— Слепень. С_Л_Е_П_Е_Н_Ь.
— Ты уверен? Вот черт, подходит!
Роми уже несколько недель играла в «94 %» на iPhone — угадывала слова. Я считал, пусть лучше обогащает словарный запас, чем кликает дебильные карамельки в Candy Crush или врет учителям, чтобы смыться с уроков и отправиться по магазинам мерить шмотки.
— Отнесись серьезно к тому, что услышишь, детка. Хочешь отправиться в путешествие? Только ты и я?
— Но сейчас же не каникулы!
— Скоро лето, пропустишь месяц, ничего страшного не случится. Мама согласна. Я сочиню записку для коллежа — настоящую, тебе не придется подделывать мою подпись.
— Ну, началось… А мои подруги?
— Будешь писать им и общаться по Скайпу.
— А Лу с Леонорой?
— Они присоединятся к нам, как только Леонора получит отпуск. Мы увидим море, горы, дальние страны…
— Ладно, назови дерево из шести букв на «П».
— Платан?
— Ура! Восемь очков!
— Нам нужны простор, свежий воздух и свобода, это пойдет на пользу и тебе, и мне.
После того как мы расстались с матерью Роми, девочка держит чувства в себе. Несправедливо так рано взрослеть. Я боюсь затрагивать болезненную тему, только спрашиваю время от времени:
— Ты уверена, что все в порядке?
Дочь не отвечает, и я задабриваю ее шоколадными хлебцами, пачкой жвачки или подпиской на Netflix. Роми фанатеет от сериала «Как избежать наказания за убийство».
— Мне больше нравилось, когда ты смотрела «Ханну Монтану»[167].
— Теперь все изменилось: Мили Сайрус превратилась в толстую бабищу.
Помню один уик-энд на Корсике. Мы были на пляже, и Роми попросила меня намазать ей спину маслом для загара. В тот день я впервые заметил, что моя дочь скоро станет взрослой. Мне было неловко касаться ее кожи. Я знал, что последний раз глажу тело существа, которому дал жизнь. Окружающие смотрели неодобрительно, отдыхающие пансиона Мюртоли шептали мне в спину: «Неужели старый боров так и будет таскать за собой дочь?» Напрасно я избегал этого ребенка — только она по-настоящему знает меня. Знает, что я болван, и прощает. Не обижается, что я променял ее маму на какую-то швейцарку. Дети нужны, чтобы «корректировать стрельбу». Порой, когда Роми смеется, она становится похожа на нас обоих. Приходится сдерживать себя, чтобы не задушить Роми в объятиях. Наверное, зря.
— Ты недовольна.
— Наоборот. Это убийственно.
— Вовсе нет. Как раз ничего убийственного.
Снимай я фильм, дал бы на этом месте трехсекундный крупный план моего лица с загадочным выражением, чтобы подчеркнуть двойной смысл реплики.
— Помнишь, я сказал, что мы не умрем?
— Угу.
— Ты поверила?
— Ну-у-у-у… нет. Ты много чего говоришь.
— Но-но, критиканша! Я этим зарабатываю на жизнь. Ну так вот, чтобы остановить смерть, нужно повидаться с некоторыми докторами. Они нами займутся. Поняла? Такова цель нашего путешествия. Только никому не говори.
— Почему?
— Потому что мы первые. Это следует хранить в тайне, иначе все тоже захотят обессмертиться. А ты ненавидишь очереди в Диснейленде.
— Я что, даже пóстить в «Инстаграме» не смогу? #100%Jesus![168]
— Нет.
— Куда поедем сначала?
— В Иерусалим.
— Ух ты! В город, где воскрес Иисус?
— Да, но к Нему это отношения не имеет. Случайное совпадение. Во всяком случае, я так думаю.
Еще один крупный план с наездом: мое лицо в стиле Брюса Ли из «Ярости дракона» (на монтаже решить, чем подчеркнуть — наплывом или вытеснением).
— Пообещай мне одну вещь, Роми. Смотри в глаза и клянись.
— В чем?
— Что больше не будешь исчезать без предупреждения.
— Я не виновата.
— А кто виноват?
— этоиззамамы…
— Что ты там бормочешь? Говори внятно, пожалуйста.
— Я говорю, что это из-за мамы.
— То, что ты прогуляла урок и спряталась в Brandy Melville, не вернуло твою мать. Объясни, чем поможет то, что ты закрылась в примерочной или спряталась за ларьком со сладостями.
— этоклементинасказаламнечтоунеемужчина…
— Умоляю, сделай над собой усилие, пусть слова не налезают друг на друга!
— Я сказала, что Клементина сказала, что у нее мужчина.
— Клементина?
— Потому я и ушла. Хотела подышать, сбегать в Luco. Не подумала. А дама, которая торговала конфетами, была очень милая. Когда я рассказала, что родители разводятся, она дала мне кучу зефирок. Потом, я не пряталась, а просто сидела в музыкальной будке, на виду у всех. Я знала, что ты быстро меня найдешь. Радуйся, что я не сбежала в Сирию!
