Сон, приснившийся мне, был каким-то странным. Я всю ночь выслеживал вампира, бегая за ним по городу и, наконец, настиг кровососа. Когда тварь забилась в угол комнаты, я отчего-то не расстрелял ее из оружия и не поджег, а ударом Силы переломал кости ног. Вампир грузно свалился на пол, громко застонав при этом. Далее состоялось медленное и тщательное избиение вампира-удары Силы ломали одну за другой кости кровососу, он уже даже стонать не был в силах, а только как-то странно булькал, пока я завершил процесс, потоком Силы оторвав ему голову. Вампир превратился в гниющий труп, а я издал торжествующий вопль победы. Только вопль как-то совсем не походил на человеческие звуки. Вот на урчание какого-то животного-это скорее. И полный непередаваемого словами изумления, я проснулся.
Нет, все вокруг в порядке, только утренний ветерок сильно холодит кожу, вливаясь в распахнутый иллюминатор. Внизу храпит Коляныч, распространяя мощный аромат какой-то копченой рыбы и пива. Один сапог он снял, а второй положил на подушку и припал в нему лицом. Штаны и портянки лежат на полу, а все, что выше пояса надето, он пожелал оставить на ночь. Егерского кепи его не видно. Ни на нем, ни на полу, ни на столе. Ладно, пора умываться. Поспал я хоть и со странными видениями во сне, но чувствую себя бодро, и даже как будто из земной жилы подзарядился. Приятно так себя ощущать. Уже светло, а до открытия конторы еще час. Вообще если сейчас собраться, то можно по дороге еще и где-то чаю в трактире попить. Коляныч может и чего-то другого принять, если не боится рассчитываться под градусом. Ладно, если его растолкать, то он тоже может успеть и умыться, и собраться. Чай или пиво-это уже как выйдет. Но все попытки растолкать напарника никак не выходили-он дергался, бурчал то что-то непонятное, то вполне явственно выражался, обнимал сапог и дрых дальше. От перегара начала болеть голова, и я отступился. Ну и демоны с ним, не бороться же все утро. Смог только вырвать сапог, подобрал оброненные Колянычем вещи и положил рядом. Написал ему небольшую записку и придавил пистолетом напарника к столу. Теперь над просить боцмана или кого еще, чтобы они закрыли его в каюте специальным ключом. Тогда, когда Коляныч продрыхнется, то откроет каюту изнутри и выйдет. А снаружи никто к нему не зайдет и не похитит левый носок и не завяжет на бороде узлов. Вот, спасибо, теперь напарнику грозит только мокрый рассвет и утреннее плавание. А мне пора.
В Самаре проверку при выходе в город делали весьма формально, но вот карабин очень настоятельно рекомендовали сдать на хранение в комендатуру. И глядели на него, как я на усилия Коляныча спать щекой на грязном сапоге. Идя в комендатуру, я рассудил об этом, что здесь разные чуды жителей не сильно часто достают. но вот восстания и грабежи -этого народ ожидает и бережется. Деньги в конторе получил, расписался в ведомости, полученные от фирмы патроны сдал, несъеденный паек мне простили и позволили использовать уже вне службы. Кажись, с этим этапом все. Теперь чай и выяснение, как отсюда уехать. Причем пароходная контора попалась мне быстрее трактира, поэтому чай отошел на вторую позицию. Имелась возможность завтра утром уехать, так что я сразу взял быка за рога. Искать работу по охране судна, что пойдет вниз по реке, мне совсем не хотелось. Ну вот и не буду-наплавался и наохранялся. Судно отходит в одиннадцать, так что можно и подрыхнуть с утра и успеть добраться до причала. По совету клерка компании я отправился в ближайшую к порту гостиницу 'Хлебная'. По дороге принял чаю. Вообще как-то странно получалось -утром встал полный сил, и все что сделал-это малость напарника потаскал, а вот сейчас иду, как после восьми часов вахты уставшим. Нежели Колянычев сапог забрал всю энергию? И зачем я его тогда брал-ну, умылся бы утром напарник и пошел искать трактир...
Гостиница оказалась обшарпанной, со скрипучими полами и лестницами, да и район вокруг сохранностью и новизной не блистал. И чего меня этот клерк сюда направил? Наверное, его родня здесь в гостинице трудится, вот он и помог этим развалинам с клиентом. Второго постояльца пока в номере не было, благодаря чему я спокойно отдохнул, потом прошелся по городу из конца в конец. Чем дальше от гостиницы, тем все было поприличнее, так что с 'Хлебной' я попал впросак. Но уж ладно, сутки как-то в ней просуществую.
Вернувшись вечером в номер можно было подвести итоги: город очень похож на Саратов архитектурою, но более пыльный. Цены в лавках немного ниже наших. кормят в трактирах прилично, а блинчики в 'Северной короне', где я ужинал, так вообще прелесть. Съел бы и третью порцию, если был гномом, а так вторая еле влезла. В дорогу почти ничего не покупал, кроме мыла и зубного порошка. Вообще, чем ближе становился дом, тем меньше хотелось что-то делать. Ой, приеду домой, тогда начнется череда дел-покрасить, завезти, починить, а я словно и лишний раз пошевелиться не хочу...
