После разговора с братом Ширли крикнула Долли:
– Я пойду оденусь, Долли. Грег сделает, что вы попросили, а мама уже едет сюда.
Долли у себя в спальне облегченно вздохнула. Она жгла последние страницы тетрадей Гарри в металлической урне для мусора. Кожаные обложки не горели, поэтому она резала их ножницами, пока следила, как страница за страницей превращается в пепел.
Когда Долли в последний раз была в банке, то долго не могла решить, забирать тетради домой или нет. Теперь она хвалила себя за то, что взяла их, потому что другой возможности съездить в банк у нее больше не будет. Девушкам Долли не рассказывала о местонахождении тетрадей ради их же безопасности. Меньше знают – меньше проблем у них будет.
Встав перед туалетным столиком, Долли улыбнулась. Столько дорогой косметики, изысканных духов… Одним резким взмахом женщина смела все флаконы и баночки на пол. Всё, она готова. И прекрасно себя чувствует.
Потом Долли проверила, полностью ли сгорели страницы в урне. То оружие, которым Гарри защищал себя и шантажировал других мошенников, уничтожено. И она найдет способ сделать так, чтобы об этом стало известно.
Когда Долли напоследок осматривала спальню, ее взгляд упал на их с Гарри портрет в рамке. Она сняла его с комода, положила на пол лицевой стороной кверху и топнула по нему ногой, раздавив стекло, и потом еще покрутила каблуком, чтобы битое стекло врезалось в бумагу. «Подлец!» – процедила Долли сквозь стиснутые зубы. А затем подхватила два чемодана и навсегда покинула свою спальню.
Долли отнесла чемоданы в гостиную и села на диван. Из сумочки она достала билеты на самолет, после чего открыла один из чемоданов и стала вынимать из него аккуратно сложенную мужскую одежду.
Ширли закончила красить губы и проверила в зеркале прическу. Для этого несусветного времени суток выглядела она чертовски хорошо. Спускаясь по лестнице на первый этаж, Ширли различила в запахах завтрака густые нотки духов Долли. В гостиной она нашла саму Долли, а также два красных чемодана, один из которых был раскрыт. Его дно устилали пачки денег.
– Здесь около ста тысяч, – объявила Долли. – Это нам на расходы в Рио. Должно хватить на пару месяцев хорошей жизни. Садись, милочка, и слушай меня очень внимательно. – (Ширли послушно села.) – Тут два одинаковых чемодана, верно? Только один с красной биркой, другой с синей.
– Верно, – согласилась Ширли, старательно морща лоб.
Чемодан с красной биркой – это тот, что лежал на полу раскрытый, с пачками денег на дне.
– Чемодан с красной биркой вычищен внутри и снаружи, сверху донизу, так что на нем нет ни моих, ни твоих отпечатков. Поэтому прикасайся к нему только в перчатках. – Долли вручила девушке пару изящных перчаток из кремового шелка.
– Красный чемодан с красной биркой, в котором деньги, – чистый. Его нельзя трогать без перчаток, – повторила Ширли. – Кстати, перчатки бесподобные, – добавила она.
– Считай их подарком, – мимоходом сказала Долли, а затем продолжила: – Красный чемодан с синей биркой – мой. В красном чемодане с красной биркой лежат деньги, сверху я положу мужскую одежду.
– Поняла, – кивнула Ширли. – Я думаю…
Долли как будто не слышала ее и продолжала говорить:
– Ты берешь чемодан с деньгами и свой чемодан…
– А вдруг мою машину угнали? – спросила Ширли в панике.
– Тогда мы купим тебе новый чемодан и новые шмотки, которые ты сможешь в него сложить. Но твоя машина на месте. Ни один уважающий себя вор не станет угонять эту груду ржавого металла. Так, ты слушаешь? Хорошо. Я беру красный чемодан с синей биркой – в нем моя одежда – и прохожу регистрацию на рейс, как обычно. Ты задерживаешься перед стойкой регистрации, чтобы подыскать подходящего… парня.
– Лоха! – воскликнула Ширли.
– В каком-то смысле да, идею ты уловила. Это должен быть мужчина.
– Да-да, понимаю – мужская одежда! И тогда, если таможенники что-то заподозрят, на чемодане будут только его отпечатки. Я угадала, да? – Ширли очень гордилась тем, что так быстро поняла план Долли.
– В точку, Ширл. Продолжим. Ты находишь мужчину, который путешествует налегке. Говоришь ему, что не знала об ограничениях по весу багажа, изображаешь безмозглую блондинку и жалуешься, что с двумя чемоданами тебе придется платить штраф за перевес. Хлопаешь ресницами и просишь его зарегистрировать твой чемодан на его имя.
Ширли в глубоком умственном напряжении кусала через шелковую перчатку ногти.
– Не жуй перчатки! – прикрикнула на нее Долли. – Это был подарок на юбилей!
– Ой, простите! – Ширли вытянула руки по швам и стала беззвучно проговаривать весь план с начала до конца.
– Когда мы приземлимся в Рио, – продолжила Долли, – то чемодан с деньгами…
– Красная бирка, – шепотом напомнила себе Ширли.
– …и мой точно такой же чемодан…
– Синяя бирка.
– …выгрузят на багажную карусель. Я возьму чемодан с деньгами и пронесу через таможню.
– А мне, значит, надо будет взять ваш чемодан? – спросила недоумевающая Ширли.
Долли чуть не взорвалась, но вспомнила, что должна быть спокойной, чтобы Ширли была спокойной.
