несмотря на довольно вульгарную внешность, была толковым предпринимателем, и Долли с удовольствием переплачивала за ее услуги. Майра знала, что чашка чая или кофе, печенье и изредка бокал вина превращают стрижку с укладкой в светское мероприятие на полдня. Так она зарабатывала лояльность своих клиенток и отвечала на нее взаимной преданностью.
Сегодня Майра, как всегда, встретила посетительницу в дверях салона, но Долли сразу заговорила о деле:
– Не окажете ли мне одолжение? – Вдова вручила хозяйке салона малютку Вулфа. – Присмотрите за моим песиком часик-другой.
– Но вы, кажется, собирались подкрасить корни, миссис Роулинс? – спросила Майра.
Долли улыбнулась и поцеловала пуделя в макушку.
– Не переживайте, я оплачу процедуру. – С этими словами вдова вынула из сумочки головной платок и через служебный выход выскользнула на улицу.
В конце переулка Долли поймала такси. Констебль Эндрюс все еще находился в поисках парковочного места, откуда бы хорошо просматривался салон «У Майры».
Коридор, ведущий к сейфам, казался бесконечным. Долли не отпускало ощущение, что за ней наблюдают. Она сильно волновалась, но при этом испытывала какое-то странное возбуждение – чуть ли не пританцовывала на мраморном полу, пока шла туда, где в конце коридора поджидал ее молодой служащий банка в наглаженном костюме. Долли не сводила с него глаз, стремясь убедить его и себя в том, что совершенно не нервничает в этом мире запертых секретов. Ведь в банковских сейфах хранят только их.
Долли бывала в банке всего один раз, с Гарри. Теперь, пока вышколенный клерк задавал положенные вопросы, она боролась с нервной щекоткой в глубине горла и чуть не подписалась своим настоящим именем.
– Сюда, миссис Смит, – указал клерк.
Долли показалось, что фамилию он произнес с некоторым нажимом. Подойдя к лифту, клерк вручил вдове ключ и нажал кнопку подвального этажа.
В подвале Долли встретил охранник. Он провел ее через галерею тяжелых дверей, каждую из которых мужчина отпирал и потом тщательно запирал. Наконец они оказались в стальной камере сейфового хранилища. Последняя дверь с внутренней стороны дублировалась решеткой, которую нужно было отпирать отдельным ключом. Пока охранник открывал внешнюю створку двери и искал ключ для решетки, Долли подумалось о тюремном заключении. Гарри всегда умело избегал ареста. До чего же он был умен и как же им повезло жить той жизнью, какая у них была! Горькая боль немедленно всплыла из глубин желудка и подступила под самое горло. Женщину начало подташнивать. «Шевелись же, – мысленно подгоняла она охранника. – Мне нужно сесть».