— Теперь элдорменом будет Уигельм, брат Уилвульфа.
— Как же так? — вскричал Серик. — Король не мог утвердить его настолько быстро!
— По воле элдормена Уигельма я принимаю владение над долиной Оутен. — Гарульф продолжал не замечать старосту, который, вообще-то, говорил от имени жителей деревни, и местные недовольно зароптали.
— Уигельм не может этого сделать, — возразил Серик. — Долина Оутен принадлежит даме Рагне.
— А еще у вас новый староста, — закончил Гарульф. — Это Дудда.
Дудда был вором и мошенником, все это знали. Послышались возмущенные возгласы.
Эдгар сообразил, что власть в округе поменялась. Что ему теперь делать?
Серик повернулся спиной к Гарульфу и Стигги, тем самым выказывая полное неуважение, и обратился к местным.
— Уигельм не наш элдормен, король его не назначал! — сказал он твердо. — Гарульф не владетель Оутена, ибо долина принадлежит даме Рагне! А Дудда не староста, потому что староста — это я!
Эдгар увидел, как Стигги обнажил меч, и хотел было крикнуть: «Берегись!» — но в следующий миг Стигги вонзил клинок в спину Серику, и острие вылезло из живота старосты. Серик жалобно заскулил, как раненое животное, и рухнул наземь. Эдгар вдруг осознал, что дышит тяжело, словно после длительной пробежки: так на него подействовало это хладнокровное убийство.
Стигги деловито извлек меч из спины Серика.
— Больше Серик не ваш староста, — проронил Гарульф.
Воины засмеялись.
Эдгар решил, что достаточно насмотрелся. Его трясло от страха и отвращения. Надо поскорее рассказать Рагне обо всем, что здесь творится. Он шустро слез с дерева, но, очутившись на земле, призадумался.
Река рядом, он может ее переплыть и уйти по дороге в Ширинг. Никто из людей Гарульфа его не заметит. А плот с камнями пускай стоит на канале, монастырю в Куме придется подождать.
Но Подпорка, лошадь Эдгара, оставалась на каменоломне — как и деньги Рагны. В сундуке лежал почти целый фунт серебром от продажи камня, а ведь средства нынче ей пригодятся…
Эдгар принял нелегкое решение. Он рискнет жизнью, но ненадолго задержится в Оутенхэме. Вместо того чтобы идти к реке, он побежал в противоположном направлении, в сторону каменоломни.
Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы добраться туда. Он отпер дверь и достал из тайника сундучок с деньгами. Сунул деньги Рагны в кожаный кошель, нацепил его на пояс и вышел, снова заперев дом.
Подпорка, привычная к путешествиям по воде, охотно ступила на плот. Бриндл прыгнул следом — резвый, как всегда, несмотря на почтенный для пса возраст. Эдгар отвязал плот и повел суденышко по каналу.
Никогда раньше он не задумывался над тем, как медленно движется плот между глиняных стенок. Течения здесь не было, поэтому скорость зависела исключительно от силы, с какой плотогон налегал на шест. Эдгар толкал и толкал, однако плот передвигался крайне неспешно.
Проплывая мимо домов, он прислушивался к гомону людских голосов перед церковью, ропот нарастал, крики становились все громче и злее. Ничуть не устрашенные гибелью Серика, жители деревни смело бросили вызов новоявленному владетелю Гарульфу. Эдгар почти не сомневался в том, что смерть старосты не будет единственной. Сам-то он сумеет ускользнуть?
Он приблизился к дубу, на котором сидел недавно среди листвы. Похоже, ему все-таки удастся уйти незамеченным… Мгновение спустя надежда испарилась. Он увидел двух мужчин и женщину, бегущих от таверны к реке. По одежде он опознал деревенских, а за ними гнался воин с мечом в руке — похоже, Бада, которого Эдгар не раз видел на дворе элдормена.
Эдгар выругался. Люди бежали быстрее, чем перемещался плот, и это было опасно. Если его заметят и поймают, Гарульф не позволит ему покинуть Оутенхэм. Все знали, что Рагна выделяет Эдгара, сейчас, в разгар суматохи из-за смены власти, это вполне веская причина его убить.
Один из крестьян споткнулся и упал. Эдгар разглядел, что его темная борода пестрит белыми прожилками, выходит, это пекарь Вильмунд, а с ним его жена Регенхильд и сын Пенда, девятнадцатилетний дылда.
Регенхильд сбавила шаг, чтобы помочь Вильмунду. Бада занес меч, и она бросилась на воина, безоружная, в тщетной попытке расцарапать ему лицо. Он крутанул мечом в воздухе, оттолкнул женщину левой рукой, а правую, с оружием, снова вскинул, чтобы поразить Вильмунда.
Тут вмешался Пенда, швырнул в воина камень размером с мужской кулак. Тот угодил Баде в грудь, и воин потерял равновесие, так что второй удар мечом тоже пришелся впустую.
Плот поравнялся с местом схватки.
Эдгар, вне себя от страха, мечтал лишь о том, чтобы поскорее сбежать, но он не мог бесстрастно смотреть, как убивают его знакомых. Он бросил шест, прыгнул с плота на берег и вытащил из-за пояса молоток с железной насадкой.
Вильмунд тем временем приподнялся с земли. Бада нанес третий удар мечом и на сей раз попал — пусть не в грудь, как метил, а в бедро пекарю. Вильмунд опять упал, Регенхильд вскрикнула и опустилась на колени рядом с мужем. Бада занес клинок, намереваясь ее убить.
