Уилф сдавленно застонал, из его рта хлынула кровь. Он скорчился от боли, но все никак не умирал. Уинстену доводилось участвовать в битве, так что он знал: даже со смертельными ранениями люди могут долго страдать, прежде чем умрут. Следовало избавить Уилфа от страданий, но он не мог заставить себя это сделать.
Помог Уигельм: младший брат вонзил кинжал в левую часть груди Уилфа, точно в область сердца. Лезвие вошло глубоко, и Уилф отошел к Господу.
— Да смилуется над нами Всевышний! — хрипло прошептал Уигельм.
Карвен заплакала.
Уинстен прислушался. На дворе было тихо. Шум в доме не вырвал пьяных телохранителей из глубокого сна.
Он перевел дух и велел себе успокоиться.
— Это только начало, — сказал он.
Встал с Карвен, продолжая крепко сжимать концы ремня, и рывком вынудил рабыню подняться.
— Слушай меня очень внимательно.
Она глядела на него в ужасе. Только что при ней зарезали насмерть сразу двух человек, и она понимала, что может быть следующей.
— Кивни, если понимаешь, — бросил Уинстен.
Она неистово закивала.
— Мы с Уигельмом скажем, что это ты убила Уилфа.
Она отчаянно замотала головой из стороны в сторону.
— Отрицай сколько влезет. Можешь рассказать всю правду о том, что видела сегодня ночью. Можешь даже обвинить меня с Уигельмом в хладнокровном убийстве.
По ее виду было ясно, что девушка в полном замешательстве.
— Кто тебе поверит? Клятва раба ничего не стоит, уж тем более если против нее клятва епископа.
Ее взгляд отразил понимание, а следом промелькнуло отчаяние.
— В общем, положение у тебя хуже некуда, — удовлетворенно заключил Уинстен. — Но я добрый, я позволю тебе сбежать.
Она недоверчиво уставилась на него.
— Ты покинешь этот дом, выйдешь со двора и пойдешь из Ширинга по дороге в Гластонбери. Будешь идти по ночам, а днем — прятаться в лесу.
Она посмотрела на дверь, как бы убеждаясь, что свобода близка.
Уинстен не хотел, чтобы Карвен схватили, поэтому он приготовил для беглянки кое-какое снаряжение.
— Возьмешь сумку со стола — вон ту, рядом с фонарем. В ней есть хлеб и ветчина, пару дней протянешь. Еще там двенадцать серебряных пенни, но не трать деньги, пока не окажешься далеко отсюда.
По глазам Карвен было ясно, что она поняла предупреждение.
— Скажешь любому, кого встретишь, что идешь в Бристоль искать своего мужа-моряка. В Бристоле переправишься на лодке через устье реки в Уэльс, и все, о тебе никто не вспомнит.
Она снова кивнула, на сей раз задумчиво.
Уинстен поднес кинжал к ее горлу.
— Сейчас я сниму ремень. Если ты закричишь, это будет последний звук, который ты когда-либо издавала.
Она опять кивнула.
Уинстен снял ремешок.
Карвен сглотнула и потерла щеки там, где на коже остались красные следы.
Уинстен заметил, что Уигельм весь в крови: брызги на руках, на лице. Должно быть, он и сам выглядит немногим лучше. На столе стояла миска с водой, епископ быстро умылся и взмахом руки велел Уигельму сделать то же самое. Конечно, оставалась еще одежда, но Уигельм нарочно нарядился в темное, а Уинстен — и вовсе в черное, поэтому пятна крови казались просто пятнами — мало ли, откуда они взялись, никто ничего не докажет, даже если что-то заподозрит.
Вода в миске окрасилась розовым, и Уинстен вылил ее на пол, а затем повернулся к Карвен:
— Обуйся и возьми накидку.
Она подчинилась.
Он вручил ей сумку:
— Сейчас мы откроем дверь. Если двое охранников снаружи не спят, нам с Уигельмом придется их убить. Если спят, пройдем мимо на цыпочках. Дальше ты шустро, но без шума дойдешь до ворот — и скатертью дорога.
Рабыня в очередной раз кивнула.
— Пошли.
Уинстен тихонько приоткрыл дверь и выглянул на двор.
Оба телохранителя крепко спали, один даже храпел.
Уинстен вышел, дождался Карвен и Уигельма, затем закрыл дверь.
Он махнул Карвен, и девушка скорым шагом пошла прочь.
Епископ на мгновение позволил себе порадоваться. Бегство рабыни наверняка будет воспринято всеми как доказательство ее вины.
Братья направились к дому Гиты. У двери Уинстен оглянулся. Охранники не шевелились.
Они с Уигельмом вошли в дом матери и закрыли дверь.
Уже несколько месяцев Рагна плохо спала. Высыпаться мешал целый сонм забот — от Уилфа и Уинстена до Карвен, Осберта и близнецов. Когда же она наконец засыпала, ей часто снились плохие сны. Сегодня приснилось, что Эдгар убил Уилфа и что она пытается защитить строителя на суде, но всякий раз ее слова заглушали крики снаружи. Потом она осознала, что крики не были сном, что на дворе кто-то истошно вопит, и тогда она резко села в кровати, внимательно прислушиваясь. Сердце в груди бешено колотилось.
Крики не смолкали. Судя по голосам, двое или трое мужчин что-то выясняли, а какая-то женщина пронзительно голосила. Рагна вскочила, ища глазами Берна, который обычно спал прямо у ее двери, потом она вспомнила, что поручила Великану охранять Уилфа.
