Наконец дети наплакались и заснули от переутомления.
Когда телега остановилась и одеяла сняли, было уже светло. Рагна увидела, что находится на какой-то поляне в лесу. Среди спутников оказалась Агнес, и Рагна осознала, что именно Агнес ее предала: рассказала, должно быть, епископу Уинстену о намерении госпожи бежать в Дренгс-Ферри. Судя по всему, белошвейка тайно лелеяла ненависть к Рагне, которая велела казнить ее мужа Оффу. Что ж, оставалось только проклинать собственное мягкосердечие и сожалеть о том, что она согласилась снова принять Агнес на службу.
При свете стало заметно, что похитители прихватили с собой колыбельки, тоже накрытые одеялами. Как все выглядело со стороны для жителей тех деревень, через которые телега проезжала по пути? Уж точно не как что-то необычное, ведь женщин и детей под одеялами никто бы не разглядел. Сама Рагна, доведись ей узреть этакое зрелище и вооруженный отряд, решила бы, что воины везут большое количество серебра или иных ценностей — быть может, некий богач или священнослужитель вздумал переправить свое имущество из одного места в другое.
Теперь, когда вокруг точно никого не могло быть, Агнес развязала детей и позволила им справить надобности на краю поляны. Разумеется, сбежать они не могли, потому что не отважились бы разлучиться с матерями. Их накормили хлебом, смоченным в молоке, снова связали и заткнули рты. Дальше, по одной, развязали пленниц, и воины пристально наблюдали за тем, как они оправляются и перекусывают. Когда передышка закончилась, всех пленников вновь накрыли одеялами и телега продолжила путь.
Останавливались еще дважды, с перерывами в несколько часов, а к вечеру прибыли в охотничий домик Уилвульфа в лесу.
Рагна бывала там раньше, в первые счастливые дни замужества. Она всегда любила охоту, а выйдя замуж, неизменно вспоминала, как они с Уилфом охотились в Нормандии, как вместе убили кабана и впервые страстно поцеловались. Впрочем, когда ее брак начал разваливаться, она забросила это увлечение.
Дом стоял вдалеке от торных троп, в полном уединении. При нем имелись конюшня, псарня и мастерские. Смотритель и его жена проживали в маленьком доме поблизости, а больше никто сюда не заглядывал, ведь прежний элдормен уже никогда не созовет новую охоту.
Рагну и остальных пленников втащили в дом и развязали. Смотритель заранее забил досками снаружи два окна, и ставни открыть было невозможно, а с наружной стороны двери был прочный засов. Жена смотрителя подала на ужин горшок с овсянкой, после чего пленников оставили в покое до утра.
Это случилось два месяца назад.
Впоследствии еду приносила только Агнес. Гулять выпускали один раз в день, но Рагне не позволяли выходить во двор одновременно с детьми. Снаружи всегда несли стражу двое телохранителей Уигельма, Фулкрик и Эльфгар. Насколько Рагна могла судить, никто другой тут не появлялся.
Разумеется, Уигельм с Уинстеном никогда не дерзнули бы учинить подобное с местной знатной вдовой. Ведь у той была влиятельная семья, родители, братья и сестры, родные и двоюродные, были деньги и союзники, которые устремились бы на поиски, все они требовали бы от короля соблюдения прав вдовы и, если понадобится, разорения Ширинга в назидание злодеям. А Рагна — чужестранка, ее семья далеко и не может вмешаться.
Агнес любила приносить заодно с едой дурные вести.
— Твой Эдгар попытался устроить бучу, — сказала она однажды.
— Ничуть не сомневалась в нем, — холодно ответила Рагна.
— Он верный друг, — добавила Кэт.
Агнес пропустила подколку мимо ушей.
— Его как следует поколотили, — продолжала она со злым удовлетворением в голосе. — Фулкрик держал, а Уигельм охаживал дубинкой.
— Боже упаси! — шепотом воскликнула Рагна.
— Зря надеешься! Когда кухарка Гильда отволокла его к шерифу Дену, он на ногах стоять не мог целые сутки!
Зато, по крайней мере, он жив, подумалось Рагне. Уигельм не стал его убивать. Быть может, не захотел, предвидя королевское разбирательство, пополнять список своих преступлений.
Агнес злобствовала, однако Рагна хитростью вынуждала бывшую служанку проговариваться.
— Нас не смогут прятать здесь вечно, — сказала она однажды. — Люди вспомнят про охотничий домик Уилвульфа, и кто-то придет сюда проверить.
— Не дождешься! — возликовала Агнес. — Уигельм всем сообщил, что домик сгорел, и даже затеял строительство нового возле Оутенхэма. По его словам, там больше дичи.
Явно происки Уинстена, горько сказала себе Рагна. Уигельм недостаточно умен для того, чтобы такое придумать.
Тем не менее заключение не могло тянуться бесконечно. Лес отнюдь не пустовал: по нему бродили углежоги, коневоды, дровосеки, шахтеры и разбойники. Конечно, вооруженные люди во дворе отпугнут кого угодно, но ведь можно подглядеть из-за кустов. В общем, рано или поздно кто-то наверняка задастся вопросом, что происходит в якобы сгоревшем охотничьем домике. Поползут слухи. Начнут болтать, будто в этом доме завелось чудище с двумя головами, будто в нем собираются на шабаш ведьмы, будто там держат мертвеца, который оживает в полнолуние и пытается выбраться из гроба.
