Платонов посмотрел на «приношение», поставил чайник, достал из холодильника ветчину, сметану, салат, который не поленился нарезать еще утром.
Как дела-то? - спросил он.
Командировка моя практически закончилась, - степенно сказал «сын». - Сегодня вечером подпишу у генерала документы, а в ночь на поезд - прощай, столица.
Успешно?
Да кто же это поймет на начальном этапе? Есть информация, есть за что зацепиться, а куда приведет, Бог его знает.
Ты чай или кофе? - Платонов сам не заметил, как перешел на «ты».
Кофе, только слабый и с молоком, если есть.
На, вот молоко, вот кофе, я говорил, у меня «безалкогольный», вот сахар, сам себе накладывай. - Владимир Павлович откинулся на своем стуле, молча наблюдая за «сыном». - У тебя дети есть?
Трое, - гордо ответил Сергей. - Две дочери и сын. Маша, Даша и Аркаша. Семнадцать, четырнадцать и десять.
Видно было, что он привык отвечать на этот вопрос и не ждал дополнительных, а сразу выдавал всю информацию. Он отхлебнул кофе, посмотрел в потолок, потом коротко взглянул на Платонова. Похоже, он никак не решался начать новую тему. Владимир Павлович пришел ему на помощь:
Что ты хотел спросить?
Да вот не знаю, как начать. Ты жил все эти годы, ни о чем не подозревал, вдруг на тебя сын, невестка, трое внуков. - Сергей тоже незаметно перешел на «ты», - и все со своими проблемами. В принципе ты можешь нас послать подальше и, наверное, будешь прав.
Ну, послать я вас всегда успею, - усмехнулся Платонов. - Рассказывай, в чем вопрос?
В Машеньке. Она в этом году школу заканчивает, и было бы неправильно ей остаться в нашей дыре. У нас, конечно, люди тоже живут, но она, как бы сказать, слишком умная для наших краев. В местной библиотеке давно все книжки перечитала, по почте я ей иногда книги выписываю, вот из командировок вожу.
Он полез в свой портфель и начал там рыться.
И чем увлекается? - спросил Платонов.
Экономикой и юриспруденцией. Сергей наконец достал из портфеля то, что искал, и показал «отцу». Это была толстенная книга в мягкой обложке - «Торговые стратегии. Правовые и социальные аспекты».
И она такое в семнадцать лет читает? - изумился Владимир Павлович, разглядывая толстенный том.
Читает, - гордо сказал Сергей. - Видишь - «правовые аспекты». По стопам отца пошла.
«В меня она пошла, а не в тебя, - сказал сам себе Платонов, - где тебе книжки юридические читать?»
Но тут же одернул себя: «Это, Владимир Павлович, не твой сын.»
Так чего ты от меня хочешь? - спросил он, насупившись. - Чтобы я ей книжки посылал?
Ну. Ты. - Сергей замялся. - Ты тут всю жизнь живешь, а я только иногда приезжаю. У меня тут все знакомые - менты, как и я. Да и все меня важнее и главнее. Про твоего Руслана я как будто по делу выяснял, а вот за дочь попросить не могу.
Так чего ты хочешь-то? - рассердился Платонов.
Уверенность, что перед ним посторонний человек, скорее всего жулик, радости не приносила. Хотя жульнического в нем было мало, точнее, не было вообще. Если бы не абсолютная уверенность в своей невозможности иметь детей, Владимир Павлович точно бы ему поверил.
Два дела. Может, у тебя знакомые какие-нибудь есть, чтобы помочь ей в институт поступить? - не поднимая глаз, спросил Сергей. - Сейчас это очень сложно, почти как раньше стало.
Так на юридический тебе, как менту, и карты в руки.
Она хочет на экономику. С точки зрения права, но все же экономика, - почти шепотом сказал «сын». - В финансово-юридическую академию или на экономический в МГУ.
Видно было, что он очень любит свою дочь и гордится ею.
Платонов задумался. Среди людей, прошедших через его жизнь и как-то задержавшихся в ней, был один ректор, но математического вуза, а вот экономисты? Хотя один был, даже какое-то время в советниках у Ельцина служил. Владимир Павлович непроизвольно задвигал губами.
Ты сам-то понимаешь, что сегодня только знакомства может быть мало? - спросил он Сергея. - Нужны, я думаю, деньги, и большие.
Как ты думаешь, - почему-то с надеждой в голосе спросил тот, - сколько попросят?
Десять, двадцать, тридцать - кто знает? В зависимости от конкурса и престижности.
Платонов в этих вопросах разбирался плохо, только слышал иногда краем уха возмущенные родительские разговоры.
Десять, двадцать, тридцать - чего? - с ужасом спросил «сын».
Тысяч долларов, конечно.
Не может быть, - поник Сергей. - Таких денег мне никогда не заработать и не занять.
Ты погоди печалиться, - давай узнаем, что к чему, - попробовал подбодрить его Платонов и перевел разговор: - А второе?
Что второе? - не понял тот.
Второе дело ко мне. Ты сказал, что их два.
Второе, наверное, и не нужно, - махнул рукой «сын», - если с первым не получится.
А все же?
