— Итак, вы наконец-то нас нашли! — восхитился он, будто радуясь этому обстоятельству.
— Я пришел повидать даму Рагну, — заявил Олдред.
— Я сам еще ее не видел. — Уинстен покосился на дверь за спиной: — Мне было… недосуг. — Сквозь дверной проем Эдгару показалось, что внутри стоит Агнес.
Значит, и другой слух тоже правдив.
— Вы с братом похитили ее и заточили здесь против воли, — сурово изрек мастер. — Это преступление, за которое вы должны ответить.
— Ничего подобного, — мягко возразил Уинстен. — Дама Рагна пожелала уединиться и оплакать своего покойного мужа, назначив сроком один год. Я предложил ей перебраться в этот полузаброшенный дом, где ее никто не побеспокоит. Она с благодарностью приняла мое предложение.
Эдгар недоверчиво сощурил глаза. Порой вдовы и вправду погружались в скорбь, но обычно укрывались в монастырях, а не в охотничьих домиках. Неужели кто-то поверит в такую наглую ложь? Все, кто сейчас стоял на поляне, знали, что епископ беззастенчиво лжет, но другие-то могут засомневаться… В конце концов, Уинстен обелил себя в скандале с поддельными монетами такой же хитроумной уловкой.
— Я требую немедленно освободить даму Рагну, — произнес Эдгар.
— Ее никто не удерживает. — Уинстен продолжал притворяться благожелательным. — Она выразила желание вернуться в Ширинг, и я прибыл отвезти ее туда.
Эдгар решил, что ослышался:
— Ты сказал — в Ширинг?
— Верно. Она считает своим долгом встретить короля Этельреда.
— Король едет в Ширинг?
— Нас предупредили, но не сказали, когда точно он прибудет.
— И ты везешь Рагну на встречу с ним?
— Совершенно верно.
Эдгар откровенно растерялся. Что замыслил этот подлец Уинстен? Конечно, вся благожелательность епископа — чисто напускная, но как узнать, что он задумал на самом деле?
— Мне она скажет то же самое, если ее спросить?
— Иди и спроси, — отозвался Уинстен с улыбкой. — Эльфгар, впусти его.
Воин открыл дверь, и Эдгар вошел внутрь. Дверь закрылась.
В доме было темно из-за закрытых ставней и жутко воняло, как в загоне для рабов на дворе элдормена, откуда людей по ночам не выпускали. Над горшком с крышкой в углу кружили мухи. Тростник на полу следовало поменять еще несколько месяцев назад. В пожухлых стеблях шуршали мыши. Было жарко, дышалось тяжело.
Когда зрение приспособилось к полумраку, Эдгар разглядел двух женщин, сидевших лицом друг к другу на скамье и державшихся за руки. Похоже, он своим появлением прервал задушевный разговор. Одна была повитуха Хильди, которая встала и немедленно вышла. Другой должна была быть Рагна, но Эдгар затруднился ее узнать. Грязные волосы почти утратили знакомый цвет, лицо приобрело землистый оттенок, платье, когда-то синее, от долгого ношения совсем выцвело, а туфли давным-давно стоптались.
Эдгар протянул руки, желая ее обнять, но она осталась сидеть.
Он много раз воображал этот миг — счастливая улыбка, долгий поцелуй, крепко прильнувшие тела, слова любви и радости… Увы, действительность ничуть не походила на картины, которые рисовало воображение.
Он сделал было шаг вперед, но Рагна встала и попятилась.
Наверное, не стоит торопиться. Она столько всего вытерпела, так долго страдала! Надо помочь ей прийти в себя.
Он откашлялся и тихо спросил:
— Можно тебя поцеловать? — Она не ответила, лишь отвела глаза, но Эдгар не собирался сдаваться: — Почему ты не хочешь?
— Я уродина.
— Ну да, бывало, одевалась ты получше. — Он ласково улыбнулся: — Но это ерунда, уж поверь. Главное, что я тебя нашел. Ты жива, и мы снова вместе. Больше меня ничто не заботит.
Она покачала головой.
— Что такое?
— Я в положении.
— Ага, я заметил. — Он оглядел ее фигуру: живот выпирал, но не слишком сильно. — Когда срок наступит?
— В августе.
Он подозревал что-то подобное, но все равно мысленно содрогнулся.
— Значит, не от меня.
Она помотала головой.
— А от кого тогда?
— От Уигельма. — Рагна наконец подняла голову: — Он брал меня насильно. — Ее лицо скривилось. — Много раз.
Эдгара словно ударили под дых. К горлу подкатил огромный комок. Неудивительно, что она в таком отчаянии. Просто чудо, что она не спятила.
Он проглотил комок, помолчал, подбирая слова, а затем решил не мудрить и сказать, что было на душе:
— Я люблю тебя.
Его слова не произвели никакого впечатления.
Рагна выглядела оцепеневшей, будто не от мира сего, человеком, едва осознающим мир вокруг. Что было делать? Эдгару хотелось ее утешить, но она никак не откликалась на все его попытки. Он снова попытался прикоснуться к ней, но она опять попятилась. Разумеется, он мог бы преодолеть ее сопротивление и обнять вопреки всему, однако понимал, что тем самым лишний раз напомнит ей о насилии, учиненном Уигельмом.
Как ни крути, все плохо — и то, и это…
— Я хочу, чтобы ты ушел.
— Я выполню любую твою просьбу.
— Тогда уходи.
