Майкл бросил окурок в банку, прижал Джеймса к себе обеими руками, провёл ладонями по спине.
– Я ни о чём не жалею, – сказал тот. – Ты не представляешь, как я голову ломал… Иногда правда ночью не спал и думал: как это у тебя получается?.. Ты разговариваешь так, будто школу только издалека видел. Смотришь на меня, как фанатик на распятие. А то, что ты делаешь… это было самое необъяснимое. Я никак не мог понять, чего ты от меня хочешь, какое тебе вообще дело… Зачем ты меня развлекаешь, какого чёрта всё время лапаешь… И ты ведь добился своего, – улыбнулся Джеймс. – Заставил меня влюбиться. Может, другому я бы не дался.
Майкл вздохнул, прижался губами к его макушке.
– Как ей объяснить, что я без тебя жить не могу?.. – тихо спросил он.
– Давай попробуем вместе, – сказал Джеймс.
Эмма сидела за сервированным столом, прикладывала платок к покрасневшим сухим глазам. Кристофер держал её за руку и что-то тихо говорил. Джеймс сел напротив, решительно посмотрел ей в лицо.
– Я знаю, как вы за него боитесь, – сказал он. Эмма подняла слегка отсутствующий взгляд. – Я тоже боюсь. Только другого. Мне снится, что он умер, не доехав до больницы, или не встал после аварии. Я просыпаюсь и не знаю, правда это или нет. Боюсь взять телефон и увидеть, что последний раз он звонил мне месяц назад, что его уже нет.
– Бедный мой мальчик, – дрогнув, сказала Эмма.
– Майкл рассказал мне про вашу трагедию, – серьёзно продолжил Джеймс. – Но сейчас не восемьдесят пятый год. Есть лекарства, которые позволяют людям с вирусом иммунодефицита жить до старости. Раньше и правда считалось, что это неизбежная болезнь гомосексуалистов. Но это давно не так. Эпидемия остановлена. Кроме того… болезнь не передаётся по воздуху.
Эмма слушала его, не отводя внимательных глаз. Майкл хмуро прислонился к косяку.
– Я знаком со многими людьми из этого сообщества и не знаю никого, кто был бы болен. Всё изменилось. А самое главное – Майкл честен со мной, – уверенно сказал Джеймс. – Он не будет искать случайных связей. Хотя сейчас даже тот, кто часто меняет партнёров, думает о безопасности.
– Хорошо, если так, – Эмма вздохнула, укоризненно посмотрела на сына.
– Что опять?.. – по привычке насупился тот. – Вот давай только это трогать не будем.
– Если это вас волнует больше всего, я могу вас заверить, – сказал Джеймс, – Майкл очень осторожен. Всегда.
– Давайте вы это без меня обсудите? – тот слегка покраснел.
– А давайте мы уже сядем за стол и сменим тему, – предложил Кристофер. – В самом-то деле.
Через пару минут напряжение исчезло окончательно. Джеймс охотно разговорился, рассказывал о себе и своей семье. Майкл по большей части молчал, смотрел в свою тарелку. Завидовал, что у Джеймса так легко всё получилось там, где он бился о невидимую стену. Досадовал, что из-за надуманного страха от него столько лет скрывали правду. Теперь-то, конечно, Джеймсу было легко развеять чужие тревоги: он и образованный, и общался с кучей народа. Майкл сам не знал, на кого больше злится – на себя, на него или на мать. На всех сразу и понемногу.
– Что вы думаете дальше делать?.. – спросил Кристофер.
– Хотим пожить вместе, – сказал Джеймс. – Сейчас подыскиваем квартиру.
– Даже так?.. – тот переглянулся с женой. – Ну, попробуйте.
В вопросах аренды Джеймс разбирался слабо, так что был благодарен за любые советы насчёт района, примет спокойного места и знаков, что здесь точно не стоит задерживаться.
– И на соседей смотрите, – сказала Эмма. – Чтобы они на вас не косились.
– Студенты часто снимают квартиры вдвоём или втроём, ведь это дешевле. Никто и не будет коситься, – ответил Джеймс.
Разговор свернул на тему студенческой жизни. Майкл слушал и молчал. В его плане на будущее была одна очень большая проблема.
Полторы тысячи фунтов, которых не хватало на оплату каскадёрских курсов.
Деньги утекли сквозь пальцы так незаметно, что теперь он и сам не мог сказать, куда они делись. Чуть-чуть там, чуть-чуть здесь. Костюм в театр, подарок на Рождество, по чашке кофе почти каждый день, бензин, посиделки в пабе, хоть он и старался себя ограничивать. А теперь ещё и авария, которая на месяц лишила его работы.
Как ни крутись, а учёбу придётся отодвинуть до следующего лета.
Уж за год-то всяко можно собрать полторы тысячи. По сто двадцать пять фунтов в месяц. Это вообще ерунда.
Плёвое дело.
– Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?.. – Задёрганная девушка прижала телефонную трубку к плечу и посмотрела на Майкла.
– Здрасте. Я подавал заявку на курсы от американской школы.
В студии «Уорнер Бразерс» он был первый раз. Тут было суетно. Девчонки на каблуках порхали по коридорам, прижимая к груди папки бумаг. Рабочие перетаскивали оборудование с места на место: здоровенные камеры, осветительные зонтики, тяжеленные бухты толстых кабелей. Мужчины в костюмах с галстуками переговаривались на ходу. Пришлось здорово поплутать, чтобы найти нужный кабинет.
