– Теперь ты новости раньше меня узнаёшь, – шутливо пробурчал Майкл. – Говорил мне Бран – нельзя тебя с Томми знакомить: уведёт.
От воспоминания о Бране веселье угасло.
– Как у него дела?.. – осторожно спросил Джеймс.
– Не знаю. Он мне не рассказывает, – угрюмо сказал Майкл.
– Мне так жаль, что вы с ним поссорились из-за меня…
– Ты ни при чём, – сказал Майкл. – И мы не ссорились. Просто… – он пожал плечами. – Жизнь развела.
– Ты уверен, что он ничего не поймёт, если ему рассказать?.. Он же к тебе так привязан, может, ты ему важнее, чем… то, с кем ты спишь.
Майкл вздохнул.
– Щас не время проверять, ладно?.. Вот свалю отсюда – тогда и поговорю с ним. А пока – пусть так.
– Я же знаю, что ты по нему тоже скучаешь, – тихо сказал Джеймс.
– Перебьюсь. Давай, хватит об этом. Пошли вниз, я у вас с Томми буду под ногами путаться.
Они толкались на маленькой кухне, Майкл сидел за столом, помогал, чем мог – чистил лук и чеснок, отмерял рис, засекал время. После пары таких экспериментов Кристофер перестал паковать себе сэндвичи на обед – закрывал гараж и приходил обедать домой. Они рассаживались в гостиной с тарелками – на кухню вчетвером было не влезть – сидели до тех пор, пока Кристофер не спохватывался, что ему пора, а Томми не убегал встречаться с Сарой.
Эмма, возвращаясь с работы, каждый раз искренне удивлялась, заставая Джеймса. Вечно путала его имя, называла то Джеком, то Джоном, то Джейсоном. В конце концов перед её приходом они начали перебираться в комнату Майкла, но от этого стало только хуже – у Эммы вдруг начали возникать совершенно неотложные разговоры к Майклу, и она стучалась в дверь чуть ли не каждый час. Даже если она бессознательно надеялась помешать им с Джеймсом заниматься чем-то неприличным, надежды её ни разу не оправдались: пока рёбра не срослись, ни о каком сексе и речи не было.
Они просто сидели, разговаривали, смотрели фильмы. Строили планы, лёжа на жёстком диване голова к голове.
– Есть квартира в Илфорде… Рядом с метро. Сдаёт девчонка, ей дом остался от бабки, – негромко сказал Майкл. – Там парк совсем близко. Можно будет Бобби забрать. Она говорит, согласна за ним днём присматривать. А то, представляешь, он целый день один будет?..
– Я не был в Илфорде, – сказал Джеймс, сплетая с ним пальцы. – Что там?
– Полчаса до твоего универа, вот что там. С одной пересадкой, прикинь. Всего полчаса.
– У меня же машина.
– Ага. И сколько ты по пробкам едешь?..
– Ну… Иногда – час.
– А тут – полчаса. И одна пересадка. Ну?..
– А место хорошее?
– Я там не был. Давай съездим через неделю.
– Давай… – Джеймс аккуратно пристроил голову ему на плечо. Помолчал, потом спросил: – Ты не будешь против… если я у тебя останусь сегодня?..
– Чего, дома опять скандал?
– Нет. Просто мне так… спокойнее.
Когда, казалось бы, всё начало налаживаться после аварии, Джеймса накрыло. Если Майкл не сразу отвечал на звонок, Джеймс безостановочно перезванивал и засыпал его десятками сообщений: «Где ты?», «Ты жив?», «Почему ты не отвечаешь?», «Я сейчас приеду» – и действительно приезжал, удрав с занятий, в паническом ужасе, что с Майклом что-то случилось. Он мог приехать посреди ночи, позвонить на мобильник и попроситься переночевать. Потом до самого утра они не спали, потому что Джеймс лихорадочно цеплялся за Майкла и повторял, что не может без него жить.
Майкл не знал, что с этим делать. Пытался утешить, вразумить, объяснить, что всё позади.
– Ты не понимаешь, – сбивчиво шептал тот, прижимаясь к нему в кромешной тьме и дыша запахом виски. – Мне это снится… как ты падаешь… и не встаёшь… Я просыпаюсь и не знаю… Может, мне приснилось, что ты выжил?.. Может, тебя уже нет?.. Я боюсь взять телефон и увидеть, что последнее сообщение от тебя было месяц назад… Что я всё придумал – больницу, планы, все наши встречи… Всё придумал… а на самом деле тебя больше нет. Просто я сошёл с ума, и мне кажется, что ты выжил… И я думаю, что если сейчас приеду сюда, а ты мне не ответишь… я просто умру. Что ты сделал со мной?.. Зачем ты так?..
Майкл шептал в ответ, что всё хорошо. Уверял, что живой, а не галлюцинация. Обещал не умирать и никуда не деваться, быть осторожным. Всё это помогало ненадолго. Проходило несколько дней – и его вновь будил ночной звонок.
– Майкл… – задыхаясь, шептал Джеймс. – Майкл, скажи что-нибудь… Я у дома… Ты здесь?.. Майкл?..
Долго скрывать от матери расставание с Сарой Майкл не смог. Пришлось признаться, когда Эмма в очередной раз завела разговор про знакомство. Она очень расстроилась, но не упала духом – и однажды пригласила домой свою коллегу Грету. С дочерью.
