Шлупп ничего не ответил.
– Конечно, будут комиссионные посреднику, соглашение об оплате консультации или прямая премия, если вам так нравится больше…
– Я серьезно рискую, – сказал Шлупп. – Это как быть священником. Все мои клиенты не сомневаются, что я буду хранить молчание.
– В размере комиссионных, естественно, отразится ваш риск.
Шлупп посмотрел на рисунок.
– Думаю, я его помню. Я работал со многими американцами. Кажется, этот выбрал три разные фамилии. Для первых двух ему требовались только водительские права и удостоверения личности. Для третьей – паспорт.
– Назовите фамилии.
– Прошло несколько месяцев. Мне нужно проверить.
– Вы не помните?
– Я слышу сотни фамилий.
– Когда вы сможете это сделать?
– Как только доберусь до дома.
– И сразу мне позвоните, хорошо? Это очень важно. Для нашего дела.
– Ладно, – сказал Шлупп.
Дреммлер удовлетворенно кивнул и направился к выходу, пробивая себе дорогу другим плечом, приветствуя знакомых, пока вновь не оказался под слабым полуденным солнцем.
Бармен, который обслуживал Дреммлера, поднял телефонную трубку.
Телефон зазвонил в одном из кабинетов консульства. Вандербильт снял трубку и протянул ее Ричеру. Это был Ороско.
– У нас проблемы? – спросил он.
– Пока нет, – ответил Ричер. – Мы полагаем, что Уайли едет во Франкфурт. По нашим прикидкам примерно семь месяцев назад ему удалось украсть что-то большое со склада, расположенного рядом с базой, где он служил. Потом он это спрятал. Сейчас нам представляется, что он едет за грузом.
– У нас много людей во Франкфурте.
– Я знаю, – сказал Ричер. – И свяжусь с ними, как только они мне потребуются.
– Я только что закончил с Билли Бобом и Джимми Ли. Самое лучшее они приберегли напоследок. Выяснилось, что они продали Уайли «Беретту М-9». Так что имей в виду: он вооружен.
Зазвонил телефон Уайли. Он снял трубку на кухне и по фоновому шуму сразу понял, кто говорит. Дружественно настроенный бармен, ставший еще более дружелюбным после того, как получил приличную сумму наличными – нечто среднее между чаевыми и взяткой. Плюс дополнительная пачка на случай экстренных ситуаций. Или предупреждений. Или многого другого из того, что может оценить тот, кто щедро раздает деньги. Так уж повелось во всем мире. Некоторые вещи не обязательно произносить вслух, чтобы их прекрасно поняли.
– Вольфганг Шлупп хочет продать вас Дреммлеру, – сказал бармен.
– За сколько? – спросил Уайли.
– За процент. Дреммлер утверждает, что вы близки к тому, чтобы найти золото нацистов.
– Я был близок к своей ванной комнате.
– У вас есть время, которое нужно Шлуппу, чтобы добраться до дома.
Снова зазвонил телефон в одном из кабинетов консульства. Трубку поднял Лэндри, который отдал ее Нигли, а та передала Ричеру. Это был Гризман.
– Выяснилось, что нашему транспортному отделу требуются детали для проведения удаленной операции в Ганновере. Мы сможем сэкономить время, если вы сами дадите им необходимые инструкции. Так будет точнее. Я ввел в дело заместителя начальника транспортной полиции. Он ждет вашего звонка. Я дам вам номер. Его зовут Мюллер.
– Хорошо, – сказал Ричер. – Что-нибудь еще?
– Ничего. Удачи.
Ричер повесил трубку и тут же набрал номер Мюллера.
На письменном столе Мюллера зазвонил телефон. Он закрыл дверь, сел и снял трубку.
– Это заместитель начальника Мюллер? – спросил голос с американским акцентом.
– Да, – ответил Мюллер.
– Меня зовут Ричер. Насколько мне известно, шеф детективов Гризман предупредил вас о моем звонке.
Мюллер подвинул папку, отыскал стопку с бланками донесений и взял карандаш. Записал дату, время и фамилию позвонившего.
– Очевидно, вы хотите, чтобы мы контролировали движение по автобану к югу от Ганновера.
– У вас есть номер машины. Нам нужно знать, едет ли он в сторону Франкфурта.
– Что вы хотите от нас?
– Машины на обочинах. Или на мостах. Четыре пары глаз. Нечто вроде ловушки для любителей превышать скорость, но с биноклями, а не с радарами.
– У нас нет опыта проведения подобных операций, мистер Ричер. На наших автобанах нет ограничения скорости.
– Но вы поняли суть?
– Я смотрю американское телевидение.
Мюллер написал суть на бланке донесений.
– Наша связь должна быть мгновенной, – сказал Ричер. – Мне необходимо время, чтобы организовать все с другой стороны.
– Вы знаете, куда он направляется? – спросил Мюллер.
– Не совсем. Пока нет.
– Расскажите мне, как только узнаете. Я могу распределить ресурсы.
– Благодарю. Я так и сделаю.
Мюллер повесил трубку и оторвал верхний листок из блокнота. Разорвал его на две части, потом на четыре, восемь и шестнадцать, как конфетти, и выбросил в мусорную корзину. Ричер может сказать, что разговор имел место, но Мюллер возразит, что тот в последний момент отменил свою просьбу и, следовательно, отпала необходимость выполнять все предыдущие договоренности. И никто ничего не докажет. Его слово против слова Ричера. Полиция в таких случаях всегда побеждает.
