Шериф, которому тоже не терпелось изловить разбойника, согласился, что Оффа может подсказать, где прячется Железная Башка. Они договорились допросить Оффу следующим утром.
Рагна тихо надеялась, что Агнес с Оффой не замешаны ни в чем постыдном, что они непричастны к торговле ворованным имуществом.
На рассвете следующего дня Ден поджидал Рагну возле дома Оффы. Всю ночь шел дождь, земля под ногами чавкала. Шерифа сопровождали Уигберт, двое других воинов и двое слуг с лопатами. Рагна даже слегка опешила: что шериф собрался откапывать?
Агнес открыла дверь, увидела шерифа и явно испугалась.
— Оффа дома? — спросила Рагна.
— Зачем тебе Оффа, миледи, да еще в такую рань?
Рагне было жаль служанку, однако пришлось проявить суровость: в конце концов, она пришла сюда как правительница владений своего мужа, проявлять снисходительность при расследовании преступления неуместно.
— Замолчи, Агнес! Будешь отвечать, когда тебя спросят. Все прояснится достаточно скоро. Теперь впусти нас.
Уигберт велел воинам оставаться снаружи, а слуг с лопатами позвал за собой в дом.
Рагна оглядела обстановку: ширмы укрывали от сквозняков, на досках кровати толстый тюфяк, на столе выстроились в ряд кружки и миски с металлическим ободом.
Оффа сел в постели, скинул с себя толстое шерстяное одеяло, медленно встал:
— Что стряслось?
— Агнес, покажи шерифу кольцо, которое ты носила в Оутенхэме, — велела Рагна.
Белошвейка вытянула вперед левую руку:
— Вот оно.
— Оффа, где ты взял это кольцо?
Староста задумался, почесал искривленный нос — то ли пытался вспомнить, то ли подбирал правдоподобный ответ.
— Я купил его в Куме.
— Кто тебе его продал? — Рагна рассчитывала услышать имя ювелира, но ее поджидало разочарование.
— Да мореход из франков, — сказал Оффа.
Если и врет, то умело, мысленно хмыкнула Рагна. Отыскать в Куме конкретного ювелира довольно просто, но поди отыщи чужестранного моряка.
— И его звали?..
— Ришар из Парижа.
Какое удобное имя, надо же! Да таких Ришаров из Парижа на побережье десятки, если не сотни. Рагна поневоле начала подозревать Оффу, но ради Агнес не спешила предъявлять необоснованные обвинения.
— Почему мореход торговал женскими украшениями?
— Он сказал мне, что купил кольцо для своей жены, а потом пожалел о покупке, когда проиграл все оставшиеся деньги в кости.
Обычно Рагна быстро догадывалась, лжет человек или говорит правду, но вот Оффу у нее никак не получалось прочитать.
— У кого этот Ришар из Парижа купил кольцо?
— Наверное, у кого-то из ювелиров в Куме. Да в чем дело-то? Почему меня допрашивают? Я заплатил за это кольцо шестьдесят пенни. Что с ним не так?
Рагна все больше утверждалась в мысли, что Оффа знал — по крайней мере, заподозрил — продавца, но почему-то старательно того защищал. Увы, она растерялась, не ведая, о чем спрашивать дальше.
Тут вмешался шериф Ден, который повернулся к двум слугам и распорядился:
— Обыщите дом.
Рагна промолчала, хотя сама была уверена, что это бесполезно: нужно развязать язык Оффе, а не шарить по дому.
Нашлось два запертых сундука и несколько ящиков для хранения еды. Рагна терпеливо наблюдала, как слуги тщательно все обыскивают: они проверили одежду, висевшую на колышках, заглянули в бочку с элем и переворошили тростник на полу. Было непонятно, что они предполагают найти, однако их усилия в любом случае ни к чему не привели.
Рагна испытала облегчение. Ради Агнес ей хотелось, чтобы Оффа оказался невиновен.
— Очаг, — бросил Ден.
Теперь Рагна поняла, зачем понадобились лопаты: слуги ловко подхватывали тлеющие уголья и выкидывали те за дверь. Падая на мокрую землю, угольки громко шипели.
Вскоре показалась земля, и слуги стали копать.
Внезапно одна из лопат ударилась о дерево с легко узнаваемым стуком.
Оффа метнулся за дверь. Все случилось так быстро, что никто в доме не успел ему помешать. Впрочем, снаружи стояли двое часовых. Раздался яростный вопль, последовал глухой удар, будто в грязь упало что-то тяжелое. Потом вооруженные воины ввели Оффу обратно, крепко держа его за руки.
Агнес заплакала.
— Продолжайте копать, — распорядился Ден.
Яма становилась все глубже, и вскоре из нее извлекли деревянный сундучок около фута длиной. По кряхтению слуг стало понятно, что весит сундучок немало.
Замка не было. Ден поднял крышку. Внутри лежали сотни серебряных монет и несколько украшений.
— Ага! — воскликнул шериф. — Доходы от многолетнего воровства и милые побрякушки.
Поверх монет красовался пояс мягкой кожи с серебряной пряжкой и висами. Рагна ахнула.
— Что-то знакомое? — справился Ден с прищуром.
— Этот пояс… Я везла его из дома в подарок Уилфу на свадьбу, а Железная Башка его украл!
Ден посмотрел на Оффу:
— Каково настоящее имя Железной Башки и где он прячется?
— Не знаю, — ответил Оффа. — Я купил этот пояс по глупости. Сам знаю, что дурака свалял. Прости, госпожа.