С тем я и отправился на боковую, но проснулся рано, часов в пять. Поэтому лежал и вспоминал сон про избиение вампира, и он отчего-то казался мне не простым буйством фантазии усталого мозга. Бить вампира силой- в принципе, ничего особенного нет. Хоть некроманты и пользуются своими специфическими заклинаниями против кровососов, но так как их мало, то прочие Владеющие обрушивают на вампиров всю мощь доступной им стихийной магии. Может, стихийная магия работает и не так хорошо, как некромантия, но вампир без головы, снесенной Воздухом или сожженный магией Огня, тоже недолго существует. Долгое избиение вампира-ну, эти твари никакими законами не защищены, потому любой маг и не маг волен делать с ними все, что хочет, лишь бы город не сгорел от веселой охоты на кровососа. И, хоть такой бешеной злобы на них у меня не было, но ведь так легко представить, что вампир выпил кого-то из родных или просто дорогих мне людей! Случись нападение вампира на Татьяну -я бы и не то с ним проделал.
Но с Татьяной случилась катастрофа прогулочного катера, в которой если кто и виноват, то он уже этой катастрофой и наказан. Вместе уплыли, вместе и утонули. Тогда я был у двух медиумов, но оба не смогли понять, что именно произошло-словно кто-то специально закрывал им взгляд на требуемое. Потом разбитое сердце само срослось или склеилось...
_________________-
На пароходах каюты по классам обычно распределяются так: в первом классе несколько помещений на одного человека или семейную пару, второй класс-это двое в одной каюте, а третий класс-четверо в одной. Четвертый класс или палубные пассажиры-тут зависит от дальности плавания и судна. Где есть только сидячие места, где небольшие диванчики, на которых можно и подремать. Так что ехал я в третьем классе с двумя отпускниками- солдатами. Четвертое место пустовало. Попутчики все возможное время проводили на палубе, а потом активно обсуждали женщин, которых там видели. Суть их бесед о виденном: 'Азъ прелюбодѣйств╕е свершилъ бы с ними', если пользоваться очень старым вариантом русского языка. Солдатики обсуждали, а я лежал и думал. Потом- таки собрался наверх, но за Балаковом мы вошли в полосу дождей. Только закончится один, то сразу следует другой. Так что и красот природы не увидел, и тех дам, что поразили воображение моих соседей по каюте-тоже. Вообще этот участок поездки прошел как-то серо и уныло. Впечатлений не много, интересных встреч не было. Даже рассказы солдатиков-увы. Все это я помню и по своей службе. Егеря князя Алексея выражались теми же словами и восторгались теми же деталями анатомии, что и теперешние. Тут я поймал себя на мысли: не постарел ли я, коль гляжу на размышления и чаяния молодых солдат как-то отстраненно, как будто старше их многократно, а не всего на десяток лет. Интересные мысли приходят на верхней койке во время глядения в залитый дождем иллюминатор, когда переборка вибрирует в такт судовым машинам...
К Саратову дождь прекратился, но небо еще не очистилось от туч. Я нанял извозчика, и шарабан медленно потащился в сторону Песчанки, где жил я по переулку Межевому. Дождь разогнал народ с улиц, так что и знакомых навстречу не попадалось. Извозчик бубнил под нос, рассказывая про сложности жизни отца, у которого пять дочерей и, даже когда выдаст их замуж, все равно покой душа не обретает. А моя душа томилась ожиданием встречи с домом. Я почему-то боялся, что вот сейчас подъеду к нему и не увижу на прежнем месте. Особенно сильно забилось сердце на спуске от магазина Силантьева: ведь еще чуть-чуть и дом откроется глазам последний поворот улицы, пальцы впились в поручень, сердце готово выскочить наружу... И тут в уши врезался визг, от которого можно было оглохнуть.
ГЛАВА четвертая.
Да, бывают такие дикие ситуации. Под колесо автомобиля попадает какая-то шавка и издает такой звук, от которого становится тошно и людям, и нелюдям, и всем прочим. Рыжий кот с перепугу взлетел снизу на крышу, гном Двалин Носатый, вышедший из лавки, уронил бутыль с пивом на землю (отчего руганью заглушил голос шавки), швея Никодимовна, высунувшаяся в окно, опрокинула цветы на подоконнике. Я вылетел из пролетки с карабином наготове и присел на колено, ища стволом цель...Было бы больше людей, так еще что сотворилось. Думаю, что у кого-то с перепугу сердце точно схватило бы.
А так- пострадавшая зараза ускакала на трех лапах куда-то за угол, Двалин пошел за другой бутылкой, я погрузился обратно на извозчика. Что делала Никодимовна -с улицы не было видно. Шофер автомобиля, что шавку обидел, только стоял столбом, раскрыв рот и жадно глотая воздух. Только кляча моего извозчика мирно стояла, ожидая команды. Сам извозчик сидел и продолжал негромкий рассказ про горести своих дочек и их зятьев.
Вот будут в городе в будущем году выборы городского головы, так проголосую только за того, кто организует очистку улиц от этих бесхозных шавок! Мало собачьих свадеб, укусов старому и малому, так они еще будут народ в панику вводить! Завыла собаченция не хуже судовых сирен на мониторах. Как только в этом тощем тельце такой голос прячется?! Не хуже не только сирен, но и болотной нечисти. Те вообще зачастую и