— А что они еще говорили? — присела я рядом с Солой.
— Папа говорил, что встретил своего приятеля… Барека или Варека. Не помню точно. И что все считали, что он пропал, а он живой здоровый ночью с какими-то девочками шел.
— С девочками? — переспросила я.
— Так папа сказал – пожала плечами Сола – А еще папа сказал, что когда он его окликнул, тот не остановился, хотя папа точно видел, что он папу узнал, а пошел быстрее. А когда папа спросил у его жены, про своего друга, та очень удивилась узнав, что папа его видел, дома он не появлялся и все считают его пропавшим. Вот тогда папа и сказал что-то о кровососах.
— Понятненько – кивнула я своим мыслям – Девчонки, предлагаю вам разойтись по домам, а этой проблемой я займусь.
— А ты знаешь что это за кровососы? — подозрительно поглядела на меня Лана.
— Догадываюсь – криво усмехнулась я – приходилось иметь дело.
Брови девочки удивленно сложились домиком.
— И ты осталась жива?
— Более-менее – хихикнула я – я же с тобой сейчас разговариваю.
— Кровососы, о которых говорила малышка, тоже разговаривают – продолжала подозрительно коситься на мня Лана – но они не живые.
— Ты права – кивнула я – но не думаю, что они занимаются спасением маленьких девочек. Скорее наоборот.
— Хм. — недоверчиво хмыкнула Лана.
— Поверь, Кровь я не пью. Гхм… — сказала я и чуть не добавила: «больше не пью.» Однако удержалась, чтобы не пугать девчонок.
Глава 28
В притоне Юстифаля обнаружилось два потайных выхода, найти которые мне не составило большого труда. Один из них очень удачно вел в заброшенный, уже столетия не посещаемый коридор, который, по странной прихоти строителей, не пересекался ни с одним из близлежащих ходов (хотя и имел несколько потайных люков и дверей), и причудливо извиваясь во всех трех измерениях, лавировал между оживленными тоннелями основной сети, позволяя нам остаться незамеченными.
Скрытый тоннель был узким, с низким потолком, но для худеньких девчонок это не было проблемой. В отличии от темноты. Фонарь или факел я взять не позволила, так-как это увеличивало наши шансы быть обнаруженными, и это было верным решением. Иногда кладка стен была настолько некачественной, что через незаполненные раствором щели между камнями просачивался свет фонарей из смежных тоннелей, а также доносились голоса проходивших рядом людей. К счастью девчонки вели себя тихо и ничем не выдавали себя.
Потайной ход вывел нас на окраину рабочей слободы. Выбрались мы на поверхность на територии одной из ферм, рядом с заросшим высоким бурьяном забором. Солнце зашло уже несколько часов назад и в округе стояла тишина, заполненная лишь стрекотом ночных насекомых да время от времени нарушаемая лаем местных шавок.
В этот час фермерские кварталы отличались почти полным отсутствием случайных прохожих, не слышалось характерных для трущоб пьяных песнопений, не было шума и криков, характерных для рабочей слободы, уличных разборок, лишь изредка раздавалось бряцанье доспехов проходящей дозором стражи.
Распугав четырех хозяйских волкодавов я провела девчонок к хозяйственным постройкам, где мы оккупировали огромный сарай-сеновал. Взобравшись по приставной лестнице на довольно большой, размерами с приличную комнату, балкончик под самой крышей, я оставила девчонок, а сама пошла на поиски пропитания для них. После целого дня блужданий по канализации их желудки то и дело выводили такие рулады, которые, наверное, было слышно далеко за пределами сеновала.
Ферма специализировалась на разведении крохов, животных, очень напоминающих земных диких кабанов, при этом производила не только мясо и шкуры, но и колбасы, и окорока. Приватизировав из коптильни кусок окорока и разделочный нож, я также навестила подвал дома и одолжила каравай черного хлеба и большой жбан хлебного кваса. Немного подумав, я все-же решила, что: «красть – не хорошо» и бросила на порог гостеприимного дома три серебряных монеты. Цен на продукты я не знала, но то, что три серебряных намного превышают стоимость экспроприированного, была уверена.
«Надеюсь хозяева не будут в обиде» – подумала я и отправилась кормить свою девчачью бригаду.
Девчонки меня не подвели, сразу набросившись на съестное. Даже уснувшая было Сола вскочила, едва учуяв запах копченого мяса, разнесшийся вокруг, и сейчас, то и дело тря кулачком сонные глаза, упорно жевала огромный бутерброд, запивая квасом из переходящего по кругу кувшина.
Незадолго до утра я снабдила девчонок парой здоровых ведер, чтобы было куда справлять нужду, навесила на балкончик несложный отводящий глаза морок, и строго настрого наказав не шуметь, попрощалась до следующей ночи, чем вызвала очередной многозначительный взгляд со стороны Ланы.
Быстро промчавшись по скрытому тоннелю до ближайшего потайного выхода, я вновь проникла в сеть тоннелей городской канализации и отправилась в соседний район рабочей слободы, о котором мне рассказывали девчонки, дабы самой воочию подтвердить или развеять бродящие среди населения слухи о таинственных кровососах.