Девушка кивнула, попросила подождать минуту, вернулась к телефонному разговору:
– Да, пара мест ещё есть. Запись ведётся до пятнадцатого мая или до тех пор, пока не наберётся курс. Срок оплаты – до двадцатого числа.
Она явно говорила это уже в сотый раз, одновременно листая стопку заявок.
– Как ваше имя? – прошептала она, зажав динамик рукой.
– Майкл Винтерхальтер. Я прислал документы в январе.
Она кивнула, продолжила в трубку:
– Нет, сэр, мы не сможем выдать диплом. У вас будет сертификат об окончании.
Она механически перебирала распечатки, сосредоточенно прикусив губу.
– Нет, это не может считаться высшим образованием, это профессиональные курсы.
Закатив глаза, она скорчила недовольную рожицу, Майкл понимающе улыбнулся.
– Спасибо, сэр, и вам хорошего дня. – Она положила трубку, шумно выдохнула и вытащила несколько листов, прихваченных скрепкой.
– Майкл Винтерхальтер, – она глянула на заявку. – Ой, вы гонщик?.. У меня парень тоже этим увлекается, – она быстро пробежала глазами распечатку, улыбнулась: – Вас одобрили. Хотите оплатить?.. У вас чек, карта?..
– У меня вопрос, – сказал Майкл. – Я не смогу принять участие в этом году. Можно перекинуть меня в группу на следующий?..
– А следующего года не будет, – сказала она. – Это последний.
Майклу показалось, что он получил удар под дых.
– В каком смысле – последний?..
– Ну, в прямом. Они предупредили, что больше не будут делать здесь выездных курсов.
– Здесь – в смысле, в Лондоне?..
– Вообще в Европе. У них открывается постоянная школа в Лос-Анджелесе.
Майкл постоял, осознавая новость. Следующего года не будет. Как же так…
– Вам повезло, что вы успели записаться, – она улыбнулась и спохватилась: – У вас карта или чек?..
– Я потом зайду, – сказал Майкл.
– Конечно, – она выглядела удивлённой. – Хорошего дня, сэр.
От двери Майкл обернулся.
– Когда последний день оплаты?.. – спросил он.
– Двадцатого мая.
– Через месяц, – сказал Майкл.
Она кивнула.
Мысли метались от «как достать полторы тысячи за месяц» до «что делать дальше, если не получится».
Будущее, к которому он так долго шёл, вдруг начало ускользать. Несколько лет жизни потрачены зря. Не будет курсов – не будет работы. Той работы, о которой он так мечтал. Не будет съёмок, не будет контрактов, не будет фильмов – ничего не будет.
Только мастерская, изо дня в день, из года в год, одно и то же. Джеймс, конечно, что-то говорил про театральные студии, но при чём тут они?.. Майкл не собирался идти в театр. Какие роли ему там светят – подсвечники держать?.. Маячить в массовке?..
Можно подумать, в театре кому-то нужен его опыт. В театре ему лицо так замажут гримом, что от лица ничего не останется. В кино ведь как – сняли фильм один раз, и смотри его где хочешь, сколько хочешь. А в театре – всё вживую, пока идёт сезон – ходи по сцене и талдычь свою роль, пока не сдохнешь.
А денег взять неоткуда. У родителей у самих ничего нет. Томми только-только в ремонт вложился. Бран… Может, пару месяцев назад Майкл бы и подумал поговорить с ним и взять в долг – у Брана деньги водились. Но сейчас тот пошлёт его подальше, и правильно сделает. Полторы тысячи – это не пятнадцать фунтов на пиво. Придётся всё рассказать. А если рассказать, Бран пошлёт ещё дальше.
Майкл вернулся домой, закатил мотоцикл в гараж. Посмотрел на него с сомнением. А если продать?.. Мысль, конечно, но на чём ездить потом – на мотороллере?.. А экстремальное вождение на курсах как проходить?.. Пешком бегать?..
Впрочем, продать можно было спортивный. После аварии он был в плохом состоянии, разве что фунтов триста можно было бы выручить. Только это всё равно не спасёт: где взять ещё тысячу двести?
Майкл пешком пошатался по району. Видеть никого не хотелось, даже Джеймсу звонить не стал. Если тот начнёт утешать или предлагать денег – Майкл же не сдержится, обматерит с головы до ног и они опять поссорятся. Для Джеймса это наверняка сумма не очень значительная, но признаться ему, как крупно облажался, взять у него деньги – нет, никогда.
Он свернул на Элсдейл-стрит, вспомнил, что в конце улицы был паб «Кентон». Мрачное заведение, облюбованное местной шпаной. В самый раз выпить в одиночестве и подумать, как быть дальше.
Он занял дальний столик в углу, взял какую-то недорогую ерунду. Поглазел на повтор матча. Пиво оказалось невкусным, он пил только потому, что деньги были заплачены. Равнодушно смотрел футбол, пытался найти выход. Ну хоть какой-нибудь. Любой.
Понимал, что не найдёт, и медленно свыкался с мыслью, что на планах можно ставить большой жирный крест. Хрен тебе собачий, а не кино. Сиди и не рыпайся.
– Чувак! Как жизнь?..
За столик упал Индри – вёрткий смазливый мулат, которого Майкл знал ещё со школы. Он вечно попадал в передряги: то его брали за торговлю травкой на школьной парковке, то арестовывали за хулиганство и вандализм. Но по сравнению с другими своими ровесниками он был почти тихоней.