сына. Экстравагантное поведение «блаженства и безнадежности» уже перестали его смущать, но драться?.
Представляешь картинка, - Сергей с удовольствием уплетал бутерброд с сыром, запивая его крепким чаем, - музыка гремит, народ скачет, а мы с твоей подружкой орем друг на друга, стоя над твоим телом. Просто сцена из оперы.
У Владимира Павловича отлегло от сердца. Все-таки не она.
Хватит болтать, - сказал он, облегченно вздохнув, - лучше по делу расскажи что- нибудь.
Ну, когда я тебя сюда привез, - «сын» перешел к бутерброду с ветчиной, - прикинул, смотрю, клубам этим уже закрываться пора, мне говорили, что они до первого поезда метро открыты, и поехал в общежитие. И оказался прав - эти два хлопчика были уже дома, мне охранник сказал, что только что прибыли. Я думал, они спать тут же завалятся, а они ничего - бодренькие сидят. Оказывается, были они в «Трали-вали», и если бы ты туда доехал, то мог бы их застать.
А я туда не доехал? - удивился Платонов. У него осталось полное ощущение, что за ночь он побывал в трех клубах, а не в двух. Впрочем, чего, наверное, не бывает с людьми, первый раз попробовавшими наркотик. Владимир Павлович на всякий случай спросил у своего организма, не хочет ли он опять повторить вчерашнее, и содрогнулся. Слава Богу, никакого привыкания не обнаружилось.
Не знаю, где ты был еще, только я нашел тебя в «Котельной», - отозвался Сергей. - Ну вот, я ребятам попытался объяснить, кто я, что я и что ищу. Пацаны оба веселые, Руслан не может понять, о чем я речь веду, а Лев, брат его, тем более. Минут через пять сообразили, о чем говорим, они, представляешь, даже не знали, что старуха умерла.
Опять зазвонил телефон, и Владимир Павлович поспешил в комнату, но снова опоздал. Сколько раз он давал себе задание купить радиотелефон: это было одно из немногих новшеств, которые он принимал. Но все как-то руки не доходили. Платонов пошел на кухню с аппаратом в руках, длинный шнур волочился по полу, но доставал он только до прихожей, поэтому телефон остался на тумбочке для обуви - сюда бежать было ближе.
Что ты себе не купишь телефон с отдельной трубкой? - спросил его Сергей. - Вещь удобная, да и стоит недорого. Даже у меня дома такой.
Владимир Павлович посмотрел на него с любопытством - может, все-таки это его сын?
Короче, о ком мы говорим, они худо-бедно вспомнили. Осталось выяснить про тетрадь. Тут мы, наверное, с места бы не сдвинулись, если бы случайно не зашел сосед по комнате.
Арбуз, - уточнил Платонов.
Да ты не зря время там провел, - удивился Сергей, - он, Арбуз этот, так нехорошо меня рассматривал, потом говорит: «Ты - мент?» Я говорю, да, мол. А он: «С ментами дела не имею.» Я говорю, мол, не к тебе пришел, а с ментами у тебя еще встреч немало будет, да и сейчас твое личное дело в нужном шкафу лежит. Так мы с ним препираемся, а Руслан вдруг хлопает себя по лбу: «Мы же ее под шкаф сунули. Помнишь, у нас шкаф качался». Вот так и нашли.
Так он что, не читал ее?
Я так понял, что нет. Они, эти ребята, молодые, им все по фигу. Я почему про ключ думаю: Лева, брат Руслана, спать захотел и прямо на моих глазах разделся и лег. Я тогда еще заметил какой-то странный предмет у него на шее. Крест - не крест, талисман - не талисман. Я говорю: «Дай взглянуть.» Он протянул, чудная вещь такая, старая, поцарапанная, во всех неровностях грязь лежит. Я говорю: «Что это?» А он: «Сам не знаю, у отца взял, прикольно». А я вот шкатулку посмотрел, видишь здесь скважина хитрая, как бы с ушками маленькими, и понял, что это ключ.
Это ты уже говорил.
Могло так быть, что они уже позабыли, что к чему?
Все могло быть.
Опять зазвонил телефон, на этот раз Владимир Павлович успел, но никто не ответил, и он вернулся на кухню:
Так ты считаешь, надо начать с общежития, а к бармену в «Чир-ап» потом наведаемся? - уточнил он у «сына».
Тут все просто, - ответил Сергей, - бармен раньше семи-восьми не появится, а к ребятам, - он посмотрел на часы, - пора уже выезжать. Только не думаю, что мы твоего бармена застанем, они обычно через день работают. А ты уверен, что ничего больше не ел и не пил? Как-то мне с трудом верится, что они купили или как-то еще пристегнули работника в клубе, не зная, что ты туда приедешь? Ты-то сам как считаешь, может такое быть?
Все может быть, - повторил Платонов.
И потом, ты воду пил в одном клубе, а обшмонали тебя в другом - тоже несуразица.
Понимаю, - буркнул Владимир Павлович, - но расспросить сукина сына все равно надо. Давай собираться.
Ты тетрадку посмотрел? - спросил «сын», вставая и потягиваясь. - Не зря мы ее искали?
Не зря.
Они оделись и вышли на площадку.
Соседка у тебя симпатичная, - Сергей сказал это негромко, но Платонов все равно оглянулся на «ее» дверь, - и ты ей нравишься.
