Вечер потрясения — страница 188 из 354

– Абдалле некуда деться, Ваше высочество, – самодовольно произнес командующий Двенадцатой танковой бригадой, который был счастлив хотя бы оттого, что еще жив, и вдвойне рад, что мог доложить о победе, которая была уже почти у него в руках. – Это ловушка, и все выходы из нее стерегут мои солдаты. Все кончится спустя считанные минуты!

В этот миг в рев дизельных и газотурбинных двигателей ворвался стрекот лопастей, и по лицам собравшихся на площади людей скользнула стремительная тень.

– Шайтан!!! – Хафиз Аль Джебри, запрокинув голову, уставился на пролетевший на малой высоте вертолет. – Это наверняка король! Он хочет скыться!

– Остановите его, генерал, – приказал Самир Аль Зейдин, поняв, что сейчас, в этот самый миг, весь замысел, изначально основанный на риске, может запросто рухнуть, похоронив под собой и их самих. – Остановите вертолет!

– Сбить вертолет! Огонь!!!

Наводчики, остававшиеся под броней боевых машин, замкнувших королевский дворец в непроницаемое кольцо, замешкались лишь на несколько секунд, и стволы орудий, задранные к небу, выплюнули в зенит шквал свинца. Все видели, как геликоптер вильнул из стороны в сторону, проваливаясь вниз на несколько метров, но затем, оставляя за собой темный шлейф, выровнялся, исчезнув за возвышавшимися поодаль домами.

– Он смог сбежать, – в ярости воскликнул принц Аль Джебри. – Король улизнул от нас, от вас, генерал, в тот миг, когда вы рапортовали о победе! И, Бог свидетель, он вернется, чтобы отправить всех нас к палачу.

– Вертолет поврежден, он рухнет через считанные километры. Король не уйдет далеко!

Мустафа Аль Шаури ощутил ужас, понимая, что теперь, когда добыча выскользнула из его рук, каждого, кто пришел сюда, в Эр-Рияд, с оружием в руках, ждет кривой клинок, направляемый рукой палача. Бригада, потеряв больше половины людей и техники – и, в основном, только сейчас, во время штурма дворца – и часа не продержится, когда в столицу войдут верные королю войска, уже спешащие форсированным маршем отовсюду. И тогда останется только одна надежда – что удастся успеть пустить себе пулю в висок раньше, чем на запястьях защелкнутся браслеты кандалов.

– Господин генерал, – командующий бригадой невидящим взглядом уставился на офицера, кажется, совершенно не обратившего внимания на принца а начальника разведки. – Господин генерал, вертолет заговорщиков приземлился на территории американского посольства!

– Заговорщиков? – Самир Аль Зейдин непонимающе взглянул на Аль Шаури. – Что это значит?

– Это значит, что нужно направляться туда, и как можно скорее, – усмехнулся вдруг ощутивший надежду генерал, не успевший посвятить своих сообщников – вернее, хозяев – во все подробности собственной лжи, которая столь воодушевила солдат, не сомневавшихся в собственной правоте, когда они расстреливали собственных братьев, соплеменников и единоверцев. – Мы не упустим теперь своего, мой господин!

Хафиз Аль Джебри тоже усмехнулся, вспомнив давнюю встречу с Бейкерсом. Тогда они с этим неверным вполне поняли друг друга, и теперь принц не сомневался, что король, от страха словно потерявший рассудок, пытаясь найти спасения и защиту, сам явился в ловушку, выхода из которой уже не будет.

– Собирайте всех своих людей, – приказал Аль Джебри. – Все кто есть, пусть выдвигаются к посольству! Окружить его, так, чтобы мышь не проскользнула! Король должен оказаться в наших руках. Второй раз я не потерплю от вас подобной оплошности, генерал!

– Мы выступаем немедленно! Дайте полчаса, Ваше высочество, и я принесу вам победу!

Взревев моторами, стальные громады танков и боевых машин пехоты, в десантные отделения которых тесно набились бойцы, едва успевшие отойти от горячки боя в переходах и анфиладах комнат королевского дворца, устремились прочь от резиденции короля. Стальной поток отхлынул от стен дворца для того, чтобы обрушиться на хрупкую ограду, отделявшую от окружающего мира кусок американской земли, населенный американцами, заброшенными в этот знойный край волей своих начальников. Двенадцатая танковая бригада рвалась к посольству, вновь оставляя за собой трупы и остовы сожженных бронемашин, но там никто не был готов гостеприимно распахнуть ворота перед мятежными солдатами.


Ситуация в резиденции главы американской державы все более попадала под определение тихой паники. Собравшиеся в Белом Доме политики, наделенные, пожалуй, наивысшей властью в своей стране, услышав содержание донесения, удивленно переглянулись, еще не успев толком осознать сказанное президентом. Все изменилось слишком быстро и слишком резко, чтобы сохранять спокойствие, и предстояло сделать самое трудное – принять решение, от которого уже сейчас зависели жизни, по меньше мере, шести десятков американцев, оказавшихся пленниками на другом конце света. Каждый понимал, что два десятка морских пехотинцев – это лишь символическая защита, и пусть потом на место каждого убитого моряка явится тысяча вооруженных до зубов бойцов, осознание этого едва ли могло остановить толпу опьяненных кровью мятежников.