Он набрал телефон Дреммлера.
– Вы можете мне не поверить, но я только что говорил по телефону с Ричером, – сказал Мюллер. – Гризман скинул свою проблему на меня. Ричер думает, что Уайли направляется во Франкфурт. Он обещал сообщить точное место назначения, как только узнает.
– Превосходно.
– Вам удалось узнать его новое имя?
– Мне скоро его сообщат.
Вольфганг Шлупп покинул бар, когда посчитал, что настал подходящий момент, миновал два переулка, сел в автобус, проехал немного и вышел в нескольких кварталах от своего дома. Шлупп жил на верхнем этаже особняка, построенного до войны, естественно, без лифта. Однако у него имелись другие преимущества. Сначала прошел слух, что квартал плохо восстановлен после бомбежек. Но инженеры провели обследование, и выяснилось, что все в порядке. Цены за одну ночь выросли вдвое. Шлупп успел вовремя. Он сумел подслушать разговор между двумя представителями городского муниципалитета, которые обменивались сплетнями.
Он поднялся на второй этаж, миновал третий и продолжал идти вверх по лестнице.
Уайли слышал, как приближается Шлупп. Он опирался спиной о стену, прячась в тени между пожарным шкафом и стояком с горячей водой. В руке он держал пистолет, «Беретту М9» – в некотором роде излишек армии, который он купил у двух болванов, воровавших со склада, в том самом баре, где разговорчивый мистер Шлупп занимался своим не таким уж и тайным бизнесом.
Шлупп вышел на лестничную площадку, свернул налево и отпер дверь. Уайли быстро шагнул из темноты и толкнул его внутрь, прижав к спине дуло пистолета. Потом захлопнул дверь ногой и провел Шлуппа по коридору, пока они не оказались в просторной гостиной, урбанистической, серой, с открытой кирпичной кладкой. Шлупп споткнулся и беспомощно упал на черный кожаный диван.
Уайли направил дуло пистолета ему в лицо.
– Я слышал, что ты собираешься меня продать, Вольфганг.
– Неправда, – сказал Шлупп. – Я бы ни за что так не поступил. Что стало бы тогда с моим бизнесом?
– Ты сказал Дреммлеру, что сдашь меня.
– Я собирался придумать случайную фамилию и отправить его на охоту за призраками.
– Твой архив здесь?
– Все зашифровано.
– А почему ты не придумал другую фамилию сразу, пока находился в баре?
– Тебе рассказал Дреммлер?
– Источник информации не имеет значения. Ты собираешься меня продать. Для этого тебе нужно заглянуть в свой архив. Дреммлер сказал, чтобы ты позвонил ему немедленно, потому что это очень важно.
– Ни в коем случае, приятель. Все чепуха. Как я мог? Кто мне станет после такого верить?
– Почему ты не придумал фамилию в баре?
Шлупп не ответил.
– Покажи архив, – потребовал Уайли.
Шлупп с трудом поднялся на ноги, и они вместе пошли по тому же коридору, но только медленнее, Уайли прижимал дуло пистолета к спине Шлуппа. Наконец они оказались в маленькой спальне, которую Шлупп явно использовал как – кабинет.
Тот указал на высокую полку.
– Красная папка.
Обычно такие папки имеют три кольца, скрепляющие переплет, но в этой было четыре. Листы покрывали строчки записанного от руки шифра, бессмысленные слова, выстроившиеся колонками – возможно, старая фамилия, новая, паспорт, права, удостоверение личности.
– Где тут я? – спросил Уайли.
– Я не собирался тебя продавать.
– Почему ты не придумал фамилию в баре?
– Дреммлер нес чепуху, приятель. Сейчас он думает, ты находишься где-то в центре страны, в фургоне, ищешь нацистское золото. Очевидно, что это не так. Значит, он ошибся, из чего следует, что он мог совершить и другие ошибки. Логично, не так ли? Зачем его слушать?
– А я его и не слушал, – сказал Уайли. – Я слушал бармена. Дреммлер задал тебе вопрос, и ты ответил. Ты собирался меня предать. Если б ты не хотел, то сразу дал бы ему фальшивую фамилию. Да, могу себе представить, что сначала ты испугался, но через минуту вполне мог сказать, что ты вспомнил: он назвал себя Шмидт. Или что-то в таком же роде. Но ты ничего этого не сделал.
– Он пугает меня. От него следует ждать неприятностей. Ладно, я собирался ему рассказать. Но потом передумал.
– Когда увидел меня?
– Нет, раньше.
– Я тебе не верю.
– Я бы лишился своего бизнеса.
– Дреммлер сказал тебе, что компенсирует риск.
– Клянусь, приятель. Ты ошибаешься. Я бы никогда так не поступил.
Назвался груздем, полезай в кузов.
Все или ничего.
– Береженого бог бережет, приятель.
Уайли быстро перехватил пистолет и нанес Шлуппу сильный удар рукоятью в висок. Он не хотел стрелять. Не здесь. Будет слишком громко. Затем он врезал ему по другому виску, и голова Шлуппа мотнулась, как у тряпичной куклы. Когда голова застыла, Уайли ударил в третий раз, сверху вниз, по макушке, как топором или молотком. Шлупп рухнул на колени. Уайли снова его ударил. Шлупп упал вперед, лицом вниз. Уайли наклонился над ним и принялся колотить его пистолетом по голове, снова и снова.