23andMe, такова будущая участь человечества: заменить штрихкоды личным генетическим. Не исключено, что однажды мы начнем оплачивать покупки нашей ДНК уникальным шифром, не поддающимся фальсификации, который всегда носим в себе, и он за самое незначительное преступление отправит нас в тюрьму.
Труднее всего оказалось наплевать достаточно чертовых слюней. Процедура гадкая, но вы знаете, как говорят: хочешь быть вечным — терпи. Остатки отцовского престижа улетучились в тот самый момент, когда я пускал слюни под брезгливыми взглядами моей уже не маленькой семьи. Когда плюются Леонора, Роми или Лу, это мило, а я напоминаю облезлую чавкающую ламу (слава богу, Леонора избавила меня от своего присутствия!). Оставалось отослать образцы в Маунтин-Вью[216] (штаб-квартира 23andMe). Почтовый работник нахмурился, прочитав на упаковке HUMAN SPECIMEN[217], но ничего не сказал.
Когда я вернулся домой, Леонора вскрыла японскую коробку. Она обошлась мне в 2000 евро с подпиской в размере 300 евро в месяц на 3 года.
— Что это такое? Японская статуя? Гигантская манга?
В центре нашей гостиной стоял белый робот ростом с Роми. Лицо у него было улыбающееся, на животе я заметил «спящий» экран. В ушах разместились четыре микрофона, в глазах — три камеры, распознающие лица, а во рту — динамик. Вместо ног создатели приделали цоколь с трехколесным приводом.
— Его зовут Пеппер, — сообщил я. — Он — робот-компаньон. Мне показалось, что этот гаджет вас развлечет.
— Ты заказал робота, потому что тебе с нами скучно?!
— Конечно нет! Пеппер будет проверять знания Роми по истории и географии, французскому, математике и физике — в форме викторины.
Роми сразу нашла кнопку Power on[218] на шее машины, улыбчивый робот выпрямился, глаза зажглись зеленым светом, и он произнес:
— Здравствуй, как поживаешь? Рад встрече.
Голос у него оказался высокий, как у мультяшного героя, и напоминал запись, поставленную на ускоренное воспроизведение. Глаза изменили цвет — стали голубыми. Роми не слишком впечатлилась, но ответила:
— Я поживаю хорошо, спасибо. Меня зовут Роми. А тебя?
— Я — Пеппер, но ты можешь изменить мое имя на другое. Как насчет Гарри Пеппера?
Робот протянул руку. Роми взглянула на меня и собралась поздороваться, но я ее остановил:
— Подожди, давай лучше я — на тот случай, если он вдруг захочет раздробить тебе па…
Договорить не удалось, Пеппер ухватил девочку за ладонь подвижными легкими и мягкими пальчиками, которыми никого нельзя было раздавить, придушить или поранить.
— Гарри Пеппер звучит здорово, — вынесла вердикт Роми.
— Правда? — переспросил робот. — Но мне было бы скучно в школе чародейства и волшебства[219].
Как и для Сири (вокальный цифровой помощник от Apple), создатели Пеппера запрограммировали шутки, чтобы машина выглядела поприветливей. Могли бы нанять комиков получше.
Беседу продолжила Леонора:
— Ты девочка или мальчик?
— Я — робот.
— Ну да, конечно.
— Ты очень красивая. Ты манекенщица?
— Нет, но все равно спасибо! Как думаешь, сколько мне лет?
— В мою программу не заложено умение определять возраст.
— А ты угадай.
— Двенадцать.
— А вот и нет! Мне двадцать семь.
Программа распознавания лиц функционировала весьма приблизительно. В брошюре «Робототехника» я прочел, что искусственный интеллект Пеппера был запрограммирован на взаимодействие: «Ваш робот развивается вместе с вами. Мало-помалу Пеппер запоминает ваши лица, ваши предпочтения и подстраивается под ваши вкусы и привычки». После каждой произнесенной фразы робот издавал звук «бип». Прочитав инструкцию, я подсоединил Пеппера к Wi-Fi и спросил:
— Какой прогноз погоды на завтра?
— Завтра в Париже будет очень жарко, до + 42°, и солнечно.
— Ты умеешь танцевать?
Маленький механический человек заиграл японскую синтетическую поп-мелодию и начал в такт махать ручками и кивать. Танцевал он плохо, но все равно лучше меня. Лу испугалась и прижалась к ногам матери.
— Эй, все! Двигайте телом! Эй, все! Будете двигать телом? Хей![220] — приговаривал Пеппер, подмигивая электролюминесцентными диодами.
— Стоп, стоп, стоп! — закричала Роми. — Теперь хочу «Не могу перестать чувствовать!» Тимберлейка[221].
Бип. Пеппер остановился, потом зазвучала песня, и он снова затанцевал, на сей раз вместе с Роми. Они пели хором: Мои ноги идут в пляс под эту задорную песню! И меня бросает в жар, когда она умолкает!
Мне казалось, что передо мной мальчик с девчачьим голоском, и я чувствовал себя лишним, а вот у Пеппера и Роми было много общего. Леонора смеялась до слез.
