— Надеюсь, при следующем набеге викингов вы, смельчаки, встретите их на берегу, — холодно произнесла Рагна.
Уигельм растерянно молчал, не в силах разобраться, похвалили его или отругали.
Рагна воспользовалась его молчанием как поводом уйти.
Мужчину могли наказать денежной вирой за прикосновение к груди женщины, но Рагна не собиралась доводить эту историю до суда. Однако она мысленно поклялась найти способ наказать Уигельма.
Снаружи она повернулась к Гите и спросила:
— Говоришь, Уилф приготовил для меня отдельный дом?
Она нарочно составила фразу именно так. В обязанности Уилвульфа как жениха входило убедиться, что его невесте удобно. Наверное, он поручил все приготовления Гите, но Рагна пожалуется ему, если будет недовольна, и она хотела, чтобы Гита заранее это знала.
— Сюда, — коротко сказала Гита.
Рядом с домом Уигельма виднелся более дешевый дом с мокрыми от постоянных сквозняков стенами. Гита вошла внутрь, и Рагна последовала за ней.
Обставлено надлежащим образом — кровать, стол со скамьями, несколько сундуков и множество деревянных кружек и мисок; у очага стопка дров и бочка, предположительно с элем. Но только и всего, ни намека на роскошь.
Рагна сочла, что к ней проявили неуважение.
Гита явно это поняла и нерешительно проговорила:
— Ты ведь привезла с собой любимые шпалеры, так?
Пришлось ее разочаровать. Рагна ожидала, что все предоставит принимающая сторона. Денег, чтобы купить необходимое, ей хватало, но дело было не в этом.
— Где одеяла? — справилась она.
Гита пожала плечами.
— Зачем тебе одеяла? Большинство людей спит под накидками.
— В доме Уилфа я видела много одеял.
Гита промолчала.
Рагна оглядела стены.
— Колышков маловато. Или никто не подумал, что невесте нужно развесить разную одежду?
— Так вбей еще, сколько нужно.
— Не подскажешь, у кого одолжить молоток?
Гита озадаченно моргнула, потом сообразила, что Рагна говорит не всерьез.
— Я пришлю тебе плотника.
— Тут слишком тесно. У меня пять служанок и семь воинов.
— Мужчин можно поселить в городе.
— Я предпочитаю, чтобы они оставались рядом.
— Это может быть затруднительно.
— Посмотрим. — Рагна злилась и чувствовала себя уязвленной. Однако нужно хорошенько все продумать, прежде чем приступать к действиям. Она повернулась к Кэт: — Приведи других служанок и скажи мужчинам, чтобы несли поклажу.
Кэт вышла.
Гита попыталась настоять на своем и сказала властно:
— Ты будешь жить здесь, когда Уилф захочет провести с тобой ночь, он либо придет сюда, либо пригласит тебя в свой дом. Но не смей являться к нему без приглашения!
Рагна притворилась, что не слышит. Они с Уилфом разберутся сами, без помощи его мачехи. Было очень трудно сдержаться и не поддаться искушению произнести это вслух.
Что ж, Гиты с нее достаточно.
— Спасибо за уделенное время. — Ее тон подразумевал, что мачехе Уилфа пора уходить.
Гита помедлила.
— Надеюсь, тебе все понравилось. — Похоже, Гита рассчитывала увидеть перепуганную молодую чужестранку, которую просто застращать. А теперь, догадалась Рагна, она поспешно меняла свою точку зрения.
— Посмотрим, — коротко повторила Рагна.
— Что ты скажешь Уилфу о своем жилье? — не отступалась Гита.
— Посмотрим.
Было очевидно, что Рагна хочет избавиться от Гиты, но Гита словно не понимала многочисленных намеков. Она привыкла быть старшей в этих владениях на протяжении многих лет и, судя по всему, отказывалась верить, что отныне должна будет подчиняться другой женщине. Значит, нужно говорить прямо.
— Ты мне больше не нужна, свекровь, — сказала Рагна; когда Гита не послушалась, она повысила голос: — Можешь идти!
Гита покраснела от унижения и гнева, но все-таки вышла.
Кэт вернулась с остальными служанками, а мужчины тащили сундуки и сумки. Все составили у стены.
— Здесь будет тесно, если всем оставаться, — заметила Кэт.
— Мужчинам придется ночевать в другом месте.
— Где же?
— Где-то в городе. Поклажу всю не разбирайте, доставайте только то, что понадобится на одну ночь.
Тут появился епископ Уинстен.
— Так-так, — сказал он, оглядываясь. — Значит, это твой новый дом.
— Наверное, — ответила Рагна.
— Выглядит приемлемо, верно?
— Мы обсудим это с Уилфом.
— Правильно. Он ведь желает тебе счастья.
— Я рада.
— А я пришел за твоим приданым.
— Неужели?
Уинстен сурово нахмурился.
— Ты же его привезла?
— Конечно.
— Двадцать фунтов серебра, как мы договаривались с твоим отцом.
— Совершенно верно.
— Позволишь мне его забрать?
Рагна не доверяла Уинстену, и эта просьба лишь усугубила ее опасения.
— Я отдам приданое Уилфу, когда мы поженимся. Как ты договаривался с моим отцом.
— Но надо же все пересчитать!
Рагна не хотела, чтобы Уинстен узнал, в каком сундуке лежат деньги.