Эдгар кинулся на него и ударил изо всех сил молотком.
В последний миг Бада успел сместиться влево, и молоток врезался ему в плечо. Кость сломалась с громким треском. Бада взревел от боли, выронил меч из переставшей слушаться правой руки и, постанывая, прилег на землю.
Увы, Бада был не один. Топот ног за спиной заставил Эдгара обернуться. К берегу канала бежал второй воин — мерзавец Стигги.
Регенхильд и Пенда подняли Вильмунда. Пекарь беспрерывно стонал, но все же ухитрился сделать шажок, потом другой. Стигги промчался мимо беспомощных крестьян и устремился прямиком на Эдгара: тот, с молотком в руке, выглядел куда более опасным противником. Эдгар осознал, что очутился на волосок от смерти.
Он развернулся и бросился к каналу. Плот успел отплыть на несколько ярдов. За спиной топал и пыхтел Стигги. Достигнув края, Эдгар прыгнул — и ловко приземлился на камни на плоту.
Семья пекаря между тем скрылась за домами. Что ж, хоть они в безопасности, по крайней мере сейчас.
Стигги поднял с земли крупный булыжник.
Эдгар сунул молоток обратно за пояс, лег плашмя, а потом скатился в воду с противоположной стороны плота. Камень, пущенный крепкой рукой воина, пролетел над его головой. Бриндл прыгнул в воду за хозяином.
Держась за борт одной рукой, Эдгар работал ногами, чтобы ускорить движение плота, а голову опустил под воду. За спиной раздавался глухой стук: должно быть, камни, которые швырял Стигги, били по каменным плитам на плоту. Тоненько заржала Подпорка, оставалось лишь надеяться, что лошадка не пострадает.
Нога Эдгара коснулась дальнего берега канала, тогда он извернулся в воде и изо всех сил толкнул плот в направлении реки. Высунул голову над поверхностью ровно настолько, чтобы заполнить легкие воздухом, а затем снова погрузился в воду.
Кстати, вода стала чуть холоднее, значит, конец канала все ближе.
Плот вышел из устья канала, его подхватило течение.
Эдгар снова высунул голову из воды — и увидел, как Стигги прыгает с берега на плот.
Расстояние выглядело слишком большим. Может, Стигги промахнется, упадет в воду или, того лучше, переломает себе кости о бревна плота? Однако Стигги все рассчитал верно. На мгновение он покачнулся, встав на краю плота и раскинув руки, и Эдгар взмолился небесам, чтобы воин упал в реку, но молитва не была услышана — воин удержался, присел на корточки и вцепился обеими руками в каменные плиты.
А затем встал и обнажил меч.
Эдгар понимал, что сейчас все совсем не так, как когда-то давно, на маслобойне Сунни в Куме, когда он схватился с тем викингом. Стигги стоял на плоту с мечом в руке, а Эдгар находился в воде и молоток был у него за поясом.
Мелькнула было мысль, что Стигги по дурости прыгнет в реку, лишив себя преимущества твердой опоры под ногами. А в воде молоток с короткой ручкой удобнее, чем длинный меч.
К сожалению, Стигги хватило ума так не делать. Не сходя с плота, он примерился и нанес удар. Эдгар увернулся от меча и нырнул под плот.
Здесь Стигги не мог его достать, но только до поры: Эдгар, умелый пловец, мог задерживать дыхание надолго, но в конце концов ему все равно придется вынырнуть на поверхность.
Может, бросить плот? У него ведь при себе молоток и деньги Рагны… Он нырнул как можно глубже, чтобы ускользнуть от меча Стигги, и поплыл к дальнему берегу, поневоле ожидая, что острие оружия вот-вот вонзится ему в спину. Река стала заметно мельче, и Эдгар понял, что достиг берега. Он отважился высунуть голову и жадно глотнул свежего воздуха.
От плота его отделяло несколько ярдов. Стигги, по-прежнему с мечом в руке, вертел головой из стороны в сторону, но пока не замечал Эдгара на мелководье.
Если украдкой выбраться на сушу и скрыться в лесу до того, как Стигги его заметит, то все будет в порядке. Стигги ни за что не догадается, куда он делся. Конечно, жаль Подпорку, но жизнь дороже. Оставшись в живых, он построит еще один плот и купит себе новую лошадь.
Бриндл вылез из воды, отряхнулся и залаял. Стигги обернулся на лай — и заметил Эдгара. Вот и все, прятаться бесполезно. Эдгар поднялся на ноги.
Стигги вложил меч в ножны, взялся за шест и толкнул плот к берегу. Эдгар понимал, что его противник выше ростом и крепче, а вдобавок сызмальства учился убивать. То есть единственный выход — напасть на Стигги, едва тот прыгнет, прежде чем он успеет очутиться на суше и обнажить меч.
Эдгар вытащил из-за пояса молоток и побежал по берегу за плотом, который медленно плыл вниз по течению. Стигги правил к кромке воды, навстречу Эдгару.
Кинул шест, взял меч и прыгнул.
Эдгар замахнулся.
Воин споткнулся, когда приземлился на отмель, и удар Эдгара пришелся по косой, лишь вскользь задев левую руку Стигги. Тот поморщился и взялся за меч.
Эдгар не стал ждать и от души врезал Стигги ногой по колену. Этого вполне хватило, чтобы лишить Стигги равновесия: воин бесполезно взмахнул мечом, поскользнулся и упал в прибрежную грязь.