Майкл неуверенно хмыкнул:
– Ну, если правда так…
Льюис появился через пару минут, кудрявый, как барашек, и бодрый, как породистый спаниель. Перекинулся парой слов с Джеймсом, с любопытством поглазел на Майкла, но ничего не спросил.
Майкл ничего не мог поделать с тем, что в присутствии приятелей Джеймса чувствовал себя неуютно. Раньше так не было. В доме у Сары он ощущал себя свободно и не беспокоился, что о нём подумают. Знал, что к нему относятся свысока, и ему было на это наплевать. Теперь же как будто ждал осуждающих взглядов, так что заранее готовился обороняться. Ему казалось, каждый готов сказать: «Посмотри на себя, куда ты лезешь. Ты ему не подходишь. Ты до него не допрыгнешь». А когда никто ничего подобного не говорил и обороняться не приходилось, Майкл чувствовал себя идиотом.
Льюис открыл дверь, впустил их внутрь.
– Тут гостиная, тут кухня, спальня наверху, – он махнул рукой. – Смотрите сами.
Размерами квартира была не намного больше, чем у самого Майкла, но казалось, что здесь куда больше воздуха и света. В трёхстворчатом эркере гостиной стоял диван, по бокам от него тянулись книжные полки до потолка. На светло-серых стенах висели картинки в тонких рамах. Тут даже сохранился старинный портал камина. Над ним висела какая-то большая китайская картина с фазанами и цветущими ветками.
Майкл остановился посреди комнаты, огляделся.
– Нравится?.. – шёпотом спросил Джеймс.
– Офигеть как, – тем же шёпотом ответил Майкл. – А это всё… – он указал на диван, подразумевая обстановку вообще, – тут останется?
– Да, она сдаётся с мебелью.
Джеймс взял его за руку, потянул на кухню. Та оказалась длинной и светлой, с дверью на задний двор, огороженный забором в человеческий рост. Стены были выкрашены в серый, только на одной, возле стола, были обои с синими птицами.
– Тут даже посудомойка есть, смотри, – Джеймс деловито подёргал за ручки нижних шкафчиков. – И стиральная машина!.. И отдельная духовка!..
– Ага, круто… Научишь чему-нибудь. – Майкл поскрёб подошвой ботинка узорную плитку на полу. – Тут хоть толкаться не придётся, как у меня.
Спальня была на втором этаже, крошечная, с массивной старинной кроватью и крашеным белым комодом с бронзовыми ручками. Джеймс сел на край кровати, улыбнулся, сложил руки на коленях.
– Вот тут мы будем жить, – сказал он.
Майкл остановился на пороге.
– Слушай, я тебя уже достал, наверное, – сказал он. – Я просто никак… не могу привыкнуть.
Он сложил руки на груди, прислонился плечом к косяку.
– Я всё время думал, как бы уехать из Хакни, планировал, а тут оказывается, что всё уже рядом, всё уже… – он огляделся. – По-настоящему. Глупость ваще, но я гляжу на это, и мне всё время кажется, что я сюда не впишусь. Что мне тут не место.
– Иди сюда, – Джеймс похлопал по кровати рядом с собой.
Майкл с тяжёлым вздохом отлепился от косяка, сел рядом. Джеймс привалился к нему головой.
– Я знаю, что у нас всё получится, – тихо сказал он. – Я тебе помогу.
– Я себя чувствую, как таракан ночью в раковине, – признался Майкл. – Щас кто-нибудь включит свет, кран откроет – и привет.
– Мы справимся, – сказал Джеймс. – Хочешь, пригласим Томми, когда переедем?
– Хочу.
Майкл помолчал и добавил:
– Надо будет Брану сказать. Когда всё решится.
Джеймс погладил его по руке.
– Как ты думаешь, он это примет?..
– Вряд ли, – Майкл пожал плечами. – Но раз я тут буду, нечего уже скрывать. Может, поймёт со временем… Может, нет.
– Мне так жаль…
– Да ты-то не виноват. Жизнь такая.
– Вы ведь дружили столько лет. Ты ему как старший брат. Я так надеюсь, что он от тебя не отвернётся…
– Слушай, – Майкл вздохнул. – Ты особо-то не надейся. Я ему всё расскажу только потому, что свалю из района. Так бы у меня смелости не хватило.
– Неужели ему так принципиально, с кем ты спишь?..
– Да я сам таким был, пока тебя не встретил, – угрюмо сказал Майкл. – Если бы к Томми в паб такая парочка раньше пришла – я бы их сам выставил. Морды бить бы не стал… наверное, – с сомнением сказал он. – Но вникать в ситуацию и чего-то там соображать мне на хер не упало. Сказал бы – идите в другом месте ебитесь.
– Даже если бы один из них был твоим другом?
– Ну вот Томми мне друг. Знаешь, как над ним все ржали, когда он про своего Гордона талдычить начал?.. И то ржали только потому, что он вроде как не всерьёз… А хрен его знает, может, он всерьёз.
– А если бы ты тогда знал, что он всерьёз?.. – Джеймс хмуро сдвинул брови. – Я не намекаю, просто теоретически… Неужели ты бы перестал с ним дружить?..
– Перестал бы, – мрачно сказал Майкл. – Ну, обидеть бы не дал… Но решил бы, что он крышей поехал. Это у тебя приятели понятливые. А я бы не понял. И разбираться бы не стал. А Бран злее, чем я. – Майкл вздохнул и встряхнулся. – Ладно. Давай замнём. Ты своих приятелей сюда приглашай лучше. Я про Лукрецию больше говорить не буду.
– Говори о чём хочешь, – Джеймс постарался улыбнуться. – Хотя мне и приглашать-то некого…
– Тогда нам и вдвоём хорошо будет, – решил Майкл. – Сколько эта красота стоит-то?