Вечер получился неловкий, несмотря на извлечённый из буфета старый свадебный сервиз, расписанный маками, вазочку с сахарным печеньем и объединённые усилия двух матерей. Эмма постоянно предлагала Майклу пойти развлечь девушку то коллекцией медалей, то прогулкой. Грета с назойливым интересом расспрашивала Майкла, чем он увлекается. Майкл очень старался никому не грубить и отвлекался на СМС Джеймсу, который в этот вечер, к счастью, был занят, но очень ревниво интересовался, что происходит. Дочь Греты – её звали Кэти – на все попытки Эммы завязать разговор отвечала односложно и в конце концов убежала курить на задний двор. Майкл потянулся за ней – просто чтобы прояснить наедине, что ему это знакомство никуда не упало.
– Господи, как она меня достала, – сквозь зубы пробормотала Кэти, яростно щёлкая зажигалкой. Огонёк гас от ветра, даже прикрытый ладонью.
– Давай помогу. – Майкл взял зажигалку из её рук, потряс, крутнул колёсико, встав спиной к ветру. Кэти наклонилась, чтобы прикурить, выдохнула дым и отступила на шаг.
– Спасибо.
Смерила его взглядом, покрутила сигарету в пальцах.
– Слушай, без обид, но ты мне вообще не интересен. Мать просто отчаялась выдать меня замуж, вот и таскает по всем знакомым в надежде, что кто-то заинтересуется.
– Понятно, – Майкл кивнул. – Без обид.
Она недоверчиво покосилась на него, прищурилась.
– Точно?..
– Я уже занят, – сказал Майкл. – Мать просто не в курсе.
– А что не скажешь?..
– Всё сложно. Она не одобрит.
– Моя тоже не одобряет. – Кэти стряхнула пепел под ноги, задрала голову к небу. В светлых волосах у неё мелькали розовые пряди.
– А что не так?.. – с любопытством спросил Майкл.
– То, что мне двадцать пять, а ему – сорок, – сказала она. – Он мой преподаватель в колледже. – Она вздохнула и добавила: – И он женат.
– Херово.
– Херовей некуда, – согласилась она. – Мать всё надеется познакомить меня с нормальным, как она говорит. А мне неинтересно, – она пожала плечами. – Я смотрю на них и думаю: ну ведь дуб дубом, ни ума, ни опыта. Вот что ты из себя представляешь в двадцать лет?.. Да ничего, только хер торчком.
Она быстро глянула на Майкла:
– Я не про тебя конкретно, – сказала она. – Это так, в общем.
– Мне тоже умные нравятся, – согласился Майкл.
Кэти молча курила, затягиваясь быстро, будто торопилась куда-то.
– Он разводиться не будет, – вдруг сказала она. – У него детей двое. Старшей пятнадцать. Кобыла такая… выше меня.
– Дружите?..
– Не то слово. Она меня обожает. А я что… – она пожала плечами. – То ли подруга ей, то ли сестра.
– А жена его?..
– Я её не знаю. Наверняка стерва какая-то.
– И что делать будешь?..
– Да ничего, – она выкинула сигарету в темноту. – Жить дальше.
Майкл помолчал, прислонившись плечом к стене. Чужая жизнь была невесёлой. Надо было бы, наверное, посочувствовать, но Кэти явно не нуждалась ни в чьей жалости.
– Ну, а у тебя что?.. – спросила она. – С кем связался, что тебя расхваливают, как пучок морковки на рынке?..
Майкл почесал щёку о плечо.
– В общем, тоже… непростая история.
– Слушай, я тебя вижу первый и последний раз, – сказала Кэти, доставая ещё одну сигарету. – Так-то мне плевать, просто любопытно, во что ты вляпался. Но не хочешь – не говори.
Майкл помолчал. Посмотрел, как сигаретный дым клубится в прохладном воздухе.
– Я вроде бы гей, – сказал он.
Кэти фыркнула, смерила его взглядом.
– Да ладно!.. Ты вообще не похож.
Он пожал плечами.
– Я знаю. У меня раньше только девчонки были. А потом встретил одного парня… и как-то всё закрутилось.
– И чего, взаимно?.. – спросила она.
– Взаимно.
– Везёт…
Они постояли ещё. Молча, глядя на небо и думая каждый о своём. Потом вернулись в гостиную.
– Мам, – сказала Кэти. – Майкл мне не понравился. Он скучный. Я поеду домой.
Проводив гостей, Эмма начала составлять чашки в поднос. Майкл собрал чайные пакетики и ложечки, закрыл крышкой стеклянную сахарницу. Обсуждать вечер он не собирался.
Он даже не злился на мать. Скорее, было противно, будто его выставили на аукцион, как подержанную тачку: смотрите, какой замечательный – только что из ремонта, пробег небольшой, ездит хоть на керосине…
– Наверное, ты её обидел, – сказала Эмма. – Почему ты ей не понравился?
– Потому что я не в её вкусе, – буркнул Майкл.
– Она очень хорошая девушка. Симпатичная. Учится на архитектора.
– Ну и отлично. А я тут при чём?
Он протёр журнальный столик бумажным полотенцем, скомкал его, бросил на поднос.
– Можно выходить?.. Смотр невест закончен? – Кристофер, который благоразумно отсиживался в спальне, заглянул в гостиную.
– С девушками надо мягче, внимательнее, – наставительно сказала Эмма, не глядя на Майкла. – А ты то букой сидишь, то в телефон смотришь. Любая бы обиделась.
Кристофер усмехнулся, сел на диван, стащил печенье из вазочки. Включил телевизор. Майкл вынул из заднего кармана звякнувший телефон.
– Это Кэти?.. – всполошилась Эмма. – Что-то забыла?..
– Это Джаймс. Спрашивает, как дела.
Эмма глубоко вздохнула, взяла плед с кресла, начала сворачивать.
– Он часто приезжает, – сказала она, будто намекала на что-то деликатное.