Тут я осознал, что собираюсь в кругосветное путешествие со сверходаренной несносной девчонкой, дерзкой и неблагодарной. Именно такую чертовку я мог бы нанять обозревателем в ток-шоу для педофилов, фанатов фильма «Пипец» Мэттью Вона (2010). Классно — радио-реалити-шоу с несовершеннолетними обозревателями и комментаторами! Нужно срочно подать заявку и застолбить идею в Обществе драматических авторов и композиторов![169] Я записал задумку в органайзер.
— Итак? — Я решил «дожать» дочь.
— Итак — что?
— Обещаешь больше не сбегать?
— У меня есть скорлупа, и я начинаюсь на «Я».
— Яблоня? Як?
— Нет, из четырех букв. Ну же, папа, осталось десять секунд!
— Яйцо?
— Красота, подходит!
— Ну так что, обещаешь?
— Ладно… Ты играешь лучше мамы.
Я встал с кровати, выглянул в коридор и крикнул:
— Клементина, помогите Роми собрать чемодан, мы уезжаем путешествовать. Да, и еще: ваши услуги нам больше не понадобятся. Как сказал бы один телеведущий, выбившийся в президенты США: «Ты уволен!»[170]
4. Никто не трахается с Иисусом(Иерусалимская еврейская больница)
Не мертв, кого навек объяла тьма,
В пучине лет умрет и Смерть сама.
От чего мы, как правило, умираем? Британский медицинский журнал The Lancet[171] опубликовал в 2014 году итоги работы, профинансированной Фондом Билла Гейтса: 800 исследователей изучили 240 причин смертей, случившихся в 188 странах мира. Четверка «победителей» никого не удивила: во-первых, наше сердце (от сердечных болезней в 2013 году умерло 8 миллионов человек); во-вторых, сосуды мозга (Accidents Vasculaires Cérébraux — инсульты: 6 миллионов смертей); в-третьих, задыхающиеся легкие (3 миллиона); и, наконец, болезнь Альцгеймера (1 миллион 600 тысяч). Дорожные аварии стоят на седьмом месте (1 миллион 300 тысяч) вместе со СПИДом.
Я написал израильскому профессору, специалисту по омоложению клеток, чей e-mail получил от своего психоаналитика.
Доктор Буганим, ваш адрес дала мне доктор Анкидю в Париже, надеюсь, вы согласитесь принять меня, чтобы отодвинуть мою смерть. Я вполне платежеспособен, но хотелось бы знать, сколько стоит вечная жизнь. Будьте так любезны, вышлите мне смету бессмертия. All the best[172].
Когда вы отправляете подобный мейл одному из светил биотехнологии в части гибридизации и генной инженерии, он либо сразу отправляет его в спам, либо связывается с вами: общаясь с психами, отдыхаешь от работы и расслабляешься. Доктор Йозеф Буганим ответил через четверть часа. Он был встревожен, интересовался, с чего вдруг миссис Анкидю заговорила о нем со мной, и просил, чтобы ответственный секретарь Иерусалимского еврейского университета прислал ему подтверждающее письмо. Я почувствовал себя героем шпионского романа. Исследовательская работа биолога носит сегодня параноидальный характер: поиск вечной жизни стал соревнованием между китайцами, швейцарцами, американцами и израильтянами (французы тащатся на буксире: слишком мало денег, запредельно строгие этические ограничения). В этой научной войне мошенничают, обманывают, вбрасывают дутые сенсации типа редактирования генома белком NgAgo — «открытие» коллектива из китайского университета Хэбэй под руководством Чунью Хана, которому пришлось отозвать статью под давлением научного сообщества. Люди опасно рискуют и следят друг за другом. Генетика — марафон пострашнее гонки за «Оскаром». В 2016 году доктор Йозеф Буганим получил премию журнала Science: он — один из самых выдающихся исследователей в области создания IPS-клеток (индуцированных плюрипотентных стволовых клеток). Я послал письмо менеджеру по связям с общественностью лаборатории Буганима.
«Объясните, пожалуйста, доктору, что я не болен. Я прошу не излечить меня, а продлить мою жизнь. Мы готовим большой документальный фильм о бессмертии, и я хочу выяснить, могут ли инъекции стволовых клеток остановить старение. Моя дочь будет присутствовать на встрече — ее клетки намного свежее моих. Спасибо, что предложили даты на выбор, в ближайшее время нас устроит любой день».
Небольшой урок на тему стволовых клеток. Не волнуйтесь, я не стану переписывать статью из Википедии — понять ее невозможно. В 1953 году американский биолог Лерой Стивенс, проводивший в штате Мэн опыты по выяснению пагубного влияния сигаретного дыма на мышей, обратил внимание, на огромную мошонку одной особи. Стивенс умертвил мышь, вскрыл ее и обнаружил опухоль яичек. Курить и правда вредно, но биолог констатировал странную особенность: наряду со спонтанно возникшими клетками нервной системы Стивенс обнаружил внутри опухоли еще и клетки кожи, волосы, фрагменты зубов и костной ткани. Что за черт?! Он «обкурил» других мышей и вскрыл несколько опухолей, похожих на эмбрионы. «Чужой» в миниатюре. Стивенс решил пересадить клетки опухоли более молодым мышам — хотел посмотреть, что получится (ему повезло — Всемирной декларации прав мышей все еще не существовало). Выяснилось, что опухоли адаптируются к новой среде и развиваются, как дефектные эмбрионы, покрытые шерстью и зубастые