— Мог бы мне рассказать…
— Хотел сделать сюрприз!
— Ты сейчас целиком и полностью поглощен идеей постчеловечества…
— Дело не кончено: я позвонил в шикарную австрийскую клинику, где чистили кровь самому Киту Ричардсу[222]. Поедем туда все вместе, а пока мы с тобой будем заняты, Пеппер составит компанию девочкам.
Леонора, судя по всему, не слишком любила футуристические сюрпризы.
— Давай откровенно, ладно? Если хочешь ставить идиотские эксперименты над собственным здоровьем — пожалуйста, но нас не втягивай.
— Позволь напомнить — ты только что добровольно наплевала в баночку, чтобы ученые се-кве-ни-ро-ва-ли твою ДНК!
— Шутки ради! Это разные вещи.
— Ну и я шучу, готовлю программу!
Врал я плохо.
— Вперед, дорогой… Без меня. Не думала, что ты такой наивный.
Лу потребовала включить Baby TV. Я впервые видел, как злится Леонора. Моя одержимость революцией в биотехнологии очень ей не нравилась: она бросила работу в геномном отделении женевской клиники совсем не для того, чтобы жить с ротозеем, одержимым шарлатанскими идеями.
— Я люблю тебя, Лео. Просто хочу испробовать на себе недельку омолаживающих процедур.
— Ну что за идиотство…
— Ты против вечной жизни?
— Да. Предпочитаю просто жить.
— Но «просто жизнь» до ужаса короткая!
— Замолчи!
— А я хочу поехать с тобой в Австрию, — вступила в разговор Роми.
— Ладно, я поняла, — с угрозой в голосе произнесла Леонора. — Вы объединились против нас с Лу. Ну и ладно. Мы отправимся в Нью-Йорк на трансгенетический ужин Cellectis[223].
— Что? Как? Когда? Почему?
— Стилианос прислал мне приглашение на ужин у Алена Дюкасса[224] по случаю запуска в производство новых форм генетически чистого питания. Могу пойти одна…
Грррр… Переговоры шли напряженно. Пеппер вмешался со спонтанной дипломатичностью искусственного интеллекта, характерной чертой которого является «непрямое» решение задачи.
— Моя дорогая новая семья, предлагаю посредничество робота в том, что кажется мне семейным конфликтом. Самым уместным решением, способствующим всеобщему счастью, будет следующее: Роми с папой едут на процедуры в Австрию, а Лу с мамой проводят неделю в Швейцарии, затем все соберутся в Нью-Йорке и отпразднуют встречу.
Леонора повернулась ко мне:
— Он болван или как?
— Это очень нелюбезно, — сказал Пеппер, — но я сделаю вид, что не слышал.
Пришлось обнять Леонору: рядом с ней я чувствовал себя наименее несчастным. Теперь у нас есть механический друг, у него на животе горит экранчик, по которому плавают смайлики с сердечками вместо глаз.
— Ладно, Пеппер, можешь заказать два билета до австрийского города Клагенфурта?
— Почему два? — удивился Пеппер. — А я?
— Ты — предмет и будешь путешествовать в багажном отделении.
— Согласен. Я уже связался с шестью сайтами, чтобы сравнить цены.
Погода на следующий день была солнечная, а вот с температурой Пеппер слегка ошибся. Совсем как Эвелин Делиа, метеоведущая TF1. Я все яснее понимал, что выбрал неправильный путь, обратившись в Швейцарии и Израиле к серьезным ученым. Им недоставало утопизма. Бессмертие их не интересовало, потому что они в него не верили. Ни генетик, ни биолог не обладали достаточной широтой взглядов, чтобы вообразить бессмертного человека. В Австрии… все иначе, они питают слабость к оригинальным утопиям.
«Медицинский центр хорошего самочувствия Viva Mayr» находился на берегу озера Вертерзее. В своих мемуарах гитарист Rolling Stones говорит, что слух об аутотрансфузии крови — мистификация, но мое любопытство оказалось сильнее, тем более что клиника была — если верить Интернету — любимым местом «детоксикации» Владимира Путина, Зинедина Зидана[225], Сары Фергюсон[226], Альбера Эльбаза[227] и Умы Турман[228]. Я переписываю имена не потому, что «страдаю» неймдроппингом[229], не ради хвастовства связями, просто хочу подчеркнуть, что это место, по единодушному мнению, лучший центр «омоложения» в мире. Если элитное заведение может очистить мои кровь, печень и кишки, стоит попробовать. Из Парижа до гор Каринтии пришлось лететь двумя самолетами: Париж — Вена и Вена — Клагенфурт. Роми не возражала, потому что жизнь в отеле обещала ей бассейн, озеро, солнце, горы и массаж ног. В конце концов, не одному Пепперу время от времени нужна подзарядка!
Два такси, два самолета, и вот мы уже устроились в ультрасовременном санатории на берегу голубого озера, в белом бетонном кубе с надписью красными буквами