Я направлял по нем стопы;
Мой глаз привык к его навесу
4 И ночью различал тропы.
Когда же вдруг из тучи мглистой
Сосну ужалил яркий змей,
Я сам затеплил сук смолистый
8 У золотых ее огней.
Горел мой факел величаво,
Тянулись тони предо мной,
Но, обогнав меня лукаво,
12 Они смыкались за спиной.
Пестреет мгла, блуждают очи,
Кровавый призрак в них глядит,
И тем ужасней сумрак ночи,
16 Чем ярче светоч мой горит.
16 августа 1885
XXXVI
Нет, я не изменил. До старости глубокой
Я тот же преданный, я раб твоей любви,
И старый яд цепей, отрадный и жестокий,
4 Еще горит в моей крови.
Хоть память и твердит, что между нас могила,
Хоть каждый день бреду томительно к другой, —
Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла,
8 Когда ты здесь, передо мной.
Мелькнет ли красота иная на мгновенье,
Мне чудится, вот-вот, тебя я узнаю;
И нежности былой я слышу дуновенье,
12 И, содрогаясь, я пою.
2 февраля 1887
XXXVII
Светил нам день, будя огонь в крови…
Прекрасная, восторгов ты искала
И о своей несбыточной любви
4 Младенчески мне тайны поверяла.
Как мог, слепец, я не видать тогда,
Что жизни ночь над нами лишь сгустится,
Твоя душа, красы твоей звезда,
8 Передо мной, умчавшись, загорится.
И, разлучась навеки, мы поймем,
Что счастья взрыв мы промолчали оба
И что вздыхать обоим нам по нем,
12 Хоть будем врознь стоять у двери гроба.
12 июня 1887
XXXVIII
Вот и летние дни убавляются.
Где же лета лучи золотые?
Только серые брови сдвигаются,
4 Только зыблются кудри седые.
Нынче утром, судьбиною горькою
Истомленный, вздохнул я немножко:
Рано-рано румяною зорькою
8 На мгновенье зарделось окошко.
Но опять это небо ненастное
Безотрадно нависло над нами, —
Знать, опять, мое солнышко красное,
12 Залилось ты, вставая, слезами.
19 июня 1887
XXXIX
Я тебе ничего не скажу,
И тебя не встревожу ничуть
И о том, что я молча твержу,
4 Не решусь ни за что намекнуть.
Целый день спят ночные цветы,
Но лишь солнце за рощу зайдет,
Раскрываются тихо листы,
8 И я слышу, как сердце цветет.
И в больную, усталую грудь
Веет влагой ночной… я дрожу,
Я тебя не встревожу ничуть,
12 Я тебе ничего не скажу.
2 сентября 1885
XL
Все, как бывало, веселый, счастливый,
Ленты твоей уловляю извивы,
Млеющих звуков впивая истому,
4 Пусть ты летишь, отдаваясь другому.
Пусть пронеслась ты надменно, небрежно,
Сердце мое все по-прежнему нежно,
Сердце обид не считает, не мерит,
8 Сердце по-прежнему любит и верит.
Тщетно опущены строгие глазки,
Жду под ресницами блеска и ласки, —
Все, как бывало, веселый, счастливый,
12 Ленты твоей уловляю извивы.
24 июля 1887
XLI
Через тесную улицу здесь в высоте,
Отворяя порою окошко,
Я не раз отдаваясь лукавой мечте,
4 Узнаю тебя, милая крошка.
Все мне кажется, детски-застенчивый взор
Загорается вдруг не напрасно,
И ко мне наклоненный твой пышный пробор
8 Я уж вижу не слишком ли ясно?
Вот и думаю: встретиться нам на земле
Далеко так, пожалуй, и низко,
А вот здесь-то, укрыт, в набегающей мгле,
12 Так привольно, так радостно близко.
6 июня 1887
XLII
Когда читала ты мучительные строки,
Где сердца звучный пыл сиянье льет кругом
И страсти роковой вздымаются потоки, —
4 Не вспомнила ль о чем?
Я верить не хочу! Когда в степи, как диво,
В полночной темноте безвременно горя,
Вдали перед тобой прозрачно и красиво
8 Вставала вдруг заря,
И в эту красоту невольно взор тянуло,
В тот величавый блеск за темный весь предел, —
Ужель ничто тебе в то время не шепнуло:
12 Там человек сгорел?
15 февраля 1887
XLIII
Моего тот безумства желал, кто смежал
Этой розы завои, и блестки, и росы;
Моего тот безумства желал, кто свивал
4 Эти тяжким узлом набежавшие косы.
Злая старость хотя бы всю радость взяла,
А душа моя так же, пред самым закатом,
Прилетела б со стоном сюда, как пчела,
8 Охмелеть, упиваясь таким ароматом.
И, сознание счастья на сердце храня,
Стану буйства я жизни живым отголоском.
Этот мед благовонный — он мой, для меня,
12 Пусть другим он останется тонким лишь воском!
23 апреля 1887
XLIV
В вечер такой золотистый и ясный,
В этом дыханье весны всепобедном
Не поминай мне, о друг мой прекрасный,
4 Ты о любви нашей робкой и бедной.
Дышит земля всем своим ароматом,
Небу разверстая, только вздыхает;
Самое небо с нетленным закатом
8 В тихом заливе себя повторяет.
Что же тут мы или счастие наше,
Как и помыслить о нем не стыдиться,
В блеске, какого нет шире и краше,
12 Нужно безумствовать или смириться.
Январь 1886
XLV
Ты вся в огнях. Своих зарниц
И я сверканьями украшен;
Под сенью ласковых ресниц
4 Огонь небесный мне не страшен.
Но я боюсь таких высот,
Где устоять я не умею.
Как сохранить мне образ тот,
8 Что придан мне душой твоею?
Боюсь, — на бледный облик мой
Падет твой взор неблагосклонный,
И я очнусь перед тобой
12 Угасший вдруг и опаленный.
3 августа 1886
XLVI
Вечный хмель мне не отрада,
Не ему моя любовь,
Не тяну я винограда
4 Одуряющую кровь.
Но порой, резво и пылко
Обновляя жизнь мою,
Для меня несет бутылка
8 Золотистую струю.
Рвутся нити, пробка рвется,
Напряженная давно,
И в стакан шумящий льется
12 Искрометное вино.
29 июля 1887
XLVII
Сегодня день твой просветленья,
И на вершине красоты
Живую тайну вдохновенья
4 Всем существом вещаешь ты.
Мечты несбыточной подруга,
Царишь с поэтом ты вдвоем,
А завтра, верно, мы друг друга
8 И не найдем и не поймем.
Так, невозможно — несомненно
Огнем пронизан золотым,
С закатом солнечным мгновенно
12 Чертогов ярких тает дым.
19 июня 1887
XLVIII
Все, все мое, что есть и прежде было,
В мечтах и снах нет времени оков;
Блаженных грез душа не поделила:
4 Нет старческих и юношеских снов.
За рубежом вседневного удела
Хотя на миг отрадно и светло;
Пока душа кипит в горниле тела,
8 Она летит, куда несет крыло.
Не говори о счастье, о свободе
Там, где царит железная судьба.
Сюда! Сюда! Не рабство здесь природе, —
12 Она сама здесь верная раба.