Она противилась снегу, но он сгущался всё плотнее и плотнее, заключая её в ледяные тиски. Как ни странно, несмотря на её ужас, было что-то удивительно умиротворяющее в мягком шорохе скользящего снега и аромате сосновых иголок.
Несмотря на то, что снег набился ей под куртку и забился в штанины, она не чувствовала никакой боли, кроме струйки ледяной воды, стекавшей по позвоночнику, когда снег таял. Урсула пошевелила пальцами ног. Казалось, она совсем не пострадала. Она сделала вдох, но снег не позволил ей сильно расширить легкие.
«Я не умру вот так».
Она попыталась пошевелить руками и ногами, но обнаружила, что они застыли на месте, как будто её опустили в цемент, который мгновенно затвердел.
Жёсткая сосновая ветка прижималась к её щеке, и иглы были острыми, как булавки. Урсула попыталась отодвинуть голову в сторону, но добилась лишь того, что иголки ткнули её в рот.
«Ладно. Я стану одной из жутких историй Каллума».
Урсула заставила себя расслабиться и попыталась сосредоточиться. «Мне нужно придумать план». Но её мозг работал не совсем должным образом, а пальцы на руках и ногах начинали неметь. Она стиснула зубы, когда ещё одна ледяная струйка воды потекла по её спине. Именно тогда у неё появились первые намёки на идею.
Урсула начала медленно направлять огонь Эмеразель, и тепло согрело её вены. Пальцы на ногах горели, пока огонь оттаивал их. Она призвала пламя вдоль своих рук и направила в сам снег. Пар окутывал её лицо, и наконец она смогла пошевелить руками. Медленно она продвигала их вперёд, пока не удалось ухватиться за несколько веток дерева. Затем она проделала то же самое со своими ногами.
Когда снег таял, он стекал по её спине и бёдрам ледяными ручейками. Урсула заставила себя не вздрагивать. В конце концов, она смогла передвинуть обе ноги поближе к дереву.
— Это будет отстойно, — пробормотала она себе под нос, направляя огонь в голову и плечи.
Ледяная вода окатила её, стекая между грудей. Урсула проигнорировала это, изо всех сил вцепившись в ветку дерева руками. Её тело приподнялось на несколько дюймов. Она подождала, пока снег у неё под ногами осядет, затем повторила процедуру. Это заняло у неё целую вечность, но в конце концов она смогла потихоньку взобраться по стволу дерева.
Наконец её голова показалась на поверхности, и она резко втянула воздух, вдыхая чистый горный воздух.
Оказавшись на поверхности снега, Урсула плюхнулась вниз, переводя дыхание, пока не почувствовала, что готова подняться на ноги. Её куртка и брюки опалились, а подошвы ботинок тлели. Повсюду вокруг неё меж расщепленных верхушек деревьев торчали огромные глыбы льда.
— Баэл! — крикнула Урсула, и её голос эхом разнёсся по остаткам заснеженного поля. Почти сразу же она вскинула руку ко рту и повернулась, чтобы снова посмотреть на глыбу. По крайней мере, больше ничего не падало.
Урсула начала постепенно пробираться через заснеженное поле, высматривая на белом просторе Баэла. Её пульс участился, когда она нашла его рюкзак на снегу. Он был разорван, содержимое рассыпалось по снегу. Наконец, она обнаружила Баэла, привалившегося к большому куску льда. Его грудь возвышалась над снегом, нижняя половина была погребена под ним. На его лице виднелись глубокие царапины, а глаза оставались закрытыми.
Она подбежала к нему, и его глаза открылись.
— Урсула. Я ужасно боялся, что ты…
— Мертва? — Урсула рассмеялась. Она опустилась на колени, чтобы дотронуться до его щеки. — Я в порядке. Я была похоронена под снегом. Мой огонь вытащил меня оттуда. Вот и всё.
Она посмотрела вниз, на снег, слежавшийся вокруг него.
— Давай я тебя вытащу.
Баэл покачал головой.
— Нет. Ты не сумеешь.
— О чём ты говоришь? — спросила Урсула, потянув его за руку. — Ты не можешь здесь оставаться. Ты замёрзнешь насмерть, — она посмотрела на темнеющее небо и красные лучи солнечного света.
Баэл посмотрел на неё своими серыми глазами.
— Урсула. У меня сломаны обе ноги. Какой бы сильной ты ни была, ты не сможешь нести меня. Тебе нужно вернуться в деревню. Пусть они пришлют спасательную группу, — с уголка его рта стекла струйка крови. Его веки затрепетали, затем опустились.
— Баэл? — беспокойство пронзило её грудь. Урсула коснулась его плеча, но он не пошевелился.
«Я не могу бросить его. Я просто не могу». Так быстро, как только могла, Урсула направила то, что осталось от огня Эмеразель, в свои руки и начала выкапывать его из снега.
Глава 25
Пока Урсула рыла снег, вокруг неё поднимался пар. Она зарывалась в замёрзший ландшафт, её руки топили весь снег и лёд. Это заняло у неё десять минут, но она смогла расчистить достаточно снега, чтобы как следует осмотреть тело Баэла.
От увиденного ей захотелось плакать.
Обе ноги Баэла были раздроблены, а спина согнулась под неестественным углом. Она снова дотронулась его лица, но он не ответил. Его грудь медленно поднималась и опускалась.
