Вечер потрясения — страница 181 из 354

тем, как клубится дым над холмом, за который и рухнул смертельно раненый "Торнадо".

– Три дюжины танков уничтожены, – мрачно произнес подошедший к генералу командир танкового батальона. – Еще почти столько же бронемашин. Сотни убитых. Это какой-то кошмар!

Командующий молчал и только смотрел по сторонам. Из-под брони танка, оказавшейся надежной преградой на пути льющегося с небес пламени, мало что можно было увидеть через призму командирского прибора наблюдения, сжимавшего весь мир до узенькой щелочки. Просто все внезапно окутал огонь, и извне под стальной панцирь проникли звуки взрывов, разом слившихся в пульсирующий грохот, погребальную песнь для попавшей под удар бригады. И лишь потом, когда все кончилось – прошло только несколько минут – генерал смог своими глазами узреть картину разрушений. От горизонта до горизонта протянулась выжженная проплешина, усеянная остовами сгоревших грузовиков и джипов, на обочине шоссе приткнулись угловатые махины бронетранспортеров и танков, внешне порой казавшихся и вовсе неповрежденными. Только небольшая – мизинец не просунешь – дырочка-язва в броне отмечала место попадания бомбы, там, где кумулятивная струя прогрызла металл, мгновенно испепелив находившихся внутри людей.

Удар был страшен, и то, что уцелела хотя бы часть бригады, разом утратившей почти всю свою наступательную мощь, казалось чудом. Даже прочнейшая броня "Абрамсов", этих рукотворных чудовищ, уступила натиску, не дав защиту своим экипажам. Всего восемью жизнями заплатил противник – генерал не мог иначе думать о тех, кто атаковал его бригаду – за то, чтобы нанести невосполнимый во всех смыслах слова ущерб, почти остановив наступление. Но именно почти.

– Это разгром, катастрофа, – сокрушенно простонал командир батальона, на лицо которого словно набежала грозовая туча. – Нас уничтожат!

– Нас попытаются уничтожить, – с нажимом возразил генерал. – В этом нет сомнений. Но уничтожат ли – зависит лишь от нас самих, от меня, от вас, от каждого бойца, еще способного держаться на ногах! Они бросят против нас все силы, попытаются раздавить, похоронить в этих песках, – глухо вымолвил Аль Шаури. – Это только начало, вторая попытка будет лучше продумана. Они попытаются остановить нас всеми силами, но мы должны двигаться вперед!

– Много раненых, – неуверенно сказал офицер, с ужасом на лице рассматривавший картину разрушений. – Им нужна помощь.

– Оставьте всех, кто не принесет пользы в бою! Замешкаемся – погибнем, как вы не понимаете! Только вперед, без остановок, без раздумий!

Генерал не ждал и не мог терпеть возражения, охваченный жаждой мести. Это было сродни одержимости, и перепуганный таким напором командир батальона отпрянул от Аль Шаури, испуганно уставившись на своего начальника. Со стороны все казалось ясным – перекошенное от бешенства лицо, яростный блеск остекленевших глаз – но генерал даже сейчас мог мыслить расчетливо.

– Продолжать наступление, – жестко приказал командующий Двенадцатой танковой бригадой. – Мы должны опередить королевских прихвостней! Все, что осталось от сгоревших машин, топливо, снаряды, все собрать – нам понадобится любая мелочь. Нас ждет схватка, и не всем суждено ее пережить. Через десять минут мы должны убраться отсюда!

До столицы оставались уже считанные десятки километров, ничтожно мало для того, кем движет ярость. Бригада, оставляя за собой сгоревшую технику и брошенных на произвол судьбы, оставленных под открытым небом раненых бойцов, большинству из которых не суждено было увидеть новый рассвет, ринулась дальше, пожирая расстояние. Спустя три часа, на излете ночи, когда новый день уже вступил в свои права, танки вошли в спящий Эр-Рияд.


Его высочество принц Хафиз Аль Джебри возвращался в свою страну, чтобы насладиться триумфом. Авиалайнер "Боинг-737", приземлившийся на авиабазе "Принц Султан", коснулся посадочной полосы, и принц жадно уставился на мелькавшую в иллюминаторе панораму. Этот огромный город, начинавшийся за воротами аэродрома, вся эта страна ждала своего настоящего правителя, того, кто превратит королевство в величайшую державу Востока.

Аэробус, настоящий летающий дворец, пронеся по бетону, сбавляя скорость, и, наконец, замер в дальнем конце полосы. Принц видел, как от дальних ангаров к самолету двинулся трап.

– Ваше высочество, – командир экипажа, почтительно кланяясь, подошел к неподвижно усевшемуся в глубоком кресле принцу. – Ваше высочество, мы прибыли.

Хафиз Аль Джебри молча кивнул, не без труда поднявшись на ноги – после многочасового пребывания в тесноте тело уже начало затекать. Последовав за пилотом, принц двинулся к выходу, сопровождаемый обслугой и своими помощниками, бывшими возле господина все время путешествия и переговоров в Белом Доме. Покинув лайнер, Хафиз на мгновение задержался на верхней площадке трапа, с наслаждением полной грудью вдохнув еще напоенный ночной прохладой воздух, смешанный с запахами авиатоплива, резины и уже нагревавшегося на солнце металла. А внизу, на летном поле, принца уже ждали.

