Это могло им помочь.
– Бомбы были на вооружении у десантников, – сказал Ричер. – Значит, предполагалось, что солдаты сразу должны вступить в бой. А потому следовало ожидать, что в рюкзак может попасть случайная пуля. Очевидно, бомба не должна взрываться от такого попадания. Почти наверняка. Но я предпочел бы не проверять свою теорию.
– Если они здесь, – заметил Ороско.
– Пойдем посмотрим.
Хупер проехал в последнюю из свободных дверей и сразу свернул направо, подальше от кишащей людьми части склада, в сторону более спокойного участка, по отмеченному лентой проезду. Он миновал ряд закрытых дверей, притормозил и остановился, и Нигли выбралась из машины. Чуть дальше вышел Ороско. Когда Хупер затормозил в третий раз, их примеру последовал Ричер.
Он стоял и смотрел вслед уезжающему Хуперу, отметив про себя, какой в ангаре царит ужасающий шум: конвейеры выли, визжали и дребезжали, вилочные погрузчики пыхтели и гудели. Затем он обратил внимание на запах. Миллион пар новой обуви. Как в детских воспоминаниях. Как в обувном магазине на центральной улице, но только в тысячу раз сильнее.
Среди грузовиков у него за спиной не прятался фургон, впереди ничего не двигалось. Он не обнаружил ни одной припаркованной машины, вообще никаких транспортных средств. Перед ним раскинулось пространство склада до самого пирса. Большое расстояние и отличная видимость. Ярко горел свет. Ничего здесь не было.
И всюду горы ящиков. Самые маленькие – выше Канзаса. Самые большие выглядели огромными; издалека они казались зазубренными, словно Скалистые горы. Впереди и чуть дальше, слева направо, рядом с торцевой стеной, но не вплотную к ней. Там виднелось открытое пространство. Не такое уж серьезное на фоне поражающих размеров всего остального, но оно могло оказаться подходящим для того, чтобы там проехала машина.
Ричер обернулся. Внутри работало около пятидесяти человек, одетых, как футболисты, в светоотражающую спецодежду, каски и наушники, с пластиковыми наколенниками и налокотниками, точно грузчики в аэропорту. Большинство были заняты своими делами. Однако двое смотрели в сторону Ричера. С сомнением. Он помахал им рукой. Они помахали в ответ и отвернулись. Старая уловка. Веди себя так, словно твое место здесь. Словно ты только что купил половину всей компании. Встречайте нового босса.
Ричер оглянулся. В пятидесяти ярдах впереди Хупер остановил машину. Он ждал. Сзади к Джеку подошел Ороско. Потом Нигли. Из-за шума им пришлось кричать.
– Или он спрятан за ящиками, или его здесь нет, – сказал Ороско.
– Неужели, Шерлок?
– Сразу могу предложить аргумент против: им пришлось переставлять слишком много ящиков.
– Я думаю, они находятся здесь постоянно, – сказала Нигли. – Офис должен быть сзади. Другого места нет. Они отгородились стенами. Мир, тишина и места для парковки.
Они подошли ближе и почувствовали, как усилился запах, точно они оказались в торговом центре. Горы ящиков стояли вплоть до предпоследней, поднимавшейся вверх двери, полностью ее блокируя. Из чего следовало, что последняя дверь предназначалась для въезда персонала. В точности как в армии.
Они направились к двери номер сорок семь, чтобы посмотреть, как она устроена, и обнаружили, что у нее ручное управление. Кнопка вверх и кнопка вниз. Обе пластиковые, яркие, размером с блюдце. Как мои первые галлюциногенные грибы. Плохая новость состояла в том, что они находились на левой от двери панели, на дальней стороне прохода. Задний угол принудительно занятого пространства.
– Фургон может быть припаркован кабиной наружу, как пожарная машина, чтобы иметь возможность мгновенно отсюда выехать. Если он начнет двигаться, стреляйте по шинам, – сказал Ороско.
– Если он начнет двигаться, стреляйте в водителя, – поправил его Ричер. – «Дэви Крокетты» высотой всего в два фута. Если стрелять в голову, все будет нормально.
Если фургон здесь.
Ричер вспомнил руку Синклер на своей груди. Красный сигнал светофора. Но нет. Оценка, а потом вывод. Не слабая вера или уверенность или интерес, но самая настоящая азартная игра. Он не зря рискнул.
– Да, – сказал Ричер. – Если он здесь.
Глава43
И он там был. Джек одним глазом выглянул из-за последнего угла горы ящиков и увидел фургон, но уже не белый, а покрытый имитацией граффити, с подобными воздушным шарам буквами У и Х, Ш и Л. Он стоял кабиной наружу. Задняя дверь поднята; внутри брезентовые рюкзаки с ремнями, прокладками, круглые, камуфляжных цветов, которые до сих пор не выцвели. Они никогда не видели света дня.
Слева от фургона шла стена окон большого, но пустого офиса. Справа – задняя часть горы ящиков. По обе стороны фургона оставалось примерно по три фута свободного пространства. Совсем не тесно, более того, места вполне достаточно.
И никаких людей. Или охраны.
Ричер отступил назад и оглянулся. Двое рабочих смотрели в их сторону. Он сделал еще пару шагов и, оказавшись рядом с Ороско и Нигли, к которым присоединился Хупер, рассказал, что ему удалось обнаружить. Они по очереди, осторожно, высунулись из-за угла.
– Офис должен состоять из двух помещений, – сказал Ороско. – Должно быть, люди в задней части.
