В толпе снова утвердительно забормотали.
Лишь Бада упорствовал:
— Болтают, будто у мертвого выступает кровь, если убийца коснется тела своей жертвы.
Рагну пробрал озноб. Она тоже такое слышала, хотя воочию никогда не видела и не верила этим слухам. Сейчас ей придется проверить суеверие на истинность.
— Ты хочешь прикоснуться к телу? — недоуменно спросила она Баду.
— Хочу, чтобы ты прикоснулась, — без обиняков ответил Бада.
Рагна стиснула зубы, подавляя страх, и притворилась совершенно спокойной:
— Что ж, смотрите все. — К сожалению, ее голос чуть дрогнул, и это испортило впечатление.
Она высоко воздела правую руку, затем медленно ее опустила.
Молва гласила, что кровь начинает идти из носа, рта и ушей жертвы.
Рагна поочередно коснулась этих мест, а потом приложила руку к сердцу Уигельма.
Она долго не отнимала ладонь. В церкви было тихо. Мертвое тело студило руку. Ноги подкашивались.
Ничего не произошло.
Труп не пошевелился, кровь не потекла.
Чувствуя себя родившейся заново, она сняла руку с тела, и толпа дружно выдохнула от облегчения.
— Ты хочешь проверить кого-то еще, Бада?
Воин молча помотал головой.
— Итак, Уигельм утонул, упав пьяным в канал. Таково мое решение. Дознание закончено.
Люди потянулись к выходу из церкви, оживленно переговариваясь. Рагна прислушалась и уловила общее одобрение: никто не ставил под сомнение ее слова.
Но убедить деревенских — это половина дела. Теперь нужно разобраться с Ширингом. Следует удостовериться, что ее история, признанная жителями Оутенхэма, разойдется по городским тавернам и борделям.
А для этого надо попасть в город как можно скорее.
Среди тех, кто способен доставить неприятности, выделялись Гарульф и Бада. Однако Рагна придумала, как задержать их в Оутенхэме.
Она обратилась к воинам:
— Вам двоим я поручаю позаботиться о теле элдормена. Теперь ступайте к плотнику Эдмунду и скажите ему, что я велела сделать гроб для Уигельма. Он должен закончить работу сегодня вечером, крайний срок — завтра утром. Затем вы должны сопроводить тело в Ширинг для захоронения на кладбище у собора. Все ясно?
Бада покосился на Гарульфа.
— Ясно, — проворчал Гарульф, похоже, довольный тем, что нашелся кто-то, раздающий указания.
Сам Бада продолжал хмуриться, и Рагне пришлось надавить:
— Бада, тебе тоже ясно?
Он пошел на попятную:
— Да, миледи.
Рагна решила отбыть немедленно, никого не предупреждая. Она тихо сказала:
— Кеолвульф, отыщи гребцов и приведи их в каменоломню.
Телохранитель, нахальный в силу молодости, не преминул уточнить:
— А зачем?
— Твое дело не спрашивать, а выполнять мои распоряжения, — строго и с укоризной сказала ему Рагна.
— Слушаюсь, миледи.
— Осгит, идем со мной.
Вернувшись в дом, она велела Осгит собрать вещи. Когда вернулся Кеолвульф, она поручила юноше оседлать Астрид.
— Мы обратно в Кингсбридж? — спросил один из гребцов.
Рагна не хотела непредвиденных вмешательств.
— Да, — ответила она негромко — и почти не солгала.
Когда все было готово, она двинулась вдоль канала в сопровождении своих слуг. На берегу села в лодку и велела гребцам переправить ее на противоположный берег реки. Мужчины слышали, как Кеолвульфа недавно отчитали за дерзость, и ничего выяснять не отважились.
Когда причалили, Рагна свела Астрид с лодки:
— Кеолвульф и Осгит пойдут со мной. А вы двое ждите меня с лодкой в Кингсбридже.
С этими словами Рагна повернула лошадь в сторону Ширинга.
Рагна изрядно волновалась по поводу возвращения своего ребенка.
Она не видела Алена шесть месяцев — очень долгий срок для малыша. Теперь ему уже три года. Может, он признает мамой Мегантрит? Вспомнит ли он Рагну? Когда его заберут, станет ли он плакать по Мегантрит? Нужно ли рассказывать ему, что его отец мертв?
Ей не пришлось отвечать на эти вопросы сразу по прибытии в Ширинг. Приехали затемно, уже вечером, ибо поиски и дознание в Оутенхэме заняли большую часть дня. Маленькие дети спали, а взрослые готовили ужин. Рагна решила не будить Алена. Из совместной жизни с Уигельмом она помнила, что мужу иногда взбредало в голову навестить сына поздно вечером, и он неизменно требовал разбудить ребенка. Ален сонно скулил, пока его не укладывали обратно, а Уигельм принимался осыпать Рагну упреками, что она настраивает сына против него. На самом же деле заботливый родитель просто выбрал бы иное время. Рагна поклялась не допускать подобной ошибки. Она отправится на двор элдормена утром.
— Заночуем у шерифа Дена, — сказала она своим слугам.
Ден сидел на дворе вместе со своей женой Уилбург и ждал, пока в большой зале приготовят ужин.
— Я только что из Оутенхэма, — начала Рагна. — Уигельм умер вчера ночью.
— Хвала Всевышнему! — воскликнула Уилбург.
Ден всегда умел выделять главное.