Агнес испуганно спросила:
— Что там такое?
— Что-то нехорошее случилось, — ответила Кэт.
Их голоса разбудили детей, и близнецы заплакали.
Рагна обулась, схватила плащ и вышла наружу.
Было еще темно, но она сразу увидела, что в доме Уилфа горит свет, а дверь распахнута настежь. У нее перехватило дыхание. Что с ее мужем?
Бегом она преодолела небольшое расстояние, разделявшее дома, и ворвалась внутрь.
Сначала она никак не могла разобраться в суматохе, которая охватила дом. Мужчины и женщины сновали туда и сюда, громко переговариваясь между собой. В воздухе стоял металлический запах, на полу и на кровати виднелась кровь — много крови. Дальше Рагна рассмотрела Берна — тот лежал в застывшей луже крови, в горле широченная дыра, — и ее передернуло от ужаса и отвращения. А потом взгляд отыскал на кровати тело среди одеял в багряных пятнах — еще вчера вечером это был ее муж.
Она невольно вскрикнула, но подавила крик, прижав кулак к губам. Уилф выглядел израненным, на его лице запеклась черная кровь, открытые глаза невидяще глядели в потолок. Рядом с ним на кровати лежал нож — видимо, он пытался защищаться.
Карвен не было видно.
Глядя на тело Уилфа, она вспоминала высокого светловолосого мужчину в синем плаще, который сошел с корабля в гавани Шербура и сказал, коверкая слова, на местном наречии: «Я прибыть говорить с граф Хьюберт». Слезы сами собой хлынули из глаз, но даже так она заставила себя задать самый важный вопрос.
— Как это произошло? — выдавила она.
Ей ответил Вуффа, старший конюх:
— Телохранители спали, госпожа. Их надо казнить за такое разгильдяйство.
— Они свое получат, — заверила Рагна, вытирая глаза. — Но что они говорят?
— Твердят, мол, проснулись и заметили, что Берн куда-то пропал. Поискали, в конце концов заглянули в дом и увидели, — Вуффа развел руками, — вот это.
Рагна сглотнула комок в горле и понизила голос:
— В доме больше никого нет?
— Нет. Рабыня учинила все это и сбежала.
Рагна нахмурилась. Карвен должна быть куда сильнее, чем казалось по ее виду, чтобы убить двух таких крепких мужчин, зарезать их ножом… Впрочем, свои подозрения она пока оставила при себе.
— Зови шерифа! — велела она Вуффе. — На рассвете он должен начать поиски беглянки.
Виновна Карвен или нет, ее необходимо разыскать и привести обратно, ведь показания этой девушки будут иметь решающее значение.
— Слушаюсь, миледи. — Вуффа поспешно вышел.
Тут явилась Агнес с близнецами. Дети были слишком маленькими и не понимали, на что смотрят, но, когда Агнес зарыдала, они тоже дружно заплакали.
Следом вбежала Кэт, волоча за руку трехлетнего Осберта. Она ошеломленно уставилась на безжизненное тело своего мужа. Потом выпустила ручонку Осберта, упала на колени рядом с Берном и, всхлипывая, прильнула к груди мертвеца.
Рагна изо всех сил пыталась сообразить, как быть дальше и что нужно сделать. Да, она много думала о смерти Уилфа и боялась, что ее мужа могут убить, но вот это преступление так ее потрясло, что она с трудом могла разложить цепочку событий у себя в голове. Она знала, что должна откликнуться на случившееся быстро и решительно, однако медлила, поддавшись смятению, которое никак не желало проходить.
Она услышала, как плачут ее сыновья, и поняла, что младенцам и старшему тут не место. Рагна собралась было сказать Агнес, чтобы та увела детей, но вдруг увидела Уигельма, шагающего к двери с тяжелым дубовым сундуком в руках. В этом сундуке она сразу узнала сокровищницу Уилфа, где элдормен хранил свои деньги.
Рагна встала перед Уигельмом.
— Остановись! — потребовала она.
— Уйди с дороги, женщина! — прорычал Уигельм. — Не то я тебя отшвырну.
В доме мгновенно стало тихо.
— Это сокровищница элдормена.
— Так элдормен мертв.
Рагна перестала сдерживаться: в ее голосе сполна прозвучали презрение и ненависть — те чувства, которые она сейчас испытывала.
— Кровь Уилфа еще не высохла, а ты уже крадешь его деньги.
— Я беру их под опеку как его брат.
Рагна осознала, что Гарульф и Стигги встали от нее по бокам, как бы поймав в ловушку.
— Я решу, кто будет распоряжаться казной, — заявила она твердо, хотя внутри все дрожало.
— Как же! Это с какой стати?
— Я жена элдормена.
— Была жена, а стала вдова.
— Поставь сундук.
— Уйди с дороги, кому говорю!
Рагна сильно ударила Уигельма по лицу.
Она ожидала, что тан выронит сундук, но он только поморщился и кивнул Гарульфу.
Двое молодых людей схватили Рагну за руки. Она знала, что не сможет вырваться из их хватки, поэтому не стала сопротивляться, щадя свое достоинство. Просто прищурилась и посмотрела на Уигельма:
— Ты умом не блещешь, значит, не ты все это придумал. Это заговор, верно? Вы убили Уилфа, чтобы захватить власть?
— Не смеши! И вообще, что ты себе позволяешь?
Она оглядела мужчин и женщин, стоявших вокруг. Они жадно наблюдали за происходящим, понимая, что прямо сейчас реша