Урсула посмотрела на темнеющее небо. Последние лучи солнца окрасили облака в тёмно-оранжевый цвет. В любой другой день это было бы прекрасно. Теперь это только усугубляло остроту ситуации. Надвигалась ночь, и если она не найдёт какое-нибудь тёплое местечко, они замёрзнут насмерть. Без своих крыльев Баэл мог умереть.
Она просунула руки под плечи Баэла и начала вытаскивать его на снежное поле. Кровь сочилась из ран на его спине, пока она тащила его, едва справляясь с весом его тела. Баэл оставлял за собой пятна крови, его сломанные ноги волочились по снегу. Лёгкие Урсулы горели, тело болело. И всё же это единственный шанс спасти его.
Если дойдёт до этого… если речь будет идти о жизни и смерти… ей придётся применить к нему заклинание Старки. Но она почти была уверена, что Баэл скорее умрёт, чем позволит ей исцелить его таким образом. Он запретил исцелять его с помощью магии, потому что это залечит раны на его спине. Он никогда не получит обратно свои крылья.
Было уже темно, когда Урсула добралась до тропинки. Или до того места, где когда-то была тропинка. Лавина пропахала осиновый лес, превратив стволы деревьев в непроходимую чащу из расщепленных брёвен.
Пульс Урсулы участился. Она ослабила хватку на плечах Баэла, её лёгкие тяжело работали. Солнце зашло, и ветер пощипывал её кожу сквозь дыры, прорванные в одежде. Она оглянулась на снежное поле, испещрённое красными прожилками. Другой лес на противоположной стороне избежал большей части лавины. Урсула прищурилась, вглядываясь в оставшийся свет, отыскивая тёмный просвет между деревьями. Урсула просунула руки под мышки Баэла. «Может быть, я смогу найти там какое-нибудь убежище».
К тому времени, как она добралась до дальнего края снежного поля, она смертельно устала, и ей было так холодно, что тело начало неудержимо дрожать. Она вглядывалась в темноту леса, в тропинку, ведущую в его глубь.
Волоча Баэла за собой, она продвигалась вперёд по глубоким сугробам. Ей потребовалась вся её сила, чтобы протащить Баэла хотя бы несколько метров.
Часть её хотела лечь в мягкий снег, зарыться под снежинки и свернуться калачиком до весны. Она могла бы впасть в спячку, как один из медведей, о которых рассказывал ей Каллум. Огонь Эмеразель согреет её.
Низкий стон Баэла вырвал её из фантазий — тихий звук, но пронизанный болью, и это вернуло её к реальности.
Урсула подняла голову и сфокусировала взгляд. В замёрзшем лесу было совершенно тихо, если не считать нескольких кружащихся снежинок. Среди деревьев тёмно-зелёные сосновые ветви закрывали небо, а стволы деревьев были толстыми, как ноги титанов.
У Урсулы перехватило дыхание, когда она мельком увидела что-то большое, маячившее в тени. Через мгновение она различила очертания дымохода и остроконечной крыши.
Надежда вспыхнула в её сердце. Используя последние силы и всё ещё волоча Баэла за собой, она пробиралась сквозь сугробы, пока не добралась до ступенек маленькой деревянной хижины. Она положила Баэла на снег, затем постучала в дверь. Её дыхание застыло в воздухе, пока она неудержимо дрожала. Никто не ответил, а крошечные окошки были слишком грязными, чтобы что-то разглядеть.
Урсула попыталась повернуть дверную ручку, но та не открывалась. Холодный зимний ветер свистел в верхушках деревьев, осыпая её снегом. С задвижки свисал железный замок. Она подёргала его, но тот не открылся. Она привалилась к двери. Измученная. Так близко к безопасности. Баэл застонал в снегу у её ног. «Думай, Урсула, думай».
Урсула снова потянулась к замку, обнаружив, что металл холоден как лёд. Обратившись глубоко внутрь себя, она призвала огонь, и пламя потекло в замок. Она ахнула, когда тепло растопило её замёрзшие пальцы. Замок треснул, ломаясь, и дверь распахнулась.
Она надеялась услышать встревоженный голос, предлагающий помощь, но её встретили только облачко пыли и слабый затхлый запах. Урсула медленно двинулась вперёд. «Мне нужно согреться».
Её взгляд упал на маленькую чугунную плиту, и она инстинктивно поползла к ней. Дверца была закрыта, но открыв её, Урсула обнаружила несколько полусгоревших поленьев. Почти не задумываясь, она направила в них остатки огня Эмеразель, и они вспыхнули пламенем.
Она откинулась назад, почти обессиленная. В открытую дверь заметало снег. Ей всёещё нужно было притащить Баэла внутрь.
«Последний рывок, Урсула».
Она подползла к нему, слишком уставшая, чтобы стоять. Каким-то образом она обхватила его руками и притянула к себе спиной. Собрав последние силы, она закрыла дверь хижины.
***
Урсула проснулась на полу хижины, дрожа всем телом, когда огонь погас, и зимний холод снова начал овладевать ею. Баэл лежал рядом с ней, его лицо становилось серым. Опустившись на колени, она прижалась щекой к его губам. Легчайшее дуновение коснулось её кожи.
«Я помогу тебе, как только смогу».
Урсула встала, её ноги дрожали. Она направилась к плите, где обнаружила небольшую кучку поленьев. Она добавила ещё несколько штук, затем повернулась, чтобы осмотреть комнату. Судя по свету, проникавшему через два маленьких окошка, по одному с каждой стороны двери, было раннее утро. У плиты стоял маленький столик, а в углу расположилась маленькая кровать. Тонкий слой пыли покрывал всё в комнате.