– Кстати, о Джеймсе, – мимоходом сказала Сара. – Услуга за услугу. Сделай для меня кое-что…
– Так, – сказал Джеймс. Сказал тихо, сухо, даже с угрозой. Аккуратно положил ложечку на блюдце, поднял взгляд с лица Майкла на Сару. Пирог с ягодами остался нетронутым. – И что это значит?..
– Я присяду, – сказала она и отодвинула стул.
Любимая кофейня у Джеймса была на территории университета. Они с Майклом часто заглядывали сюда, если надо было переждать дождь или если Джеймс хотел сначала вытрясти из головы дифтонги и Теннисона.
Все хитрые и многосоставные планы, которые предлагала Сара, Майкл отверг. Сказал просто: сброшу тебе СМС, как мы там засядем с кофе, а дальше уже сама.
– Джеймс, пожалуйста, – сказала Сара. – Пожалуйста, выслушай меня. Не сердись на Майкла, это я его уговорила.
– Так, – повторил Джеймс и убрал руки под стол. Сосредоточился, подобрался, будто щас рванёт стометровку с места.
– Сначала я был против, – сказал Майкл. – Но мы с Сарой перетёрли как следует, и я решил, что стоит попробовать.
– Попробовать, – повторил Джеймс, медленно бледнея, будто кто-то ластиком стирал краску с его лица: остались только веснушки, синющие глаза да губы.
– Ну давай уже, не тяни, – Майкл пихнул Сару локтем.
Тут было тепло, над столиками плавали обрывки чужих разговоров, за стойкой громко и отрывисто шипели кофемашины.
– Минутку, – тихо сказал Джеймс. – Один вопрос, прежде чем ты начнёшь. Речь пойдёт, – он покрутил пальцем в воздухе, – чтобы мы попробовали втроём?..
– Ты охренел вообще. – Майкл перестал улыбаться. – Какое втроём?.. Да я даже не думал…
– А я думала! – Сара неловко засмеялась и осеклась. – Нет. Джеймс, я хотела поговорить о другом.
Тот пристально смотрел на Майкла, бледный, как салфетка.
– Вы встречаетесь? – спросил Джеймс.
– Да не спит он со мной, – ответила Сара. – Мы виделись пару раз – надо ж мне у кого-то рыдать на плече. Но это всё.
Джеймс смотрел на неё предельно серьёзно.
– Дорогой, – тихо сказала она. – Я дура. Я страшно, страшно виновата. Мне стыдно, мне плохо, что у нас всё так кончилось. Вы теперь вместе, и у меня нет ни тебя, ни его.
– А ты хочешь, чтобы были?.. – тихо спросил Джеймс.
– Я страшно сожалею, что с тобой так вышло, – сказала она. – Я не думала, когда крутила с тобой, что для тебя это станет серьёзно. Я не думала, что я тебя так обижу. Я, в общем, ни о чём не думала, кроме того, что ты мне нравишься. Ты мне и правда нравишься! – тоскливо сказала она. – Я просто не поняла, что это было не про секс. Вот ты исчез – и всё стало другим.
Она беспомощно вздохнула, опустила голову.
– Ты в моей жизни был – не место на парковке для машины и мятный коктейль в баре. Ты отовсюду исчез. Я только сейчас вижу. Я так скучаю, – тихо добавила она. – Прости меня, дуру. Я только это хотела сказать.
Джеймс помолчал, опустив глаза.
– Мне тоже жаль, что так сложилось, – сказал он, трогая ложечкой смородину на пироге.
– Я всегда думала, что хорошей дружбе секс не помеха, но ты же исключение из правил, – Сара грустно улыбнулась. – Я вряд ли остепенюсь. Мне с тобой было хорошо как с любовником, но как друг ты для меня намного ценнее.
– Ты просто к нему подход не нашла, – решил вставить Майкл. – Он башню сносит.
Джеймс вспыхнул, щёки у него загорелись.
– Давай сразу – у меня просто нет члена, – сказала Сара. – У меня было ноль шансов найти подход.
