жена и дети скрывались от озверевшего папаши у соседей. Вот эти три квартиры и заслуживали особого внимания. В остальных было тихо и жили как будто вполне приличные люди.
Виталий сразу в подозрительные квартиры, естественно, не пошёл, а заглянул в соседние, на той же лестничной площадке. К счастью, ему повезло и жильцы там оказались дома.
В квартире, где за стенкой веселились брошенный студент и его гости, Виталия встретила пожилая пенсионная пара: высокий, полный старик на протезе, с всклокоченным венчиком волос вокруг глянцевой лысины, капризно оттопыренной нижней губой и лохматыми бровями, и маленькая щуплая старушка с вытянутым рыбьим лицом и холодными, пустыми глазами. Словом, малосимпатичная пара, но никак, естественно, не замешанная в ночном происшествии. Тем не менее взволнованы они были им до чрезвычайности, что, впрочем, тоже было вполне естественно.
И всё же Виталий, повинуясь скорее вдруг возникшей антипатии, чем какому-либо расчёту, не представился как работник милиции, а туманно объяснил, что вот, мол, пришёл в соседнюю квартиру по вызову, а там никто не открывает, что ж ему теперь делать? И довольно естественно перевёл разговор на случившееся ночью во дворе убийство.
- Да хоть узнали, кто ж он такой? - плачущим голосом спросила старушка, утирая передником сухие глаза.
- Выясняют, - авторитетно ответил Виталий. - Говорят даже, из вашего подъезда шёл. Не от вас?
- Господь с тобой! - замахала руками старушка.
- У нас, мил человек, и вообще-то туды-сюды… А вы - «от нас»… Кто сказал?.. - бестолково и сердито проговорил старик, ещё больше оттопыривая нижнюю губу. - Вот человек, туды-сюды…
- Ну а может, от соседей? - с наигранным любопытством спросил Виталий.
- О-о!.. Верно говоришь… - охотно откликнулся старик. - И сам он в очках - понял, туды-сюды?.. А под очками что?.. А?.. Религия не наша там, вот что… Уж оно точно… Знаю я их, туды-сюды. Чего хочешь… Уж точно…
- Пьянствуют, - подтвердила старушка. - Безобразничают. Собака ихняя и та стерпеть не может. Лает без передыху. Энтих только одних оставь…
- И вчера вечером тоже шумели?
- Кажинный день, ну кажинный…
Старушка молитвенно сложила руки и белые глаза её выдавили по слезинке.
- Ты погоди… Погоди… Мы вот, туды-сюды… уж как есть… - остановил её муж. Громко стуча то палкой, то протезом, он медленно проследовал в комнату и уже оттуда через минуту выкрикнул: - Поскольку всё равно… должны дознаться… то, значит, вчера там никого… тихо, словом, было… такой, выходит, день выпал, туды-сюды… а то… ого-го!..
«Записи он ведёт, что ли?» - неприязненно подумал Виталий, но вслух сказал совсем другое:
- Их дело. А моё дело по вызову прийти. Вы уж в случае чего подтвердите, что, мол, был.
Старик появился в дверях комнаты и враждебно взглянул на Виталия.
- А почему это?.. Мы чего?.. Мало чего, туды-сюды… - шлёпая мокрыми губами, бестолково забормотал он.
Но Виталий миролюбиво махнул рукой:
- Да нет! Это я так. Ничего подтверждать не придётся.
- Вот он… вот, конечно… - уже совсем другим тоном забормотал старик.
Простились они после этого вполне дружелюбно.
В квартиру, где жил студент, Виталий уже не пошёл. Информация старика инвалида показалась ему вполне надёжной. Да и с самого начала он чувствовал, что ночное событие с этой компанией не может быть связано. И поэтому сразу поднялся этажом выше.
Дверь открыла миниатюрная девушка с пышными тёмными волосами и узким бледным лицом; на переносице виднелись следы от очков - она их, видно, только что сняла, перед тем как пойти открыть дверь. Виталий понял, что перед ним дочь архитектора Шиловского, семья которого занимала эту квартиру.
Виталий представился.
- Но я вам ничем не могу помочь, - пожала плечами девушка. - Вчера в двенадцать я читала. И окно, вы правы, было открыто… Но я ничего не слышала, никакой драки. Уверяю вас.
Она подняла на Виталия большие тёмные глаза, и он только сейчас заметил, какие они печальные. Да и мыслями эта девушка, кажется, была очень далеко от того, что случилось прошлой ночью во дворе её дома.
Когда Виталий спросил о соседях, она болезненно поморщилась и сказала:
- Со вчерашнего дня стало тихо. Его арестовали наконец. И Вера Игнатьевна, кажется, первую ночь спала с детьми спокойно. Подумайте только, чему приходится радоваться: человека посадили в тюрьму!..
- Что делать! Иногда это единственный выход.
- Я понимаю, - грустно кивнула девушка. - Когда ничего другого не остаётся. - Она посмотрела на Виталия и слабо улыбнулась: - Что же мы стоим в передней? Проходите в комнату.
Но Виталий почувствовал, что сказала она это через силу.
- Нет, спасибо, - ответил он. - Я спешу.
- Вы давно работаете в милиции? - неожиданно спросила девушка.
- Шесть лет уже.
- И… и вы довольны этой работой?
- Доволен, представьте себе, - с лёгким вызовом ответил Виталий.
- Вы обиделись? - Девушка снова подняла на него глаза, в них было непонятное участие.
Виталий усмехнулся:
- Мне показалось, что вы ждали другого ответа. Я не ошибаюсь?