– Нет, не сразу… пусть он ездит на багажной карусели, а ты следи за мной. Если таможенники меня остановят и откроют чемодан, я очень удивлюсь при виде мужской одежды вместо моей и еще сильнее удивлюсь, если они докопаются до денег. Я скажу, что, должно быть, по ошибке взяла чужой чемодан, вернусь к карусели и возьму чемодан с синей биркой. Свой чемодан со своей одеждой. И буду стоять на том, что о другом чемодане ничего не знаю.
Ширли таращила глаза, руки сцепила и прижала к груди, которая часто вздымалась… Казалось, что она в прострации, но нет, девушка внимательно слушала подругу. Слушала по-настоящему. Она не оторвала бы глаз от лица Долли, даже если через гостиную пронесся бы торнадо.
– А теперь самое важное, – медленно и четко говорила Долли. – Если – только если! – я без проблем пройду таможню, тебе можно взять мой чемодан с ленты. Даже если тебя по какой-то причине остановят, никаких проблем не будет, потому что в обоих твоих чемоданах женская одежда и ничего больше, – с триумфальной улыбкой закончила Долли.
До чего же хитроумный план!
И тут мозг Ширли перегрелся и прекратил работать. Она плюхнулась в кресло:
– Я никогда не запомню все это!
Долли досчитала до пяти, сделала глубокий вдох и присела на подлокотник кресла. Только не хватало сейчас истерики.
– Конечно же запомнишь, милочка. Ведь ты уже столько всего сделала! Подмена чемоданов – чепуха по сравнению с ограблением. Так что не волнуйся, а когда будешь готова, попробуй все повторить. Просто на всякий случай, для пущей уверенности.
Ширли начала снова, но Долли слушала невнимательно. Где эта проклятая Одри? Пока Ширли повторяла шаг за шагом их план, Долли встала, подошла к окну и чуть-чуть раздвинула занавески. Билл Грант по-прежнему сидел в машине.
– Не понимаю, зачем мы так рискуем, Долли, – заныла Ширли. – В смысле, зачем везти с собой такую кучу денег? Это же с ума можно сойти! Нам и не нужно столько. И что, если вас поймают?
Долли сжала кулаки. Ее лицо исказила гримаса гнева.
– Рискую только я! – выпалила она. – Я понесу деньги через таможню в Рио, а не ты. Тебе вообще нечего бояться, у тебя будут только твои и мои вещи. Если таможенники мне не поверят, то арестуют меня, а не тебя, так что помолчи и делай, что я тебе говорю!
Ширли чуть не заплакала – не потому, что Долли накричала на нее, а потому, что из-за стресса любая мелочь грозила срывом. Девушка взяла стопку вещей Гарри и бросила ее в чемодан поверх денег.
– Ты всегда так пакуешь чемодан? – спросила Долли, на что Ширли мотнула головой. – Тогда, пожалуйста, сложи все, как положено. Если таможенники все-таки откроют чемодан, в нем ничто не должно показаться им подозрительным.
Ширли вытащила вещи Гарри из чемодана и потом по одной аккуратно сложила поверх денег.
– Что будет с нами, если вас арестуют? – тихо спросила девушка, сидя на полу перед раскрытым чемоданом. – У меня, Беллы и Линды не будет денег, чтобы вернуться домой.
Долли пришла в ярость. С самого начала она выкладывает из своего кармана тысячи фунтов, а у Ширли все мысли только о себе самой и подружках. Девушки видят в Долли только бездушного банкира, который должен выдавать им деньги, стоит лишь захотеть. Они не понимают, что у нее больше не будет денег – во всяком случае, таких, которые можно будет легко и быстро достать. В этом чемодане – вся их наличность. Да, если Долли все же арестуют, они окажутся в трудном положении, но, по крайней мере, они будут в трудном положении у бассейна, а не в тюрьме.
Жалобно всхлипывая, Ширли продолжала укладывать вещи Гарри в чемодан с деньгами. Долли знала, что из трех молодых вдов Ширли была наименее эгоистичной и никогда не спрашивала, где будут спрятаны деньги или когда она получит свою долю. Просто девушка напугана и ей очень нужно знать, что все будет хорошо. Долли подавила раздражение и заговорила более мягким тоном:
– Я дала Белле и Линде приличную сумму денег. Вам троим этого хватит, если меня поймают.
Ширли невольно рассмеялась:
– Знаю я их. Наверное, все уже спустили.
– Возможно, ты права, – сказала Долли. – Будь у меня наличные, я бы тебе их отдала, но сейчас у меня на руках ничего не осталось. Послушай, почему бы тебе не взять пару тысяч из чемодана? Положишь их себе в сумочку – на всякий дурацкий случай. Ну, что скажешь?
Ширли приподняла часть одежды Гарри и посмотрела на пачки денег на дне чемодана. Она хорошо представляла, что сказали бы Белла и Линда, будь они здесь, и замерла в нерешительности.
– Тут ведь не только ваши деньги, Долли, – наконец произнесла она. – Они принадлежат всем нам. Все-таки это не очень правильно – рисковать сотней тысяч общих денег. Давайте возьмем понемногу, вы и я, а остальное оставим.
На этот раз Долли сдержалась. Сомнения Ширли были понятны. А раз эта красивая головка не относится к числу сообразительных, Долли готова развеивать ее сомнения снова и снова – все равно приходится ждать Одри, и очень важно, чтобы в дальнейшем Ширли действовала четко по плану.