– Пожалуй, ты права, – сказал Джеймс, ложечкой разделяя пирог на кусочки. – Хотя, может быть, опыт Майкла тоже влияет.
– У меня опыт не меньше, – Сара будто обиделась. – Я ничего не хочу сказать, Майк, ты пацан талантливый, но огонька в тебе нет.
– Ты к нему просто подход не нашла, – сказал Джеймс, улыбаясь ямочками на щеках. – Ты знала, что если связать ему руки…
– Щас допрыгаешься, – перебил Майкл, кровь бросилась ему в лицо.
– Тебе можно меня обсуждать, а мне тебя – нет?.. – Джеймс поднял бровь.
– Я не обсуждал, – виновато буркнул Майкл. – Я хвалил.
– Я тоже хотел похвалить твой… голосовой диапазон.
– Мальчики, мне точно нельзя посмотреть?.. – плаксиво спросила Сара. – Одним глазком?..
– Нельзя. Я ужасно стесняюсь, – мстительно сказал Джеймс, глядя на Майкла, который никак не мог перестать краснеть.
Сара достала из сумочки какую-то листовку и начала обмахиваться, румянец у неё был на все щёки.
– Ладно… Замнём, – она выдохнула. – А что насчёт меня?..
Джеймс пожал плечами.
– Знаешь, Майкл познакомил меня со своими, так что у меня теперь другая компания. Отличные ребята. Если хочешь – заглядывай, конечно, но тебе у нас вряд ли понравится.
– Джеймс, – жалобно попросила Сара. – Я всё поняла. Не надо. Пожалуйста, выключи стерву, я сейчас разревусь.
Тот поднял глаза и тихо сказал:
– Хорошо, что пришла. Я тоже скучал.
22
Джеймс снова его не узнал. Майкл стоял внизу возле лестницы, ведущей к распахнутым дверям театра, и смотрел прямо на него, но Джеймс трепался с отцом и тем стариканом с выставки, О’Нейлом. Внучка у него в этот раз была другая, и опять рыженькая.
Толпа шевелилась на ступеньках лестницы. Вокруг Майкла шуршали длинные платья, блестели серьги и ожерелья. Люди переговаривались вполголоса, тихо и вежливо смеялись, курили. Из распахнутых дверей вытекал расплавленный жёлтый свет, прилипал к лаковым ботинкам. Казалось, вот-вот кто-нибудь оставит на лестнице след от подошвы, будто влез в краску.
Из-за чужих плеч видно было только голову с кудряшками, подсвеченными золотом. Джеймс обежал глазами толпу, скользнул взглядом по Майклу, повернулся к отцу. Не узнал. Майкл смотрел на него не отрываясь. Ну давай, ну глянь ещё раз. Это ж я тут стою. Ну и что, что не похож на себя. А ты присмотрись. Что-нибудь ёкнет же. Ты ж знал, что наряжусь.
И смешно было, и обидно капельку. Неужели такое чучело в жизни, что за костюмом лица не видать?..
Майкл вытащил руки из карманов и начал подниматься. Ступеней и было-то всего десять, но показалось, что их сто. Джеймс узнал его на пятой, распахнул глаза. Майкл взбежал наверх, чуть не врезался в чужое плечо: Колин шагнул вперёд, заслоняя Джеймса, протянул руку.
– Майкл.
– Здрасте. Добрый вечер, – Майкл торопливо ответил на рукопожатие.
С костюмом Джеймсова отца было что-то неладно. Пока их заслоняла толпа, было не видно. Майкл даже не думал, что там что-то не так. До такой степени «не так». Он глянул на Джеймса.
Узкие чёрные ботинки, высокие белые гольфы с кисточками, а выше – голые коленки под краем синего килта.
Коленки.
Под синим, блядь, килтом с тонкими белыми, вашу мать, полосками.
Кровь отлила от лица, Майкл едва покачнулся. Сволочь. Какая ж ты сволочь. Хоть бы предупредил. Хоть бы…
– Привет, – Джеймс улыбнулся невинно и радостно, будто не стоял тут и не сверкал голыми ногами в толпе народа.