— Зайди ко мне утром в день свадьбы. Затем, после того как будут принесены клятвы, я передам приданое моему мужу.
Уинстен бросил на нее взгляд, в котором негодование мешалось с уважением.
— Как угодно, миледи. — Он вышел.
На следующий день Рагна встала до рассвета.
Она тщательно продумала свой наряд. Вчера она прибыла в Ширинг в платье под цвет шкуры лани и красном плаще, но это красивое облачение промокло и загрязнилось, так что Рагна выглядела в нем не лучшим образом. Сегодня она хотела быть похожей на цветок, распустившийся на рассвете. Она выбрала желтое шелковое платье с вышивкой у выреза, на манжетах и на подоле. Кэт промыла ей уголки глаз и причесала густые рыжие волосы госпожи, а затем обвязала голову Рагны зеленым шарфом.
Пока было темно, Рагна съела немного хлеба, смоченного элем, и сосредоточилась на своей затее. Она потратила на обдумывание большую часть ночи. Уигельм должен быть наказан, но это второстепенная задача. Куда важнее было настоять на том, что отныне именно она, а не Гита, отвечает за хозяйство в доме Уилфа. Рагна не хотела ссориться, но не могла позволить, чтобы правление Гиты продлилось хотя бы лишний день, потому что с каждым таким мгновением она в глазах других становилась слабее. Действовать следовало немедленно.
Разумеется, это было рискованно. Она могла не угодить своему будущему мужу, и уже это было бы достаточно скверно; хуже того, она могла проиграть эту битву, и тогда Гита воцарится на холме безраздельно.
Кэт протянула ей браслет, купленный у ювелира Катберта в Дренгс-Ферри, и Рагна сунула его в кожаный кошель на поясе.
Она вышла наружу. На востоке небо тускло светилось серебром. Ночью лил дождь, земля под ногами чавкала, но день обещал быть ясным. Внизу, в темном городе, монастырский колокол прозвонил к первой заутрене. Хозяйство только-только начало оживать: Рагна заметила мальчика-раба в поношенной рубахе, несущего связку хвороста для растопки, и крепкую служанку с ведром свежего молока, которое парило в стылом утреннем воздухе. Все остальные еще, по-видимому, нежились в постелях, наслаждаясь теплом одеял, и жмурились, притворяясь, будто утро пока не наступило.
Рагна пересекла двор и направилась к дому Уилфа.
Внезапно она углядела другую раннюю пташку. У двери дома Гиты стояла, прислонившись к стене, молодая женщина и отчаянно зевала. Завидев Рагну, она выпрямилась.
Рагна улыбнулась. Гита держала ее под наблюдением, дабы поставить дерзкую чужестранку на место. Что ж, сегодня это вполне соответствовало намерениям Рагны.
Она подошла к двери Уилфа, а служанка Гиты смотрела ей вслед.
Вдруг на ум Рагне пришло, что Уилф мог запирать дверь на ночь: так и вправду кое-кто поступал. Тогда прости-прощай все ее помыслы.
Но когда она приподняла щеколду, дверь открылась, и Рагна довольно фыркнула. Быть может, Уилф считал, что, запирая дверь, он явит подданным свою робость.
Служанка-соглядатай, как успела заметить Рагна, вбежала в дом Гиты.
Уилф, как оказалось, не полагался только на себя. Войдя внутрь, Рагна услышала злобное рычание. Уилфа сторожил пес, которому поручили беречь хозяина от злоумышленников.
Рагна посмотрела туда, где, как она знала, должна стоять кровать. От тлеющих в очаге углей исходил слабый свет, и утренняя серость сочилась в маленькие оконца. Девушка различила, как мужская фигура садится на кровати и тянется к оружию.
— Кто там прячется? — спросил Уилф.
Рагна тихо ответила:
— Доброе утро, милорд.
Она услышала его смешок.
— И вправду доброе, раз уж ты здесь.
Он снова лег. На полу что-то шевельнулось. Громадный мастиф вернулся на свое место и лег у очага.
Рагна присела на край кровати. Настал важный миг. Мать настойчиво уговаривала Рагну не возлегать с Уилфом до принесения клятв. А он захочет этого, твердила Женевьева, и Рагна знала, что тоже этого захочет. Но она была полна решимости устоять перед искушением. Сама вряд ли объяснила бы, почему это так важно, тем более что они уже были однажды близки. Скорее всего, она просто предвкушала, какими счастливыми они оба станут, когда наконец смогут подчиниться своим страстям и предаваться желаниям без вины и страха.
Тем не менее она поцеловала Уилфа.
Склонилась над его широкой грудью. Ухватилась за край одеяла обеими руками, удерживая одеяло на месте как дополнительную преграду между телами. Медленно опустила голову, и губы невесты и жениха встретились.
Уилф удовлетворенно рыкнул.
Она провела кончиком языка у него во рту, ощутила мягкие губы и щетину усов. Он потрепал Рагну своей огромной ручищей по волосам, снял шарф. Но когда его другая рука потянулась к ее груди, Рагна отстранилась.
— У меня есть подарок для тебя, — сказала она.
— И не один, — ответил он хрипло, изнемогая от желания.
— Я везла тебе из Руана пояс с красивой серебряной пряжкой, но его украли по пути.
— Где? — встрепенулся Уилф. — Где тебя ограбили?