Чем ближе я подходила к границе районов, тем более заброшенными выглядели тоннели и тем реже мне встречались населяющие местный андеграунд криминальные деятели. Граница никак не охранялась и не была обозначена, но я явственно почувствовала переход – что-то неуловимо изменилось в окружающем запахе. Наверняка человек бы не учуял, но я, со своим чутким обонянием, мгновенно уловила этот почти невесомый цветочный аромат. И это меня несколько ошарашило. Дело в том, что я сначала грешила на то, что одно из вампирских гнезд каким-то образом смогло перекочевать из пустоши в городскую канализацию, но вампиры никогда не метили свою территорию подобным образом. Их знаки были более… Явными. Опытные охотники на вампиров давно знали о подобных метках и четко определяли границы охотничьих угодий вампиров. Естественно это правило ни в коей мере не относилось к вампирским убежищам. Ночные охотники никогда не обозначали мест своих дневных лежек. Присутствие незнакомого запаха сводило на нет мою теорию о вампирах. На пустоши я не встречала никого с подобным запахом, кого можно было бы назвать кровососом, и это еще больше подогревало мой интерес.
Меня спас запах. Запах неизвестных цветов, который вдруг резко усилился прямо за моей спиной. Я резко упала, перекатившись вперед, и встала лицом к своей противнице. Да, это была девушка. Невысокая, стройная, с короткими черными, словно вороново крыло, волосами и черными, как ночь, глазами. Поняв, что внезапное нападение не удалось, она глухо зарычала и поднеся к лицу ладони, сделала движение а-ля Фреди Крюгер. Благо коготки на тонких девичьих пальчиках (назвать это ногтями язык не поворачивался) у нее вполне соответствовали и даже превосходили ножички Фреди хотя бы тем, что у нее они были на обеих руках. Из одежды у девушки был только хвост. Ага. И я тоже офигела, разглядев эту тонкую как хлыст, нервно подрагивающую за спиной противницы часть тела, увенчанную стреловидным кончиком.
— А может пообщаемся? — предложила я ей.
Проигнорировав мой вопрос, она, не прекращая рычать, стремительно бросилась на меня. Ее скорость практически не уступала моей, а когти на руках и мы отращивать умеем – поэтому первый раунд окончился вничью.
— Так как там насчет поговорить? — вновь попыталась я достучаться до негостеприимной стражницы.
А то, что это именно стражница, стерегущая границу охотничьих угодий, я ни секунды не сомневалась.
— Я пришла с миром – продолжила увещевать ее я и добавила, — по крайней мере пока меня как следует не разозлят.
А этот момент приближался с каждой новой атакой незнакомки, так и не проронившей ни одного слова. У меня даже сложилось впечатление, что сие создание не способно воспроизводить человеческую речь, а возможно даже понимать ее не может.
После пяти минут недружественной беседы мне все это надоело, и я резко от обороны перешла в нападение, взвинтив скорость своих атак до максимума. Похоже девчушка этого не ожидала и очень быстро лишилась сначала левой кисти, а потом и правой, а с ними и своего главного оружия.
Завыв как баньши, девчонка метнулась назад и, резко подпрыгнув, скрылась под потолком. Глянув на место, в котором исчезла моя противница, я удивленно присвистнула, наконец заметив весьма оригинальный морок, скрывавший небольшую дыру в потолке даже от моего вампирского чутья.
«Так вот почему я ее не смогла обнаружить» – поняла я – «И двигалась девчонка также бесшумно как и я. Если бы не этот цветочный аромат… Интересно, а голову я смогла бы регенерировать?»
Профессор в свое время этого проверить не успел, а у меня как-то желания не возникало.
Запасливо скопировав структуру плетения, я прыгнула в дыру и, врубив невидимость, осторожно пошла по небольшому проходу, который очень быстро закончился и привел меня к дыре, ведущей в соседний тоннель. Внизу меня уже ждала небольшая делегация, состоявшая из моей недавней знакомой, уже прекратившей расплескивать кровушку из обрубков рук, «все-же регенерация не уступает вампирской» – отметила я, и ее подружки, видимо отвечающей за охрану данного тоннеля. Подружка была как две капли воды похожа на мою первую противницу, что наводило на мысли о близняшках или о клонировании. На мой мысленный вопрос: «А почему собственно подружка не бросилась на помощь, заслышав нашу возню в соседнем тоннеле?» я нашла только единственный разумный ответ – посчитала что сама справится. Видимо раньше им никого вроде меня не попадалось. Ну и ладно – мне же лучше.
Девушки застыли в напряженных позах, готовые к бою, и не моргая таращились в дыру. Я же, невидимая, присела у самого края и рассматривала их и ждала, что они будут делать дальше. После десяти минут напряженного ожидания девушки обменялись странными шипящими звуками и одна из них, та, что пока еще была с когтями, медленно приблизилась к дыре, намереваясь в нее запрыгнуть. Я ее немного опередила, и мы с ней встретились где-то на середине пути, только я летела вниз, а она вверх. Естественно ударить ногами в голову сверху было более удачным вариантом, чем головой в ноги снизу, поэтому не удивительно, что моя визави свалилась на пол с переломом шейного позвонка и оказать достойного сопротивления более не могла. За нее я абсолютно не переживала, будучи абсолютно уверенной, что для такого существа подобная травма совершенно не смертельна, и минут через тридцать она будет как новенькая.