– Привет, – шёпотом ответил Майкл. Горло пережало так, что он с трудом раскрыл рот.
– Что-то случилось?.. – тот тревожно нахмурился. – Ты ужасно бледный.
– Правда?.. – шёпотом спросил Майкл, в упор глядя на Джеймса.
Надо было, блядь, хоть цветов купить – было бы чем прикрыться. Вот чё теперь делать?.. Ходить народ смешить?..
Джеймс понял. Вспыхнул, отодвинулся. Зыркнул насупленно, сдвинув брови. Это он ещё тут обижаться будет, грёбаная шотландская морда.
– А я вас помню. – О’Нейл протянул Майклу руку, тот ответил не глядя. – Мы виделись на выставке в Бирмингеме.
– Точно, – машинально сказал Майкл. Руки чесались кому-нибудь врезать. Член стоял так, что, казалось, швы на брюках сейчас разойдутся. Сара, блядь, не могла выбрать посвободнее, хоть не так заметно было бы. Джеймс, сука, мог заранее сказать, что придёт без штанов?
С рожей-то Майкл мог совладать. Кое-как, но мог. Мог заставить себя не пялиться на коленки… не пялиться!.. пялиться на чёрную бабочку под горлом! Мог?.. Мог! А вот спрятать торчащий член было некуда. Майкл держал лицо прямо и делал вид, что ничего не происходит. Отец Джеймса смотрел на него, слегка приподняв бровь.
Да, блядь, обхохочешься.
Пухлогубая внучка О’Нейла заинтересованно улыбнулась Майклу и спросила, как у него дела. Майкл бы сейчас мог подробно рассказать, как они и где он их вертел, но О’Нейл извинился и увёл внучку до того, как Майкл сумел раскрыть рот.
Джеймс смотрел в сторону, сердито поджав губы. Поправил волосы – на белом манжете блеснул синий камешек. Да чтоб ты провалился.
– Мне кажется, наше первое знакомство было не очень удачным, – сказал отец Джеймса.
Ага, второе, блядь, удачнее получается.
– Нормальное знакомство, – сипло сказал Майкл. Кашлянул, поправился: – Хорошее. Я… рад был. Познакомиться.
Он воткнулся взглядом в афишу. Оттуда надменно смотрела голубоглазая блондинка лет пятидесяти: тонкие брови, тонкие губы, тонкая сигарета в длинном мундштуке.
– А это ваша… миссис Сазерленд?.. – спросил Майкл.
Колин обернулся на афишу и вдруг открыто, по-мальчишески улыбнулся:
– Да.
– Такая молодая, – сказал Майкл.
Оба Сазерленда уставились на него, будто у него крылья выросли. Майкл старался на них не смотреть. Там коленки, под синими складками. Опасно.
– Пойдём внутрь? – Джеймс тронул отца за локоть. Тот встряхнул запястьем, посмотрел на часы:
– Да, конечно.
Майкл шёл за ними следом и смотрел прямо перед собой. Ему бы помогло для отвлечения задрать голову и поглазеть на кучерявые верхушки колонн, изящные люстры на цепях, позолоченные лепные венки на стенах. Но тут никто голову не задирал и в потолок не пялился. Вниз глаза не опустишь, наверх не поднимешь – оставалось только прямо смотреть.
Остановиться и рассмотреть, конечно, ещё и из любопытства хотелось. Красиво же, ну. Но от этих двоих отстанешь – бегай потом, ищи. А попросить Майкл не решился.
Ему раньше не доводилось бывать в настоящем театре. Пару раз в школу приглашали какую-то местную труппу, те показывали «Питера Пэна» и «Мэри Поппинс». Но это не считалось. И впечатления у Майкла остались неприятные. Во-первых, всё было не так, как в книжке. Зачем ставить спектакль по книжке и менять слова? Почему нельзя сразу взять, как написано? А во-вторых, Майкл сидел на первом ряду и прекрасно видел густо раскрашенные лица актёров. Питера Пэна вообще играла девчонка. В общем, всё было неправильно, так что с тех пор Майкл театр не любил.