Я хотел тебя попросить, чтобы она пожила у тебя, пока учиться будет. В общагу ее отпускать страшно, сам знаешь, какая нынче молодежь и чем они увлекаются, а на съемную квартиру денег не хватит. Я тут узнавал, однокомнатная на окраине меньше четырехсот долларов даже рот не открывай.
Все это было выпалено единым духом, почти единым словом, и, так же как и раньше, глаза были опущены в пол.
«Вот оно, - подумал Платонов, и сердце у него опустилось. - Вся сложная комбинация затеяна, чтобы подселить ко мне незнакомую девицу. Все, к сожалению, очень просто».
Но теперь этого ничего не надо. - «Сын» горько вздохнул. - Отправляю ее в Архангельск, там всего пятнадцать тысяч в год обучение стоит. Так что выбрось все это из головы.
«Или он гениальный разводящий, или не врет.» - подумал Платонов. Он только что поймал себя на том, что хотел броситься к сыну и начать его уговаривать, чтобы тот согласился, чтобы Машенька пожила у него, Платонова дома.
Сергей встал, медленно убрал книгу в портфель. Владимир Павлович начал убирать со стола. Разговор, получалось, закончился, да и отношения тоже.
Теперь насчет твоей просьбы, - сказал «сын». - Человек, который жил у Лериных дома и назывался их племянником, совсем даже не племянник в прямом смысле этого слова. Он их очень, очень дальний родственник и фамилия его - Скосырев. Руслан Скосырев.
От неожиданности Платонов уронил тарелку.
Глава 23
Как ты сказал? - спросил он. Сергей озадаченно глядел на «отца».
Руслан.
А фамилия? Фамилию повтори.
Скосырев. Что ты кричишь? Платонов не стал убирать осколки фарфора, сел на ближайший стул и задумался. Похоже, дело приобретало совсем иной оборот. Не обращая внимания на «сына», он встал, прошел в комнату, взял бумаги историка, еще раз их просмотрел.
Да, вот помещик Сергей Скосырев судился с майором Лериным за выгон, который должен был достаться ему как часть приданого за дочерью Лерина. А ее, как следует из письма, звали Варварой. И ей, как мы знаем из того же письма, достался ключ от ларца. Тогда становится понятным, почему примирение в пятидесятых годах произошло по «причине выполнения важной миссии». Внук Лерина просто помирил ключ со шкатулкой.
И сегодня, точнее вчера, Станислав Петрович Лерин, разыскав и поселив у себя Руслана Скосырева, не просто искал и нашел наследника, чтобы передать ему ларец, он, как и его прадед, соединял его с ключом.
Не сходится.
Или это не тот Скосырев, или ключ за десятилетия был утрачен, или теория неверна. Потому что, если бы у Руслана был ключ, шкатулку бы давно открыли, а ни по пометкам на полях, но по всему образу действий Станислава Лерина ниоткуда не следует, что он знал содержимое ларца, смысл его тайны.
Платонов тяжело вздохнул - все стало ясней, но и непонятней. Что-то мелькнуло перед его глазами, и он поднял голову. Перед ним в дверях комнаты стоял «сын»:
У тебя, может, неприятности какие? - спросил он смущенно. - Может, я могу помочь?
«Смущенный мент, это что-то вроде „плачущего большевика" и посильнее, чем
„Фауст" Гете.» - невпопад подумал Владимир Павлович.
А что мы еще знаем про Скосырева? - спросил он.
Скосырев Руслан Андреевич, - Сергей с готовностью достал блокнот, - тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года рождения. Семья живет в городе Екатеринбурге, где родился и сам Руслан. Последние пять лет проживал в Москве у своих дальних родственников Лериных. Весной этого года поступил на первый курс факультета компьютерного дизайна Московского института маркетинга. В момент взрыва бытового газа в квартире Лериных находился в компании многочисленных однокурсников в ночном клубе «Трали- вали». По сообщению соседей поссорился с Лериными в конце весны или начале лета этого года и больше у них ни разу не показывался. Хотя тут показания не сходятся, одна соседка пояснила, что видела как-то раз Руслана в середине лета в их подъезде, - Сергей поднял глаза от блокнота. - Но на кладбище не пришел, пащенок. Прожил пять лет у людей и даже проститься не захотел.
И где он сейчас? - спросил Платонов и на недоуменный взгляд «сына» добавил: - Живет где?
В общежитии того же института, - Сергей заглянул в блокнот и назвал адрес на окраине Москвы.
Надо ехать, - грустно сказал Владимир Павлович.
Может быть, ты мне скажешь все-таки, что с тобой происходит?
Платонов поднял голову и долго рассматривал «сына». Он привык полагаться на свою интуицию и потому решился:
Только в обмен.
Не понял, - искренне не понял Сергей.
Меняю свою историю на твою. Расскажи мне, пожалуйста, кто ты такой, - Владимир Павлович посмотрел в потолок, - и не пытайся мне пудрить мозги баснями про сына, я точно знаю, что это не так.
Пауза тянулась больше минуты.
В общем, - решился наконец Сергей, - если бы вы, - он опять перешел на «вы», - когда я предложил, посмотрели мои документы, вы бы увидели, что я Сергей Геннадьевич. На ваш вопрос я приготовил ответ, что мама потом вышла замуж, и меня усыновил отчим, чью фамилию и отчество я теперь и ношу. Но это отчество соответствует истине, а фамилия у меня мамина.