Стаи рукотворных хищников, обгоняя ветер, в скорости соперничая со звуком, мчались навстречу друг другу, движимые желанием уничтожать, убивать, рвать друг друга на части. Ревели турбины, стонал воздух, рассекаемый заточенными до бритвенной остроты плоскостями крыльев и сдвоенных стабилизаторов, и все быстрее бились сердца пилотов, уже способных видеть – пусть пока только на экранах радаров – своих врагов. Несколько мучительных мгновений, растянувшихся в целую вечность – и генеральное сражение за небо России началось.
Над ставропольскими степями сошлись в бою, грудь на грудь, равные противники, сражавшиеся равным оружием. Русские и американские радары, несмотря на разницу в возрасте, обладали одинаковыми возможностями хотя бы потому, что являли собой верх технического совершенства, какое только возможно было на существующей базе. Пилоты одновременно обнаружили друг друга и немедленно начали действовать, стремясь выиграть хотя бы несколько секунд, решающие мгновения, чтобы первым нанести удар.
– О, черт, – услышав пронзительный визг системы предупреждения об облучении "Береза", пилот генеральского Су-30 не смог сдержать раздраженной брани. – Мы в захвате! Они наводят ракеты, ублюдки!
– Поставить помехи, – приказал командующий. – Маневр уклонения! Отстреливай диполи!
Нити локаторных лучей связали противников, разделенных десятками километров пустоты, и пилоты уже были готовы открыть огонь. Рассеивая вокруг себя сверкающие облака, сотканные из сотен полосок фольги, на экранах вражеских локаторов превратившихся в отметки целей, безошибочно выбрать среди которых "истинную" не смог бы никакой компьютер, Су-30 резко взмыл вверх, выполняя горку. Пилот, выжимая из своего истребителя максимум возможностей, пытался уйти из-под пристального "взгляда" чужих локаторов, а его напарник продолжал удерживать цель в луче своего радара, наводя ракеты. Генерал-полковник Малинин выделил из множества целей, обозначенных на индикаторе тактической обстановки, как "чужие", сразу две отметки и, не колеблясь, нажал кнопку пуска.
– Есть! Пошли ракеты!
Малинин, не скупясь, выпустил залпом сразу восемь ракет "воздух-воздух" средней дальности, и в точности так же поступили пилоты остальных истребителей. Сотни огненных стрел пронзили пространство, захлестывая строй американских истребителей. Летчики, продолжая удерживать выбранные цели в конусах лучей бортовых радаров "Меч", обеспечивали указание полуактивным радиолокационным головкам наведения ракет Р-27Р, следом за которыми мчались "тепловые" Р-27Т. Последние нуждались в подсветке целей только на половине траектории, а затем продолжали полет, наводясь на инфракрасное излучение, исходившее от турбин и разогретой трением о воздух обшивки американских "Орлов".
– Общая атака! Не жалеть ракет, – приказал своим пилотам Малинин. – Максимальная плотность огня! Сокращайте дистанцию, нужно навязать противнику ближний бой!
Русские "Журавли" рванули вслед за своими же ракетами, стремительно сближаясь с американскими "Орлами", сокращая дистанцию до считанных километров, когда уже перестанет иметь значение дальность действия радаров и дальность стрельбы ракет, и все решит мастерство летчиков, ведущих в бой многотонные крылатые машины.
Русские самолеты оказались в сплошном радиолокационном поле, попав в перекрестье множества лучей бортовых локаторов истребителей F-15C "Игл". И в тот миг, когда русские, опередив противника всего на пару секунд, выпустили ракеты, командир группировки ВВС США отдал приказ, который слышал каждый его пилот:
– Открыть огонь! Выпустить AMRAAM'ы!
Летчики разом вдавили до упора кнопки пуска ракет, и из-под брюха каждого из почти сотни "Орлов" вырвались метеорами по четыре управляемые ракеты AIM-120A. Расстояние было достаточно велико, и ракеты пошли к цели, ведомы инерциальными система наведения, выходя в заранее определенную точку, туда, где, по расчетам бортовых компьютеров, предстояло оказаться спустя несколько секунд русским самолетам. Вслед ракетам с истребителей и самолетов радиолокационного наблюдения "Сентри", способных выполнять задачи не только "летающих командных пунктов", мчались корректирующие сигналы, повинуясь которым, управляемые снаряды "воздух-воздух меняли курс, настигая пытавшихся уклониться от огня "Журавлей". Остановить бой, изменить что-либо с этого мгновения стало уже невозможно.
Пилоты "Сухих", пытаясь увернуться от разогнавшихся до четырех скоростей звук "игл" американских ракет, маневрировали, едва не сталкиваясь с самолетами товарищей. О наведении своих ракет уже не было и речи, но Р-27Т с инфракрасными системами наведения уже оказались достаточно близко от целей, чтобы перейти в автономный режим, действуя по принципу "выстрелил – забыл".
– Захват, – кричали в эфир атакованные пилоты "Иглов". – Ракета на хвосте! Маневрирую!
Устройства выброса ложных целей AN/ALE-45 залпами выстреливали тепловые ракеты-ловушки, отвлекавшие на себя русские "Аламо", а те, как привязанные, висели позади кормы американских истребителей, и расстояние медленно, но неумолимо сокращалось. Бортовые станции постановки помех AN/ALR-56 истребителей F-15C хлестали импульсами помех во все стороны, ослепляя противника, лишая его возможности наводить ракет посредством радаров. А в это время ракеты AMRAAM уже накрыли боевые порядки "Сухих", и ровный строй окончательно распался. В небе вспухли пламенные шары взрывов, и сраженные точными попаданиями самолеты, оставляя на небосклоне чадный след, камнем устремлялись к земле один за другим.