– Шестьсот пятьдесят фунтов. Можем поделить, как договаривались – с тебя двести пятьдесят, с меня четыреста.
– Нет уж. Мы договаривались пополам. Значит, так и останется. И за воду с газом тоже поровну.
– Я знаю! – Джеймс выпрямился, решительно посмотрел на Майкла. – Я уже кучу всего прочитал про совместный бюджет. Мы вот что сделаем. У нас же будет много общих расходов. Надо будет покупать еду… зубную пасту, стиральный порошок, вещи какие-нибудь. Мы будем собирать все чеки и записывать, сколько куда уходит. Общие расходы потом поделим пополам.
Майкл кивнул:
– А если куда-нибудь идём вместе, каждый платит за себя.
– Но я оставляю за собой право иногда вести тебя туда, где плачу я, – твёрдо сказал Джеймс.
– Ладно, – проворчал Майкл. – Посмотрим, куда я тебя месяца через три смогу отвести.
Джеймс вздохнул, отвёл глаза.
– Слушай… У мамы есть один знакомый… он работает в компании «Хейдей Филмс», я бы мог её попросить…
– Нет, – перебил Майкл. – Не нужно.
– Почему?..
– Потому что я не хочу думать, что без тебя я бы ничего не добился.
– Я же предлагаю просто познакомиться с ним!.. Если что-то и выйдет, это будет только твоя заслуга!..
– Нет, это будет заслуга тебя и твоей мамы, – отрезал Майкл.
– Ни моя мама, ни я не настолько влиятельны. Этот человек занимается кастингом, если ты ему не понравишься, он сразу скажет. Почему ты не хочешь даже попробовать?..
– Я хочу сделать всё сам, – упёрся Майкл.
– Ты и сделаешь всё сам! Я просто помогу с ним встретиться.
Майкл упрямо вздохнул.
– Ну как тебя уговорить?.. – тихо сказал Джеймс. – Тебе обязательно нужно разбить голову, чтобы признать, что я прав?.. Ты понимаешь, что, если с тобой что-то случится, я этого не переживу?.. Ты хочешь, чтобы я психовал каждый день?..
Майкл потёр лицо руками, выдохнул.
– Слушай, – сказал он. – Я не хочу, чтобы ты психовал. Правда, не хочу. Я хочу, чтобы тебе со мной клёво было. У меня эти планы… ладно, не с детства. Но года четыре я на них угробил. Всё под это подстраивал. И соревнования… и тренировался… и деньги копил на эту грёбаную школу. А ты вот так легко берёшь и говоришь: на хер твои планы, они мне не нравятся. Мечтай о чём-нибудь другом. О чём другом-то? Может, я не хочу другого. Не хочу вот так взять и всё бросить. Куда мне ещё идти?..
– Иди на актёрские курсы, – уверенно сказал Джеймс.
Майкл моргнул, открыл рот.
– Куда?.. – изумлённо переспросил он.
– Лондонская Академия музыки и драматических искусств тоже делает летнюю школу. У них основной уклон в шекспировский театр, но тебе это всё равно пригодится. И стоит так же, восемь тысяч.
– Это ж театр! – возразил Майкл.
– Во-первых, они дадут тебе основы актёрского мастерства, – сказал Джеймс. – А во-вторых, это очень престижное заведение, с его подготовкой у тебя будет преимущество. И, в-третьих, – добавил он, – ты не сможешь сказать, что я тебе чем-то помог. Пробиваться будешь сам. Своей упрямой башкой.
Майкл молчал, пытаясь найти хоть одно возражение. Джеймс смотрел на него сердито, явно готовясь отвечать на очередные отговорки.
– Если ты мне сейчас скажешь, что не хочешь стать актёром, я тебе врежу, – предупредил Джеймс. – Вот прям по рёбрам. И не посмотрю, зажили они или нет. Посмотри мне в глаза и скажи, что не хочешь. Что у тебя смысл жизни – засветиться в титрах, которые всё равно никто не читает. Ты вот читаешь титры после фильма? Или ты хочешь, чтобы твоё имя на афише в первом ряду печатали? Только ответь честно. – Джеймс шмыгнул носом, но глаза у него были сухие и строгие. – Если твоя мечта – быть никому не известным дублёром, который прыгает с крыши вместо главного героя, я отстану, обещаю.
Майкл посмотрел на свои пальцы и провёл языком по зубам. Он пытался придумать ответ, но не мог. Внутренний голос затих. Хоть бы какую подсказку дал, что ли. Посоветовал. Съязвил. Пошутил на худой конец.
Чего ты хочешь от жизни, Майкл?.. «Таурус» или «Оскар»?.. Красную ковровую дорожку или новый гипс?.. Лицо на обложке или «ой, а мы думали, трюки на компе рисуют»?..
Чего ты хочешь – сделать по-своему просто из упрямства – или чтобы человек, которого ты любишь, спокойно спал по ночам?..
– Ладно, – сказал Майкл.
Джеймс затаил дыхание.
– Ладно?..
– Ладно. Ты прав. Я пойду на твои курсы, – сказал Майкл.
У Джеймса дрогнули губы.
– Правда?.. – шёпотом переспросил он.
– Я не хочу, чтобы ты всё время боялся звонка из больницы, – сказал Майкл и вдохнул полной грудью. Показалось, что с плеч свалилась огромная тяжесть. – Это херовое будущее. Мне такого не надо.
Джеймс кинулся ему на шею, не рассчитал сил, уронил на кровать.
– Я знаю, ты привык мечтать о другом, – торопливо зашептал он, нависнув над Майклом. – Но ты же мечтал о кино! Ты говорил, просто не видишь других путей, кроме как в каскадёры… А они есть!.. Их много!..