Ты что, с ума сошел? - зашипел Владимир Павлович. - Мне все-таки шестьдесят три.
Возраст делу не помеха, - бодро сообщил ему «сын», когда они уже вошли в лифт. - Ты же не в салочки с ней играть собираешься.
Вот судьба меня сыночком наградила, - Платонов уже взял себя в руки. - Два дня как знакомы, а он уже знает, с кем и чем я собираюсь заняться.
Сергей собрался что-то ответить, но Владимир Павлович уже загремел дверью лифта. Он никак не мог понять, хорошо это или плохо, нравится ему или нет появление «сына» в его жизни. С одной стороны, вроде помощник, с другой - все-таки не его породы, с мозгами не богато.
Они вышли на улицу, и прямо перед ними резко затормозил огромный черный лимузин. Передняя дверца открылась, и оттуда показался незнакомый человек. Платонов оглянулся на «сына»:
Это твои приятели в таких машинах ездят?
Владимир Павлович, - услышал он голос из-за спины, - вы не могли бы проехать с нами. Николай Николаевич хотел с вами побеседовать.
Глава 31
Какой еще Николай Николаевич? - недовольно скривился Платонов. - Не знаю никакого.
Он хотел пройти дальше, но увидел, что чуть впереди стоит джип с распахнутыми дверями, и оттуда выглядывают по меньшей мере три человека.
Николай Николаевич просил, - незнакомец сделал ударение на слове «просил», - чтобы вы проконсультировали его по одному вопросу.
Да кто он такой, в конце концов? - воскликнул Владимир Павлович.
Присутствие «сына» придавало ему уверенность.
Николай Николаевич, - человек показал глазами на рекламный плакат над их головой, с него смотрел на Платонова его старый знакомый любитель Фаберже и ныне уже признанный творец новой России, - депутат и председатель, заместитель и директор, главный эксперт и.
Понял. И прочая, и прочая, и прочая, - Владимир Павлович повернулся к «сыну», взял его под руку. - Пошли, а ты передай Коле, что смогу заехать к нему только завтра, в первой половине дня. Сегодня занят очень и допоздна не освобожусь.
Сергей смотрел на «отца» во все глаза, похоже, что он, в отличие от Платонова, знал, кто такой депутат и председатель, заместитель и директор, а также главный эксперт.
Николай Николаевич просил непременно привезти вас сегодня, - мягко заговорил человек из лимузина, но эта мягкость получалась довольно жесткой, - так что смените гнев на милость, мы вас потом куда надо доставим.
Трое из джипа выбрались наружу и стояли, переминаясь с ноги на ногу.
Может, действительно съездишь? - вступил в разговор Сергей. - Неудобно как-то. Да и к нашим мы по-любому успеем. Хочешь, я один сгоняю?
Соедини меня с ним, - сказал Владимир Павлович человеку в лимузине, - пожалуйста.
Он не собирался сдаваться: что это за новости, что его берут на улице, как преступника, и собираются везти куда-то?
Николай Николаевич сейчас проводит важное совещание, - сказал человек в лимузине и посмотрел на часы, - он освободится только через восемнадцать минут. Поехали, Владимир Павлович, это на пятнадцать минут максимум, а потом мы вас куда хотите живо отвезем. У нас хоть не вертолет, но ездим мы, - он показал на синий фонарь на крыше, - быстро.
Платонов вскинул голову, хотел было опять возразить, но посмотрел на «сына», на лимузин, на джип и неожиданно осознал, что все против него, и упирается он уже из чистого упрямства. Однако сдавать позиции так сразу было неправильно.
Это - мой сын, - сварливо сказал Владимир Павлович, показывая на Сергея, - и он поедет со мной.
Не возражаю, - сказал человек, перегнулся через сиденье и открыл заднюю дверцу. - Кстати, меня зовут Олег и я - помощник Николая Николаевича.
Окна в салоне были затемнены, и поэтому понять, куда они едут, было довольно трудно. Да Платонов не очень и смотрел: он сидел, надувшись и отвернувшись от Сергея. Все их планы отодвигались на неопределенный срок, надо было найти виновного в этих бедах, и Владимир Павлович нашел.
«Сразу видно - мент. Перед начальством заискивает, а отца родного в грош не ставит. "Один сгоняю." Что ты поймешь из того, что тебе Руслан расскажет? Ему неудобно, а я себя идиотом чувствую».
Они припарковались у высокой башни светло-коричневого кирпича. Здесь Платонов еще не бывал, последний раз он ездил к депутату на дачу в Раздоры. Они поднялись на лифте на седьмой этаж, ребята из джипа остались внизу.
Здравствуй, Коля, - Владимир Павлович пожал протянутую руку хозяина. - У тебя, как всегда, пожар?
Очевидно, восемнадцать минут прошли и важное совещание закончилось. Во всяком случае, Николай Николаевич встречал их в коридоре. На Сергея он не взглянул, хотя явно был не удивлен его появлением. Наверное, переговоры, которые вел Олег вполголоса, пока они ехали, касались и его присутствия.
Не у меня, - непонятно ответил хозяин и жестом пригласил Платонова в кабинет. - Вы подождите тут, в гостиной, - показал он рукой Сергею, - Олег, напои гостя чаем.
Владимир Павлович хотел было возразить и оставить сына при себе, но потом подумал, что он все-таки не у себя дома и хозяин имеет право разговаривать по делу с тем, с кем считает нужным, и в том составе, который ему нравится.