— Как он умер? — спросил он спокойно.
— Напился пьяным, упал в канал и утонул.
— Ожидаемо, — кивнул шериф. — Жаль, что ты тоже была там. Пойдут гнусные слухи, тебя будут подозревать.
— Знаю. Но на теле не нашли следов насилия, и местные уверены в том, что это несчастный случай.
— Хорошо.
— Пустите переночевать?
— Разумеется. Иди устраивайся, а потом мы с тобой обсудим, что будет дальше.
Ден выделил пустующий дом — быть может, тот же самый, в котором она в первый и единственный раз возлегла с Эдгаром четыре года назад. Она помнила каждую подробность той близости, но вот дом напрочь забыла. И вдруг поняла, что снова остро тоскует по Эдгару.
Велев Осгит с Кеолвульфом разжечь огонь и разложить вещи, Рагна вернулась в дом Дена.
— Утром я намерена забрать своего сына, — сказала она. — Больше нет причин оставлять его с наложницей Уигельма.
— Разумно, — одобрила Уилбург.
— Согласен, — поддержал и Ден.
— Прошу, госпожа, садись, — пригласила Уилбург, поставив на стол кувшин вина и три кружки.
— Надеюсь, король Этельред поддержит меня, — задумчиво проговорила Рагна.
— Уверен, что поддержит, — отозвался Ден. — Честно сказать, у него довольно других хлопот, чтобы вмешиваться в твою жизнь.
Рагна как-то упустила из вида прочие заботы короля:
— Что ты имеешь в виду?
— Прежде всего, надо решить, кто станет элдорменом.
До сих пор Рагна была слишком занята — то сокрытие тела, то дознание, то дорога до Ширинга, а еще ее неотступно преследовали мысли об Алене. Но теперь, когда Ден заговорил о будущем, она осознала, что это и вправду насущный вопрос, от которого напрямую зависит очень многое. Хорошо бы как следует все обдумать.
— Я скажу королю, что выбор невелик, — прибавил Ден, — и напрашивается сам собой.
Рагна не могла догадаться, к чему он клонит:
— Какой же?
— Мы должны вместе править Ширингом — мы с тобой.
Рагна опешила настолько, что утратила дар речи и долго молчала. Но в конце концов выдавила:
— Почему?
— А ты сама прикинь. Наследник Уигельма — Ален. Твоему сыну достанется город Кум. Между тем король постановил, что Уигельм наследует Уилвульфу, так что все земли Уилвульфа тоже переходят Алену. — Ден помолчал. — Твой маленький сынишка теперь — один из богатейших людей Англии.
— Ну да. — Рагна почувствовала себя глупо: — Я что-то запамятовала.
— Ему два года, правильно?
— Теперь скорее три, — вмешалась Уилбург.
— Да, ему три года.
— Значит, ты станешь управлять всеми его владениями по крайней мере ближайшие десять лет. В дополнение к твоей долине Оутен.
— Если король одобрит.
— Верно, однако я не сомневаюсь, что так и будет. Каждый знатный человек в Англии будет внимательно следить за Этельредом. Знати нравится, когда богатство передается от отца к сыну, они сами не прочь оставить все своим сыновьям.
Рагна пригубила вино:
— Разве король во всем потакает знати? Думаю, что нет, но он должен как-то умасливать знатных, чтобы не допускать распрей…
— Вот именно.
— Но кого же назовут новым элдорменом?
— Полагаю, Этельред выбрал бы тебя. Ты богата, у тебя благородное происхождение, и ты доказала, что умеешь судить справедливо. Недаром тебя прозвали Рагной Праведной.
— Но женщина не может быть элдорменом.
— Увы. Она не может собирать воинов и вести их против викингов.
— Это ты готов взять на себя?
— Я хочу предложить королю следующее: передать полномочия мне на срок, пока Ален не достигнет совершеннолетия. Я буду оберегать Ширинг от викингов и продолжу собирать королевские подати. А ты станешь вершить суд от имени Алена в Ширинге и Куме, а также в Оутенхэме, и заниматься повседневными делами. Так все получат, что хотят, — и король, и знать.
Рагна прислушалась к себе. Она не жаждала богатства — возможно, потому, что никогда не испытывала недостатка в деньгах, — но стремилась к власти, желая творить добро. Она давно чувствовала, что это ее предназначение. И вдруг выяснилось, что она вот-вот станет правительницей Ширинга.
Она поняла, что всем сердцем жаждет будущего, описанного Деном. Осталось лишь решить, как лучше действовать.
— Мы можем сделать больше. — Рагна прогнала все прочие мысли и сосредоточилась: — Помнишь, как поступили Уинстен с Уигельмом после того, как убили Уилвульфа? Они присвоили полномочия уже на следующий день. Никто не успел придумать, как их остановить.
Ден задумался:
— Да, ты права. Конечно, им все равно требовалось королевское одобрение, но власть уже была в их руках, и Этельред затруднился их сместить.
— Мы должны провести суд завтра утром — на дворе элдормена, перед большой залой. Объявим горожанам, что мы с тобой берем на себя — нет, уже взяли на себя — попечение над осиротевшими владениями в ожидании решения короля. — Рагна поморщилась: — Скорее всего, возражать будет только епископ Уинстен.
— Он болен и теряет рассудок, люди это знают, — откликнулся Ден. — Он утратил силы, которыми когда-то обладал.