Что-то в их облике заставило ее замереть. Она стояла и смотрела издалека на эту парочку, будто нарочно выбравшую круг света от факела возле двери дома Уилфа.
Для разговора у этих двоих наверняка имелось множество поводов — если уж на то пошло, Инге приходилась Уилвульфу невесткой, так что им было о чем потолковать. Но Рагну ошеломила близость, ощущавшаяся в каждом их движении: они стояли рядом, Инге несколько раз небрежно брала Уилфа за плечо, как если бы что-то ему внушала, потом снисходительно хлопнула по груди ладонью, словно советуя не быть таким глупым, а потом и вовсе ласково прижала кончик указательного пальца к его щеке.
Рагна не могла пошевелиться и была не в силах отвести взгляд.
Появился тот самый паренек, которого раньше целовал Уилф. Совсем юный, безбородый, но высокий, уже не мальчишка, но еще не мужчина, несмотря на длинные конечности и широкие плечи. Он присоединился к Уилфу и Инге, и все трое довольно долго общались непринужденно, как хорошие знакомые.
«Эти люди явно были частью жизни моего мужа на протяжении многих лет, — подумала Рагна. — Так почему я понятия не имею, кто они такие?»
Наконец трое расстались, не заметив, что за ними наблюдают. Уилф двинулся в сторону конюшни — без сомнения, чтобы проверить, позаботились ли конюхи о его коне, — а Инге и паренек вошли в тот дом, который Рагна согласилась уступить Уигельму и Милли.
Дальше изводить себя сомнениями и подозрениями было невозможно, однако приставать с расспросами к Уилфу не хотелось. С кем же поговорить?
Ответ представлялся очевидным — только с Гитой.
Рагне была ненавистна сама мысль об этом. Она выставит себя полной дурой, покажет свою слабость, вознесет Гиту до небес как мудрую женщину, хотя совсем недавно убеждала мачеху Уилфа в том, что старшая женщина больше здесь не хозяйка. И Гита вроде бы с этим согласилась.
Но к кому еще обратиться? К Уинстену? Да он хуже Гиты. Олдред сейчас молится, а с шерифом Деном они не настолько хорошо знакомы. Не станет же она опускаться до того, чтобы расспрашивать кухарку Гильду.
Рагна пошла к дому Гиты.
К счастью, Гита была одна и предложила гостье вина. Рагна не стала отказываться — ей не повредит выпить для храбрости. Женщины уселись у очага лицом друг к другу. Гита держалась настороженно, однако Рагна откуда-то знала, что мачехе Уилфа известно, зачем пришла Рагна, — ей известно, какие вопросы хочет задать супруга элдормена, и она ждала этого мгновения.
Рагна глотнула вина и проговорила, стараясь, чтобы голос не дрожал:
— Я сегодня видела новенького — паренька лет шестнадцати, такого высокого…
Гита кивнула:
— Это Гарульф.
— Кто он и что он здесь делает?
Гита усмехнулась, и эта усмешка была исполнена злобной радости, ужаснувшей Рагну.
— Гарульф — сын Уилфа.
Рагна ахнула:
— Сын? У Уилфа есть сын?
— Ну да.
По крайней мере, это объясняло поцелуй.
— Уилфу сорок лет, — добавила Гита. — Ты же не думала, что вышла замуж за девственника?
«Не тебе судить, о чем я думала», — мысленно одернула ее Рагна. Она знала, что Уилф был женат раньше, но не подозревала, что у него есть ребенок.
— Всего один сын?
— По крайней мере, я о других не слышала.
Значит, сын. Неожиданно, но это можно пережить. Однако у Рагны возник еще один вопрос.
— А какое отношение Гарульф имеет к женщине в красных туфлях?
Гита широко улыбнулась, и стало понятно, что вот он, миг ее торжества.
— Так ведь Инге — первая жена Уилфа.
Услышанное настолько потрясло Рагну, что она вскочила и уронила кружку. Та покатилась по полу, но Рагна и не подумала наклониться.
— Его первая жена умерла!
— Кто тебе это сказал?
— Уинстен.
— Ты уверена, что он сказал именно так?
Рагна помнила отчетливо:
— Он сказал: «К сожалению, его жена более не с нами». Слово в слово.
— Понятно. — Гита развела руками: — Видишь ли, это вовсе не означало, что она умерла.
Рагна неверяще воззрилась на старшую женщину:
— Выходит, Уинстен обманул меня, а заодно моих отца и мать?
— Он никого не обманывал. После встречи с тобой Уилф отодвинул Инге.
— Отодвинул? Ради всего святого, что это значит?
— Что она ему больше не жена.
— То есть они развелись?
— В каком-то смысле — да.
— Тогда почему она здесь?
— Разве мужчинам запрещено видеться с бывшими женами? В конце концов, у них общий ребенок.
Рагну охватил неподдельный ужас. У человека, за которого она только что вышла замуж, была семья: жена, прожившая с ним много лет, но «отодвинутая», и сын, уже почти взрослый. Причем ее муж явно любил их обоих. А сегодня они оба появились тут, в Ширинге!
Казалось, мир перевернулся, и Рагна изо всех сил пыталась сохранить равновесие. Твердила себе, что это ерунда, что это, конечно, не может быть правдой. Неужели все, известное ей об Уилфе, — только ложь?
Нет, он просто не мог ее обмануть.
Нужно укрыться где-нибудь от ликующего взора Гиты. Этот взгляд нестерпимо обжигал.