– С послом связался принц Аль Джебри, – продолжил Мердок, и Николас Крамер вздрогнул, услышав такое знакомое имя. Что ж, заговорщики начали действовать, и следовало что-то сделать в ответ, выполняя свои обязательства, пускай и ничем не закрепленные. – Принц потребовал выдать короля, объявив, что монарх низложен. В случае если его требования не будут выполнены в ближайшее время, принц угрожает отдать приказ войскам начать штурм.

– Ублюдки! – Роберт Джермейн яростно зарычал, побагровев и грозно выпятив вперед челюсть. – Мы зальем их чертову пустыню их собственной кровью! Эти грязные выродки зарвались, и пора устроить им показательную порку!

– Сэр, – Николас Крамер, не дождавшись ничего от Бейкерса, ни слова, ни хотя бы понятного знака, обратил на себя внимание президента. – Сэр, возможно, если мятежники занимают доминирующее положение, нам стоит, не накаляя ситуацию, выполнить их требования, в ответ выдвинув свои условия. Я не верю, что они откроют огонь – принц не может не понимать, что произойдет, если по его приказу будет убит хоть один американец. Мы можем заключить сделку, снова получив доступ к арабской нефти, господин президент.

– Мятежники на коне ровно до тех пор, пока в Эр-Рияд не войдут верные королю войска, которым хватит получаса, чтобы раздавить, уничтожить физически всех до единого бунтовщиков, – усмехнулся Реджинальд Бейкерс, заработав в ответ недоуменный взгляд Крамера, совсем не таких слов ожидавшего от своего товарища по заговору. – И именно поэтому, понимая, что скоро расстановка сил вскоре изменится, мятежники могут решиться на штурм, ведь смерть короля лишит смысла дальнейшую войну в стране. я полагаю, Абдалла сейчас ничуть не меньше готов к конструктивному диалогу, и с радостью выполнить любые наши условия в обмен на безопасность, – усмехнулся глава АНБ. – Полагаю, ни о каком эмбарго не будет и речи, если мы обеспечим безопасность короля до той минуты, когда его войска займут столицу, расправившись с мятежниками.

Президент Мердок кивнул с одобрением, как бы предлагая главе АНБ развить свою мысль, но вместо него вдруг решил высказать госсекретарь, в то время, как Николас Крамер, окончательно ошарашенный происходящим, впал в прострацию, будучи не в силах выдавить из себя ни слова. Чего, собственно, и добивался Реджинальд Бейкерс, старательно скрывавший удовлетворенную ухмылку.

– Мятежники сильны здесь и сейчас, но сколь велика поддержка их со стороны остальных военных, духовенства, простых людей, неизвестно, и я не считаю, что смену власти однозначно одобрят все, – стараясь быть кратким и убедительным, произнес Энтони Флипс. – Прилюдно казнив короля Абдаллу, Хафиз Аль Джебри едва ли обеспечит себе безграничную власть. В конце концов, есть еще наследник престола, и он не даст просто так "подвинуть" себя, тем более, убить. А на стороне кронпринца тоже могут выступить военные, что означает усобицу, которой могут воспользоваться самые разные силы, и далеко не всегда лояльные к нам.

– Верно, сэр, – подтвердил Бейкерс, обрадовавшийся вполне искренне появлению неожиданного союзника. – Сейчас будет лучше, если каждый останется при своем. Пусть король сидит на троне, упиваясь своей властью, а нам нужна всего лишь нефть. И мне не кажется, что немного "черного золота" – слишком высокая цена, которую Абдалла не будет готов заплатить за власть и саму жизнь, которая отныне станет принадлежать нам. Угроза иракского вторжения, "Щит Пустыни" – все это дела минувших дней, а память о том, как американцы защитили преследуемого правителя, будет жить еще долго.

– Да, кажется, вы правы, – подумав, вымолвил Джозеф Мердок. – Оба, и вы, Энтони, и вы, Реджинальд. Нельзя упустить столь выгодный шанс. И в любом случае, мы должны защитить жизни наших дипломатов, оказавшихся лицом к лицу с разъяренной толпой. Что бы там ни происходило, кто бы ни пришел к власти, не должен пострадать, даже случайно, ни один американец. И я склонен считать, что события в Саудовской Аравии являются достаточным основанием для применения силы.

– Разумеется, сэр, – кивнул Бейкерс, подавив довольную усмешку. – Конечно, наши люди должны сохранять нейтралитет, ограничиваясь только обороной, но их присутствие необходимо. Слишком много жизней находятся под угрозой.

– Нельзя допустить, чтобы пострадал хоть кто-то из американских граждан, находящихся в Саудовской Аравии, – собрав в кулак всю свою решимость, твердо произнес президент США. – В сложившихся условиях я вынужден отдать приказ подразделениям Корпуса морской пехоты, дислоцированным на кораблях в Персидском заливе, высадиться в Эр-Рияде, взяв под охрану посольство Соединенных Штатов и обеспечив безопасность находящихся там американцев.

Все происходило именно так, как и было нужно. Заговорщики, поверив тем, кто никогда ничего не делал вразрез с собственными интересами, решили идти ва-банк, и теперь должны были пожинать плоды своей несдержанности. И глава АНБ не желал пропустить последний акт этого отлично срежиссированного спектакля.