Самир Аль Зейдин, словно лишь сегодня вспомнив, что носит высокое звание, дарованное ему в награду за прошлые заслуги королем, явился на аэродром в военной форме, выглядевшей слишком новой, чтобы поверить, что ею пользовались слишком часто. Китель со сверкавшими позолотой погонами и несколькими медалями, в ряд висевшими на груди, издавая тонкий звон при каждом шаге, обтягивал торс начальника королевской Службы общей разведки, худощавого и подвижного, как гончий пес. Берет с огромной кокардой сидел на голове, как влитой, а на поясе в застегнутой кобуре висел мощный девятимиллиметровый "Глок-17", надежное и удобное оружие.

– Ваше высочество, с возвращением, – улыбаясь во весь рот, начальник военной разведки сделал шаг навстречу принцу.

– Какие новости, Самир, – спросил не разделивший веселья своего соратника Аль Джебри. – Что происходит в королевстве? Кажется, слишком тихо.

Шум над авиабазой усиливался с каждым мгновением. Отовсюду доносились голоса, ревели моторы, а над головами время от времени проносились на малой высоте вертолеты и самолеты, взлетавшие или садившиеся на аэродром. Но принца спрашивал вовсе не о том, что его окружало.

– Имейте терпение, ваше высочество, – усмехнулся Аль Зейдин. – Все начнется буквально с минуты на минуту. И нам надо быть на месте, чтобы не опоздать.

– Если что-то пойдет не так, если военные не решатся выступить открыто, нас ждет встреча с палачом, – вдруг помрачнев, вымолвил принц. – Всех, без исключения! Все решится сейчас, сегодня, и до завтра многие могут не дожить!

– Генерал Аль Шаури не подведет. Он верен присяге и королю, но еще больше он верен мне и выполнит то, что я ждут от него. Мустафа Аль Шаури принесет вам власть над королевством, Ваше высочество!

Глава военной разведки хотел сказать что-то еще, но его последние слова заглушил грохот взрывов, донесшийся со стороны столицы. Сперва грянул один раскат, точно рядом началась гроза, а затем взрывы и выстрелы слились в непрерывную канонаду. Находившиеся вокруг солдаты, вздрагивая, недоуменно смотрели друг на друга, взглядами пытаясь отыскать старших по званию, от которых привычно ждали четких приказов, тем более необходимых сейчас, когда совсем рядом творилось нечто не обычное. Пожалуй, лишь двое, прибывший из-за океана Хафиз Аль Джебри, да начальник разведки, лично явившийся встречать принца, точно знали, что творится, более того, они жадно ждали этого мгновения, и теперь были готовы действовать, не теряя ни секунды.

– Уже? – коротко произнес принц, взглянув на главу разведки. – Как кстати, Самир!

– Началось, – кивнул Аль Зейдин, и в глазах его вдруг появился хищный блеск. – Генерал Аль Шаури уже здесь. И скоро все закончится, мой принц, и вас уже не нужно будет именовать высочеством.

Хафиз Аль Джебри усмехнулся, ощерив ровные зубы в волчьем оскале – он желал власти, совершив ради того, чтобы заполучить ее всю, без остатка, уже слишком многое, чтобы теперь вдруг двинуться вспять.

– Генерал направится прямиком ко дворцу, который охраняет весьма малое число гвардейцев, – сообщил Самир Аль Зейдин. – Сопротивление будет недолгим.

– Тогда и мы должны быть там. Поспешим, пока королевство не досталось кому-нибудь более расторопному!

Колонна джипов, фырча мощными моторами, умчалась прочь с летного поля, унося принца Аль Джебри к заветной власти, которую он не собирался уступать никому. На лицах теснившихся в салонах автомобилей офицеров разведки, самых надежных, выбранных Аль Зейдином из сотен своих подчиненных, застыла холодная решимость. В отличие от многих пешек в этой игре, они точно знали, что происходит, и были не против участвовать в смене власти, тем более, каждый из них рассчитывал за участие в этом стать чуточку ближе к престолу нового владыки.


Полк Королевской гвардии, поднятый по тревоге, вошел в столицу всего на полчаса раньше, чем мятежники, рвавшиеся к цели со всей возможной скоростью. Всего полчаса – но этого хватило, чтобы отдышаться, восстановив силы после стремительного марша, и встретить противника шквалом огня. И когда танки генерала Аль Шаури появились на погруженных в сон улицах Эр-Рияда, сотни стволов разом извергли потоки свинца и пламени.

Потеряв треть боевых машин и бойцов в пустыне, Двенадцатая танковая бригада ворвалась в столицу королевства лишь для того, чтобы сходу оказаться в огневом мешке, вырваться из которого было невозможно. Стальная лавина, смертоносная и неудержимая на открытой местности, в тесноте городских кварталов оказалась уязвима даже для неприкрытых броней пехотинцев с ручными гранатометами-"базуками". Здесь защищенный тонкой сталью бронеавтомобиль становился чрезвычайно опасным противником даже для шестидесятитонного "Абрамса", а маневренность побеждала огневую мощь.

Появление мятежников ждали, и успели подготовиться к этому, собрав в кулак все силы, и в этом была заслуга лишь одного человека – Ахмеда Аль Бекри, командующего Национальной гвардией и наследника престола, всеми силами старавшегося защитить свое будущее. Бронеавтомобили "Кадиллак" V-150, заняв позиции в переулках, защищенные от вражеского огня стенами домов, блокировали все въезды в город, а вокруг них расположились гвардейцы с гранатометами, и когда передовые подразделения Двенадцатой танковой бригады приблизились на три сотни метров, их встретила наст