Рагна было направилась к двери, но остановилась, ибо ей на ум пришла другая мысль, еще хуже и горше предыдущей:
— Уилф больше не поддерживает супружеские отношения с Инге, верно?
— Почему нет? — Гита пожала плечами. — Моя дорогая, спроси его об этом сама.
Часть вторая. Судилище. 998 год н. э
16
Январь 998 г.
Было далеко за полночь, когда Рагне наконец удалось перестать плакать.
Ночь она провела в собственном доме — чувствовала, что не в состоянии даже видеть Уилфа. Велела Кэт сказать ему, что Рагна не может прийти, ибо ее постигло ежемесячное проклятие женщин. Это позволило выиграть время.
Кэт и Берн Великан сочувственно поглядывали на нее при свете очага, но она не смогла заставить себя объяснить им свои страдания.
— Завтра, — твердила она. — Я все расскажу завтра.
Рагна думала, что не сможет заснуть, но, когда ее слезы иссякли, как вода в пересохшем колодце, она все-таки провалилась в неглубокое забытье. Однако в этом забытье ей тоже привиделась трагедия, разрушившая ее жизнь, она проснулась от нахлынувшего ужаса и снова заплакала.
В это время года в Ширинге было принято вставать до рассвета, так как светало поздно. Громкие звуки снаружи разбудили Рагну — раздавались людские возгласы, слышались лай собак и крики петухов, доносился звон посуды с большой кухни, которая готовилась накормить сотню человек.
«Вот и новый день, — подумала Рагна, — а я не знаю, что делать. Совсем не знаю».
Доведись ей узнать правду раньше, она могла бы уехать обратно в Шербур вместе со слугами и воинами… Нет, ничего бы, разумеется, не вышло. Уилвульф отправил бы за нею в погоню целое войско, и Рагну бы схватили и вернули в Ширинг. Ни один знатный человек не позволит жене сбежать. Это слишком унизительно.
Сможет ли она ускользнуть незамеченной и получить несколько дней свободы, прежде чем начнутся поиски? Вряд ли это возможно. Она жена элдормена, ее отсутствие заметят через несколько часов, если вообще не мгновенно. К тому же она плохо знала местность вокруг и не смогла бы оторваться от преследователей.
С немалым стыдом Рагна вдруг поняла, что на самом деле не хочет бежать. Она любила Уилфа и желала близости с ним. Он обманул ее, он ее предал, но она по-прежнему не представляла жизни без него. Оставалось лишь проклинать свою слабость.
Пора с кем-то посоветоваться.
Она села в кровати и сбросила одеяло. Кэт, Агнес и Берн смотрели на нее с опаской, но молчали, ожидая, пока она заговорит первой.
— Епископ Уинстен обманул всех нас, — сказала она. — Прежняя жена Уилвульфа не умерла. Ее зовут Инге, и ее «отодвинули», это такой местный развод мужа и жены. Сейчас она поселилась в доме, который вчера покинули наши люди.
— Нас никто не предупреждал! — воскликнул Берн.
— Местные, видимо, думали, что мы знаем. Но здесь вообще другие порядки: этих англов ничуть не смущают две жены у одного мужчины. Вспомни хотя бы паромщика Дренга.
Кэт задумчиво покачала головой:
— По-моему, Эдгар пытался меня предупредить, так или иначе.
— Неужели?
— Когда мы впервые с ним встретились — он перевозил нас через реку, — я похвасталась, что моя госпожа выходит замуж за элдормена. Он тогда обронил — мол, он думал, что элдормен давно женат, а я ответила, что был женат, но его жена умерла. Он пожал плечами, и все.
— Ясно. — Рагна продолжила: — А еще нам не удосужились поведать, что у Инге есть сын от Уилвульфа, юноша по имени Гарульф. Он тоже здесь, со своей матерью.
Берн нахмурился:
— Прости, госпожа, но не могу понять, почему никто не рассказал нам о первой жене твоего мужа.
— Это более чем странно, — согласилась Рагна. — Хуже того, местные не просто молчали. Они спрятали Инге и Гарульфа, чтобы те не показывались до свадьбы, пока большинство моих людей не уедет домой. Вряд ли это случайное совпадение. Думаю, все подстроил епископ Уинстен. — Она помолчала, а затем озвучила свое самое страшное подозрение: — Уилф же, полагаю, участвовал в заговоре.
Слуги ничего не ответили, и Рагна приняла их молчание за согласие.
Ей требовалось поговорить с кем-нибудь со стороны, чтобы этот человек мог оценить положение дел непредвзято и дать совет, исходя из более широкого охвата событий. На ум пришел монах Олдред. Он ведь сам тогда говорил: «Дай знать, если я смогу чем-то помочь. Приходи в аббатство».
— Пожалуй, мне стоит встретиться с братом Олдредом, — сказала Рагна вслух, а потом вдруг спохватилась: кажется, Олдреда тогда посетили какие-то сомнения, и он намекнул, что лучше отправить весточку. — Нет, сделаем по-другому. Берн, ступай в аббатство. Нет, погоди.
Попробуем мыслить здраво. Ни к чему, чтобы Олдред приходил сюда. Что-то в ней сопротивлялось такому решению. Рагна прислушалась к своим ощущениям: наверное, ей не хочется, чтобы люди вроде Гиты и Инге знали, кто помогает обманутой супруге элдормена.