Но кому-то хватит смекалки сопоставить вооруженную охрану и пропажу знатной дамы.
Сколько времени это займет? Обыкновенно лесные жители, с их-то образом жизни, мало общались с крестьянами и горожанами. Они месяцами пропадали в лесу, но неизменно наступала такая пора, когда им приходилось выбираться из леса — чтобы отогнать на рынок табун прирученных лошадей или привезти телегу железной руды. Скорее всего, надо настраиваться на следующую весну.
Когда недели растянулись в месяцы, Рагна погрузилась в отчаяние. Дети все время куксились, Кэт раздражалась по пустякам, а сама Рагна вдруг поняла, что не находит повода умываться по утрам.
Впрочем, вскоре выяснилось, что может стать хуже, намного хуже.
Она делала насечки на стене, считая минувшие дни. Незадолго до Дня всех святых прибыл Уигельм.
На улице было темно, дети уже спали. Рагна и Кэт сидели на скамье у очага. Горел единственный фонарь — больше не разрешалось. Фулкрик открыл дверь перед Уигельмом и снова ее закрыл, оставшись снаружи. Рагна присмотрелась: вроде бы Уигельм безоружен.
— Что тебе нужно? — спросила она и тут же устыдилась страха, прозвучавшего в ее голосе.
Уигельм оттопырил большой палец, приказывая Кэт встать, и занял ее место. Рагна отодвинулась, чтобы оказаться как можно дальше от него.
— Прошло достаточно времени, чтобы ты одумалась. — Он криво усмехнулся.
Рагна заставила себя говорить твердо, собрав остатки былой решительности:
— Меня незаконно заключили в тюрьму. Это я поняла сразу.
— За тобой никто не стоит, и у тебя нет ни гроша.
— У меня ничего нет потому, что ты украл мои деньги. Кстати, вдова вправе требовать возврата приданого. За меня отдали двадцать фунтов серебром. Ты забрал казну Уилфа, так что будь добр вернуть мне эти двадцать фунтов. Как скоро ты их доставишь?
— Если выйдешь за меня замуж, ты получишь все.
— И обреку свою душу на вечные муки. Нет уж, я предпочту просто взять деньги.
Он покачал головой, будто печалясь:
— Неужели обязательно быть такой стервой? Будь полюбезнее с мужчинами, мой тебе совет.
— Уигельм, ты зачем приехал?
Он громко, наигранно вздохнул:
— Я сделал хорошее предложение. Ты выходишь за меня…
— Как мило с твоей стороны!
— …и вместе мы попросим короля назначить нас правителями Ширинга. Честно сказать, я надеялся, что ты успела осознать всю разумность такого выбора.
— Прости, мне он разумным не кажется.
— Лучшего не будет. — Он крепко стиснул ее плечо: — Хватит притворяться, я же тебе нравлюсь! Давай признавайся!
— С чего ты взял, что я притворяюсь? Отпусти меня.
— Обещаю, едва мы перепихнемся, ты начнешь молить о продолжении.
Она высвободила руку и встала:
— Никогда!
К ее удивлению, Уигельм тоже поднялся, направился к двери и постучал в нее. С порога он снова повернулся к Рагне:
— Никогда — это слишком долго.
Дверь открыли, Уигельм ушел.
— Уф! — выдохнула Рагна, когда дверь закрылась.
— Тебе повезло, госпожа, — заметила Кэт, усаживаясь обратно на скамью рядышком с Рагной.
Рагна кивнула:
— Верно. Что-то он сдался подозрительно легко.
— Что тебя гнетет?
— Многое, но важнее то, что гнетет Уигельма. Почему, по-твоему, он так хочет на мне жениться?
— Да кто бы не захотел?
Рагна покачала головой:
— На самом деле я как жена ему не нужна. Со мною слишком много хлопот. Он без труда найдет кого посговорчивее, чтобы переспать.
— Тогда что у него на уме?
— Братья явно опасаются короля. Они завладели Ширингом и избавились от меня, но изрядно разозлили Этельреда, и не исключено, что король пожелает наглядно им объяснить, кто правит Англией.
— Кто знает? — Кэт пожала плечами: — Короли любят спокойную жизнь.
— Верно. Вот только Уинстен с Уигельмом не в силах догадаться, что в итоге решит Этельред. Зато у них будет больше возможностей добиться желаемого, выйди я замуж за Уигельма. Потому-то они и не отступаются.
Дверь открылась. Уигельм вернулся.
На сей раз его сопровождали четверо воинов. Видимо, те, с которыми он прибыл из Ширинга. Выглядели они отпетыми головорезами.
Кэт вскрикнула от испуга.
Воины, разделившись попарно, схватили женщин и швырнули на пол.
Дети заплакали.
Уигельм взялся за вырез платья Рагны, сорвал с нее одежду, оставив лежать голой и распростертой на полу.
Один из его воинов причмокнул:
— Боги, ну и яблочки! В самом соку!
— Они не для тебя, — процедил Уигельм, задирая рубаху. — Когда я закончу, можешь поиметь служанку, но эта стерва моя. Она будет моей женой.
С моря дул холодный ветер, и Уинстен был рад очутиться в тепле под крышей заведения Мэгс в Куме. Уигельм вошел следом за ним. Мэгс сразу заметила епископа, кинулась нав