- Ошибаетесь. Я была почти уверена, что вы довольны. Это видно. Но почему вы довольны?
«Странная девушка», - подумал Виталий и, помедлив, ответил:
- Я работаю в уголовном розыске. По-моему, это самая справедливая работа. Потому что я защищаю людей. Разве это мало?
- Это очень много, - покачала головой девушка. - Но я знаю случаи…
- Случаи знают все. И случаи бывают всякие. Но выводы делают не из случаев.
- Да, вы, наверное, правы. Ой! - Она всплеснула руками. - Я же вас задерживаю. А помочь я вам ничем не могу. Вот досадно!.. Хотя… Знаете, на восьмом этаже - квартира шестьдесят восемь, - кажется, живёт некий Станислав Тихонович. Рыжий такой. Фамилии я не помню. Так вот он, - девушка еле заметно улыбнулась, - всё обо всех знает. Вы его спросите.
- Спасибо. Придётся, - сдержанно поблагодарил Виталий и на всякий случай уточнил: - А соседа вашего, значит, уже два дня как нет дома? - Виталий внимательно посмотрел на девушку. - Вы первая не спрашиваете меня, что же всё-таки произошло сегодня ночью.
Она опустила глаза:
- Я знаю… Кого-то убили…
- Этот человек вышел из вашего подъезда, - сказал Виталий. - Он был у кого-то в гостях. Может быть, у ваших соседей? К ним никто вчера не приходил?
- Нет. У них было тихо. Здесь же всё слышно. Но ручаться я, конечно, не могу… - Девушка нерешительно пожала плечами.
Этой своей робостью, нерешительностью и какой-то напуганностью, а больше всего, пожалуй, непонятностью она начала раздражать Виталия. Да и очевидно ему стало, что девушка решительно ничем помочь ему не может, и надо было кончать этот затянувшийся разговор.
Виталий поспешил проститься. Девушка подняла на него свои огромные тёмные глаза и сказала, протягивая маленькую, узкую руку:
- Я вам желаю успеха. В вашей справедливой работе.
На лестничной площадке Виталий с облегчением вздохнул, усмехнулся и стал подниматься по лестнице.
Теперь ему нужен был восьмой этаж.
«Почему она сказала, что это видно? - подумал Виталий, торопливо шагая через ступеньки. - Неужели я выгляжу таким самодовольным? Да нет, чепуха это!» Но какой-то неприятный осадок всё же остался от этой мысли.
Он добрался наконец до восьмого этажа, перевёл дыхание и позвонил в квартиру, которую ему указала та странная девушка.
И снова Виталию повезло. Он услышал чьи-то торопливые шаркающие шаги, дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась круглая голова с копной рыжих, с проседью волос. Голубые вылинявшие глазки под огромными лохматыми пшеничными бровями, как зверьки из норок, недоверчиво уставились на пришельца. Человек, не отпуская двери, пожевал моржовыми, с рыжими подпалинами усами, которые казались приклеенными на красных толстых щеках, и осторожно осведомился:
- Что вам угодно?
Голос его оказался каким-то хриплым, словно застоявшимся.
Виталий представился.
- И всё-таки что вам угодно? - не шелохнувшись и ни на йоту не приоткрыв больше дверь, спросил рыжий человек.
- Угодно зайти к вам и поговорить, если разрешите, - улыбнулся Виталий.
- А у вас удостоверение, конечно, имеется?
- А как же!
Человек внимательнейшим образом изучил переданную Виталием красную книжечку, бросил на него самого испытующий взгляд, видимо, сравнивая его облик с фотографией на удостоверении, после чего деловито сказал:
- Всё в порядке. Прошу.
И распахнул дверь.
В передней он, запрокинув голову, пояснил:
- Всегда так делаю. Никому доверять нельзя. Скажут, из милиции, а потом тюк по голове - и преставился раб божий, тетёха растетёшистая. А у меня неукоснительное правило, знаете. Тем более… Вы насчёт убиения во дворе?
- Именно.
- А не в связи с моим письмом?
- Каким письмом?
- Ну как же! Я же подробное письмо послал в ваши органы. Конфиденциальное. Кругом ведь нарушают. Не получали?
- Нет, я только насчёт вчерашнего.
- И правильно, что ко мне, - назидательно произнёс рыжий человек. - Больше никуда не заходили?
- Н-нет…
- Вот! А я могу указать, пожалуйста.
Виталий даже слегка опешил от неожиданности.
- Кого указать? - удивлённо спросил он.
- Как то есть кого? - Рыжий человек, снова запрокинув голову, торжествующе посмотрел на Виталия. - Убийцу, конечно. И соучастников тоже.
- А кто убитый, вы тоже знаете?
- Обязательно.
- Ну тогда рассказывайте, пожалуйста, всё по порядку. Можно я сяду?
- Ради бога. Могу вас даже в комнату провести.
- А, всё равно! - махнул рукой Виталий, опускаясь на стул возле вешалки. - Только рассказывайте.
«Чёрт возьми, какая удача!» - обрадованно подумал он.
- Прежде всего разрешите представиться. - Рыжий человек одёрнул мятый пиджачок и поправил съехавший набок галстук. - Чапча Станислав Тихонович. На данный момент пенсионер. И документики вот, все при мне в любой момент. - Он торопливо вытащил из внутреннего кармана пиджака бумажник и, роясь в нём, укоризненно добавил: - Спервоначала вам следовало поинтересоваться. Как порог перешли. Ну да вы ещё человек молодой. Всё придёт. Подучитесь от нас, стариков. Эстафета, так сказать, хе-хе…