– Или вышли купить пиццу и пива. Зачем охранять кучу консервных банок. Они не знают, что попало к ним в руки.
– Наш приоритет – фургон, а не персонал.
– Согласен, – сказал Ричер.
– Ну, так давайте его украдем. Прямо сейчас. У нас есть ключ. И рванем отсюда, пока владелец сидит внутри и смотрит бейсбол.
Ричер кивнул. Однажды, когда он проходил армейскую переподготовку, самый крутой инструктор любил повторять, что лучшие схватки – это те, которые не состоялись. Нет риска проиграть или пострадать. Какой бы легкой и безопасной она ни казалась. А в данном случае не следовало забывать еще и о политической подоплеке. Если фургон просто исчезнет, кто сможет сказать, что он вообще существовал. Полное отрицание всегда очень полезно. И концы сойдутся с концами. Какой контейнер?
Они понимали, что больше всего наделают шума, когда станут поднимать дверь склада. Она управлялась электрическим двигателем через цепи, и ее придется открыть до самого верха. У фургона высокая крыша. Вероятно, это займет тридцать секунд. Скрежет, дребезжание, неспешное движение вверх. Весьма характерный звук. Как если поместить объявление в газету. Они сразу прибегут.
Лучше выехать задним ходом. В другую сторону. Аккуратно развернуться в центре ангара и быстро выскочить наружу. Тем же путем, каким сюда приехал Хупер.
Теперь уже четверо рабочих стояли и смотрели на них. Они находились на расстоянии в семьдесят ярдов.
– Ладно, давайте сделаем это, – сказал Ричер. – Кто хочет сесть за руль?
– Я поведу, – сказала Нигли.
– Когда они услышат, как заработал двигатель, то сразу подойдут. Так что тебе потребуется прикрытие, ты можешь получить пулю в лицо. Я пойду с противоположной стороны. Когда ты закончишь разворот, я запрыгну в фургон, и ты сможешь нажать на газ. Ороско и Хупер прикроют нас сзади.
– Я собираюсь развернуться быстрее, чем вы пройдете нужное расстояние пешком. У нас в фургоне оружие для десантников. Оно вполне выдержит небольшую тряску. Садитесь рядом со мной. Только постарайтесь не пустить мне пулю в лицо. Это не так уж трудно.
Ричер оглянулся через плечо. Четверо рабочих продолжали смотреть в их сторону.
– Проворно, – сказал Джек, – но без фанатизма. Пусть они считают, что ничего необычного не происходит. Сначала фургон заехал, теперь выезжает.
Он в последний раз выглянул из-за угла, уже как следует. За окнами, в офисе, никого нет. Фургон ждет. Больше ничего. Никаких людей.
Теперь за ними наблюдали уже шестеро рабочих. Они шагнули в их сторону, образовав наконечник стрелы. Ближайший находился в шестидесяти ярдах. Их разделяло расстояние и шум, но они не сводили глаз с Ричера и остальных.
Джек протянул Нигли ключ.
– Вперед, – сказал он.
Ороско и Хупер направились к своему голубому «Опелю», сели в машину и развернули ее так, чтобы сбоку наблюдать за нишей с фургоном и прикрыть их, но не мешать Нигли начать разворачивать фургон. Ороско и Хупер оставили место, чтобы сержант могла встать рядом. Затем она резко стартует, повернет перед «Опелем» и уедет. И они сразу последуют за ней по той же кривой.
Нигли выглянула из-за угла, сделала глубокий вдох и вошла в скрытый проход. Ричер последовал за ней. Сержант направилась к невидимой стороне фургона, туда, где находилось пассажирское сиденье. Джек остановился возле задней двери и посмотрел в окна офиса. Нигли нажала на ручку двери у пассажирского сиденья. Дверь оказалась незапертой, сержант распахнула ее и быстро перебралась на место водителя. Ричер выпрямился во весь рост, ухватился за скобу и начал медленно опускать заднюю дверь. В фургоне оружие для десантников. Оно вполне выдержит небольшую тряску. Может быть. Но он не хотел, чтобы оно вывалилось наружу во время резкого маневра и бомбы выпали на мостовую после разворота на улицах Гамбурга.
Дверь опускалась медленно и почти бесшумно, с легким жужжанием, двигаясь по нейлоновым направляющим. Фут. Фут с половиной. Два.
Дверь остановилась.
Дерьмо.
Ричер перехватил взгляд Нигли в зеркале заднего вида и провел рукой по горлу.
Отмена.
Сейчас
Она перелезла через пассажирское сиденье, выпрыгнула из фургона, прошла вдоль выкрашенного бока и отступила вместе с Ричером в безопасное место.
Ороско и Хупер вернулись из своей машины.
Теперь за ними наблюдала уже дюжина рабочих, которые продолжали стоять в форме наконечника стрелы. Пятьдесят ярдов. Они медленно приближались.
– Что случилось? – спросила Нигли.
– В фургоне должно находиться десять бомб. Я насчитал только девять.
Хупер и Ричер не были знакомы, поэтому Джек не сомневался, что он ничего не скажет. Ороско тоже. Старомодная вежливость. Эти слова должна произнести Нигли. Она предложит дюжину различных теорий, начиная с кораблей, отправляющихся в Бразилию, или грузовиков, едущих в Берлин. Потом последует благополучное разрешение всех проблем – или будут зоны поражения, световое излучение и миллионы погибших. Тут все зависело от одного критического вопроса.