Пилот Су-30 успел бросить свою машину в пике, и первая ракета взорвалась в полутора десятках метров над головами летчиков, бессильно стегнув плетью осколков по пустоте. Еще одна просто прошла мимо, вероятно, атакуя другую цель, но пронзительное верещание "Березы", наполнившее кабину, говорило о том, что все только едва началось.
– Две по правому борту, – генерал-полковник Малинин увидел пару ракет "воздух-воздух", приближавшихся к его истребителю от горизонта, оставляя за собой стремительно таявшие дымные росчерки следов. – Маневрируй!
Пилот, услышав предостерегающий вопль, развернул "Журавля", накренив машину на левое крыло и подставляя корму настигавшим его ракетам. Автомат сброса ложных целей АПП-50 "Сухого" залпом выпустил несколько начиненных дипольными отражателями снарядов, и оба летчика увидели, как одна из американских ракет взорвалась, зарывшись в невесомое облако фольги.
– Одна на хвосте, – закричал Малинин, увидев боковым зрением, как оставшаяся ракета исчезла за кормой истребителя. – Мать твою, сбрасывай ее, или нам хана!
– Не возьмете, суки, – прорычал сквозь зубы пилот, так впившийся в рычаг штурвала, что перчатки едва не лопнули, расходясь по швам. – Черт с два!
Малинину и его первому пилоту все-таки еще повезло. Американские ракеты дальнего боя оказались поистине смертоносными, и массированный залп прошелся по порядкам русских пилотов, точно коса смерти. За какую-то минуту к земле отправились не меньше десятка краснозвездных самолетов, и командующий авиацией ПВО увидел только один купол парашюта далеко внизу. Прилетевшие от самого горизонта американские сверхзвуковые "роботы" набросилась на стаю "Сухих", разметав ее по небосклону, атакуя разом с нескольких сторон, и пилотам, попавшим в клещи, только оставалось, что взывать о помощи в последние мгновения своей жизни, тщетно пытаясь вырваться из огненного кольца.
– Всем, кто слышит, – обратился генерал-полковник Малинин к своим летчикам, что вели неравный бой с "бездушными" машинами. – Навязываем противнику ближний бой! Сократить дистанцию, использовать пушки! Сближайтесь с ними, насколько возможно, иначе нас всех свалят! Все вперед!
"Журавли", утаскивая за собой вражеские ракеты, разворачивались в сторону приближавшихся чужих истребителей, пилоты которых тоже ощутили на себе мощь гнева своего противника. Ракеты Р-27Р, не нуждавшиеся во внешнем целеуказании, хотя и уступали американским AMRAAM, заставляли пилотов "Иглов", прерывая атаку, метаться из стороны в сторону, выстреливая ложные цели, пытаясь сбить со своего следа эти страшные "Аламо". Удавалось не всем, и уже с полдюжины F-15C вышли из боя, и не все из них целыми смогли достигнуть земли.
Две стальные, пышущие жаром, ревущие турбинами волны встретились, раздаваясь в стороны, пытаясь обнять друг друга, сжав смертоносной хваткой. Но прежде русские пилоты дали еще один залп, и он оказался губительным для многих из числа врага.
– Есть захват, – доложил пилот Су-30 генерала Малинина, пользовавшийся нашлемной системой целеуказания "Щель-3УМ". – "Игл" на прицеле, "семьдесят третьи" наведены!
– Огонь! Уничтожь его!
Две огненные стрелы ушли к горизонту, навстречу казавшемуся пока крохотным, точно мошка, истребителю F-15C. Ракеты "воздух-воздух" ближнего боя Р-73 обладали дальностью действия вдвое большей, чем у AIM-9X "Сайдвиндер", их самых совершенных аналогов врага, но на внешней подвеске "Иглов" не было ни одной такой ракеты, пока выпускавшейся только для элитных истребителей "Раптор". Прошло несколько долгих секунд, прежде чем американские пилоты, уже расстрелявшие весь запас ракет средней дальности AIM-120A, смогли применить "Сайдвиндеры", но за эти мгновения их число сократилось не меньше, чем на пять машин.
– Вперед, – кричал в эфир Малинин, видя, как еще один "Игл", вспыхнув, беспорядочно падает вниз, оставляя за собой настоящий шлейф из обломков обшивки. – Рвите их! Валите всех!
Пилоты "Иглов", увертываясь от "Арчеров", погибая под их ударами один за другим, выпустили из внимания сами русские самолеты, но возникшую угрозу заметили с борта одного из "Сентри".
– Разрывайте расстояние, – кричали операторы, привлекая внимание своих летчиков. – Не давайте втянуть себя в ближний бой! Не подставляйте противнику корму!
Предупреждение запоздало. Боевые порядки окончательно перемешались, в воздухе закипел самый беспощадный бой, издавна получивший у бывалых пилотов название "собачьей свалки". Тридцатитонные истребители, подчиняясь железной воле своих пилотов, порхали в небе, словно невесомые пушинки, сближались на считанные сотни метров, воздух пронзили летящие во все стороны снаряды бортовых пушек, буквально захлебывавшихся раскаленным свинцом.