— Я люблю тебя.
— Пожалуйста, уйди.
— Уже ухожу. — Он направился к двери: — Однажды мы будем вместе, обещаю.
Она ничего не ответила. Ему почудилось, что в ее глазах блеснули слезы, но не исключено, что в полумраке, царившем внутри, он попросту принял желаемое за действительное.
— Хотя бы попрощайся со мной, — сказал он.
— Прощай.
Он постучал в дверь, и ему тут же открыли.
— До свидания, — сказал он. — Мы скоро увидимся.
Рагна молча повернулась спиной.
На следующий день Рагна покинула охотничий домик вместе с Кэт и детьми. Они ехали на той же телеге, на которой их привезли сюда. Отправились в путь рано, а прибыли уже затемно. Обе женщины устали, а дети извелись, и все заснули, едва очутившись в доме, где не были целый год.
Утром Кэт позаимствовала на кухне большой железный котел и нагрела воду. Сначала вымыли детей с головы до пят, потом вымылись сами. Надев чистую одежду, Рагна начала чувствовать себя не загнанной животиной, а почти человеком.
Появилась кухарка Гильда, принесла хлеб, свежее масло, яйца и соль. Все накинулись на еду так, будто долго голодали.
Нужно было заново наводить порядок, и Рагна решила начать с Гильды.
— Ты не хочешь поработать у меня? — спросила она, когда Гильда собралась уходить. — Или твоя дочь Винтрит?
Гильда улыбнулась:
— С удовольствием, миледи.
— Прямо сейчас у меня нет денег, чтобы тебе заплатить, но скоро появится гонец из Нормандии.
— Понимаю, миледи, не беспокойтесь.
— Позже я поговорю со стольником. Пока никому ничего не рассказывай.
На первый взгляд все имущество Рагны было на месте. Платья висели на колышках в стене и выглядели так, будто их проветривали. В целости оказались и ларцы с ее щетками и гребнями, ароматными маслами, поясами и обувью, даже шкатулка с украшениями. Не хватало только сундучка с деньгами.
Ей предстояло общаться со слугой, пусть и обладающим некоторой властью, однако она понимала, что следует сразу напомнить людям, кто она такая. Поэтому Рагна надела шелковое платье насыщенного темно-коричневого цвета и повязала золотой пояс, а на голову выбрала высокую остроконечную шляпу, которую закрепила расшитой драгоценными камнями повязкой. К этому наряду она добавила подвеску и кольцо на палец.
Двор она пересекла с высоко поднятой головой.
Все с интересом смотрели на нее, им было любопытно, как она выглядит. Рагна не избегала чужих взглядов — наоборот, открыто смотрела в глаза каждому встречному, показывая, что ее дух ничуть не сломлен насильственным заточением. Слуги растерянно улыбались, не понимая, как им быть, потом спохватывались и принимались кланяться. Она побеседовала с несколькими из них, и ей отвечали доброжелательно. Наверное, даже прислуга тосковала по тем временам, когда Уилвульф с Рагной правили совместно. Уигельм, скорее всего, не сумел завоевать расположение простых людей — да и вряд ли об этом задумывался.
Стольника звали Бассой.
— Доброе утро, Басса, — поздоровалась Рагна.
Стольник вздрогнул.
— Доброе утро, — сказал он и с запинкой прибавил: — Миледи.
— Гильда и Винтрит переходят ко мне, — сообщила она тоном, который не подразумевал споров.
Басса помялся:
— Очень хорошо, миледи. — Он явно решил следовать старому правилу и не перечить сумасбродствам знати.
— Жду их завтра утром. — Рагна чуть ослабила нажим: — Вплоть до этого они в твоем распоряжении.
— Благодарю, миледи.
Эта маленькая победа воодушевила Рагну. Если ведешь себя как человек могущественный, люди относятся к тебе именно так.
Едва она вернулась в свой дом, появился шериф Ден, которого сопровождали двое воинов.
— Госпожа, тебе нужны телохранители.
Он нисколько не преувеличивал, и Рагна была с ним согласна. После гибели Берна она осталась беззащитной, и Уигельму не составило труда похитить ее среди ночи. Она больше не желала быть уязвимой.
— Готов одолжить тебе Кадвала и Дудока, пока ты не подберешь своих.
— Спасибо. — Рагна встрепенулась, когда ей пришла в голову свежая мысль: — А где вообще нанимают телохранителей?
— По осени будет много тех, кто возвратится из похода на викингов. Конечно, большинство мужчин отправится на поля и в мастерские, но кому-то придется искать работу, и у них будет нужный опыт.
— Это полезное замечание.
— Я бы посоветовал прикупить им достойное оружие и не поскупиться на плотные кожаные куртки. Они будут греть зимой и отчасти защитят от ножей и стрел.
— Хорошо. Осталось денег дождаться.
Прошла неделя, прежде чем деньги появились. Привез их приор Олдред, который исправно собирал все суммы, доставляемые из Нормандии Одо и Аделаидой.
Еще приор вручил Рагне свиток пергамента — копию завещания Уилвульфа, сделанную в монастырском скриптории.
— Думаю, тебе это пригодится при встрече с королем Этельредом.
— Для чего? Я намерена обвинить Уигельма в похищении и изнасиловании. Оба преступления подтвердит моя служанка Кэт. — Рагна непроизвольно положила руку себе на живот. — А если потребуют дополнительных доказательств, то вот они.