Ден кивнул Уигберту. Двое воинов, державших Оффу, стиснули руки старосты.
Уигберт снял с пояса тяжелую деревянную дубинку — и быстро, почти без замаха, ударил Оффу по лицу. Рагна вскрикнула от неожиданности, но Уигберт даже не обернулся. Второй удар, третий, еще и еще… Он колотил Оффу по голове, плечам и коленям. От глухого стука дерева по костям Рагне стало плохо.
Когда Уигберт наконец унялся, все лицо Оффы было в крови. Староста не стоял на ногах, воины шерифа его поддерживали. Агнес стонала, будто били не мужа, а ее саму.
— Как зовут Железную Башку и где он прячется? — повторил Ден.
Оффа сплюнул кровь сквозь выбитые зубы.
— Клянусь, я не знаю, — прохрипел он.
Уигберт вновь примерился дубинкой.
— Прошу, не надо! — закричала Агнес. — Пощади, госпожа, умоляю! Железная Башка — это Ульф! Только не бейте Оффу!
Ден смерил Агнес взглядом.
— Ульф-коневод? — уточнил он.
— Да, он самый!
— Лучше бы ты сказала правду, женщина, — проворчал шериф.
Эдгар не верил, что ловец лошадей Ульф и есть Железная Башка. Он несколько раз встречался с Ульфом и хорошо запомнил этого коротышку, ловкого и сильного, каким и положено быть укротителю диких лесных лошадок. Кроме того, он отлично помнил два своих столкновения Железной Башкой и готов был поклясться, что тот — среднего роста и среднего же телосложения.
— Агнес может ошибаться, — сказал Эдгар Дену, когда шериф прибыл в Дренгс-Ферри по дороге к лесному хутору, где обитал Ульф.
— Ты тоже можешь ошибаться, — возразил Ден.
Эдгар пожал плечами. Шериф прав — Агнес запросто могла солгать или просто выкрикнула наугад первое имя, пришедшее на ум, чтобы остановить избиение мужа. А на самом деле понятия не имела, чья голова прячется внутри ржавого железного шлема.
Не сговариваясь, Эдгар и другие жители деревни присоединились к Дену и его отряду.
Шерифу подкрепление не требовалось, но жители деревни не желали пропускать такое развлечение, поэтому твердили наперебой, что хотят лично проследить за соблюдением порядка.
Также по пути к отряду присоединились братья Эдгара, Эрман и Эдбальд.
Когда приблизились к овчарне Теодберта Косолапого, залаяла собака. Теодберт и его жена вышли навстречу и спросили, что нужно.
Ден ответил:
— Мы ищем Ульфа, ловца лошадей.
— Он должен быть дома, — сказал Теодберт. — Сейчас дикие лошадки оголодали. Ульф приманивает их сеном, они сами к нему приходят.
— Благодарю.
Приблизительно через милю вышли к огороженному загону Ульфа. Привязанный к воротам мастиф молчал, зато лошади забеспокоились и принялись тихонько ржать, на этот звук из дома показались Ульф и его жена. Худощавый Ульф, мышцы которого смахивали на веревки, уступал ростом жене. Руки и лица у обоих были грязными. Эдгар припомнил, что у Гвен был брат по имени Бегстан, который скончался незадолго до того, как Эдгар с семейством перебрался в Дренгс-Ферри. Дренг вроде бы рассуждал, что со смертью Бегстана не все чисто — мол, недаром тело не похоронили в монастыре.
Воины шерифа окружили Ульфа и Гвен.
— Мне сказали, что это ты Железная Башка, — заявил Ден, пристально глядя на Ульфа.
— Тебя обманули, — ответил Ульф.
Эдгар чувствовал, что он говорит правду, но что-то все-таки скрывает.
Ден приказал воинам обыскать загон и дом.
Уигберт сказал Ульфу:
— Лучше привяжи своего пса к забору, потому что, если он нападет на кого-то из моих, я проткну его копьем быстрее, чем ты успеешь моргнуть.
Ульф укоротил веревку, и теперь мастиф очутился в паре дюймов от ограды.
Когда обыскали ветхий домишко, Уигберт вынес оттуда сундук.
— У него больше денег, чем можно подумать, — четыре, а то и все пять фунтов серебром.
— Это мои сбережения за два десятка лет упорного труда! — возмутился Ульф.
Быть может, так и есть, сказал себе Эдгар. В любом случае деньги не являлись доказательством преступления.
Двое воинов с лопатами обошли загон снаружи, высматривая следы, которые означали бы, что Ульф мог что-то закопать. Потом перепрыгнули через ограду и тщательно осмотрели загон изнутри, заставив диких лошадок встревоженно попятиться. Поиски оказались тщетными.
Ден разочарованно нахмурился, повернулся к Уигберту с Эдгаром и тихо произнес:
— Я не верю, что Ульф невиновен.
— В чем-то он точно виноват, — сказал Эдгар. — Но Железная Башка — не он, я уверен. Росточком не вышел.
— Так в чем же он виноват?
— Не скажу, просто мне почему-то так кажется. Может, он знает, кто такой Железная Башка.
— Пожалуй, я все равно его заберу отсюда. Но хотелось бы найти хоть какие-то улики.
Эдгар огляделся. Дом ветхий, с провалившейся крышей и дырявыми стенами, зато Гвен выглядела упитанной, особенно рядом с мужем, а ее куртка была подбита мехом. Пара коневодов явно не бедствовала, видно, по жизни они неряхи, а не чистюли.