— Конкретный пример?
— Митохондрия — очень важная штука, благодаря которой клетки дышат. Эта крошечная электростанция участвуют в использовании топлива для производства энергии, чтобы питать клетки. Основная функция — окисление органических соединений и использование освобождающейся при их распаде энергии для генерации электрического потенциала, термогенеза и синтеза АТФ — универсальной формы химической энергии в любой живой клетке. Именно окислительное повреждение митохондрий признается одним из основных факторов нашего старения и сопровождающих его дегенеративных явлений. ДНК митохондрий мутируют, а мы теряем… волосы. Японцы из Университета Цукуба обнаружили, что, введя в митохондрии глицин, можно повернуть процессы вспять и «взбодрить» 97-летнюю клетку. В декабре 2013 года профессор Дэвид Синклер успешно испытал «молекулу молодости» на линии «пожилых» мышей. Вводя НАД+, исследователям удалось восстановить нормальное функционирование митохондрий, при этом биохарактеристики мышиных организмов омолодились до юного возраста — с двух лет до шести месяцев.
— НАД+? Что это?
— Никотинамид аденин диноклеотид.
— Господи прости!
— НАД облегчает циркуляцию между митохондриями и ядром клетки. Трудно оценить открытие, совершенное моим другом: по человеческим меркам он вернул шестидесятилетнего старика в его двадцатилетнюю молодость!
Как будет по-английски «черт побери»? Прямо сейчас, на всей этой планете, биогики[280] испытывают тонны бредовых, «оккультных» продуктов в поисках эликсира молодости. Биохимики — те же алхимики современности. Но то, о чем так небрежно сообщил Хемингуэй от геномики, заставило меня вскочить и заорать, подобно футбольному фанату, чья любимая команда забила гол:
— Этот самый НАД и есть квинтэссенция, о которой в 1350 году мечтал французский алхимик-францисканец и провидец Иоаннн де Рупесцисса в труде «Об исследовании квинтэссенции»! Философский камень! Священный Грааль! Кольцо вечной молодости! Мне это нужно! Хочу его немедленно!
— Не стоит так волноваться. Он уже продается под названием Elysium Basis. Это пищевая добавка. Впрочем, возможности «пилюли молодости», живительной влаги из Источника Юности или другого БАДа, оцениваются излишне оптимистично. Реальная генная терапия — очень сложная и дорогая процедура — порядка миллиона долларов за инъекцию. Мы бы уже жили 300 лет, решайся проблема с помощью таблеток. Тесты с элизиумом многообещающие, но… чтобы он работал, вы должны глотать капсулу каждые четверть часа, потому что организм вымывает ее с такой же скоростью. Придется принимать таблетки весь день и всю ночь, строго по будильнику. Или жить с помпой в вене, которая непрерывно впрыскивает НАД. Пока это больше всего похоже на рабство, но однажды обязательно найдется лучший способ его использования. Преимущество гена в том, что он день и ночь работает внутри нас. Это кажется мне лучшим вариантом.
Да, Черч умел быть властелином погоды… наверное, у нас с ним общие шотландские корни. Мне очень понравились его брюки. Штаны человека, которому плевать, какие у него штаны.
— Факторы Яманаки — еще один способ омоложения клеток. Я могу перепрограммировать свои клетки в стволовые с помощью четырех факторов Яманаки, и клетки 62-летнего будут идентичны клеткам младенца. Это воистину «перезагрузка». Операция была проведена в прошлом месяце in vivo — на живом животном, на мышах, которые реально помолодели. Возродились клетки мышиных поджелудочных желез, кожи, почек, кровеносных сосудов, желудков, позвоночников… Мы обратили вспять старение методом «гетерохронного парабиоза». Сложный термин с напыщенным названием для описания простой операции исцеления молодой кровью: берем двух мышей, старую и молодую, объединяем их кровеносные системы, и пожилая мышка значительно омолаживается.
— Выходит, молодая кровь — фонтан юности?
— Она не только обновляет «запас крови», но и омолаживает все органы. У возрастных животных констатировалась регенерация клеток сердца, мышц, нейронной (или нервной) и сосудистой систем…
— Вы подтверждаете старую идею: вампиризм. В конце шестнадцатого века графиня Элизабет Батори пила кровь молодых девственниц, чтобы не стареть…[281]
— Она ошибалась — пить кровь бессмысленно, нужны внутривенные инъекции. Мы сейчас пытаемся понять, что именно в молодой крови вызывает омоложение.
— Почему бы вам не добавить молодой крови своим суперстарикам?
— Мой ответ в акрониме: DBPCRCT.
— Простите?
Леонора рассмеялась и перевела:
— Это аббревиатура Double Blind Placebo Controlled Randomized Clinical Trials[282]. На переходе от мышей к людям, перед любой попыткой лечения человека, обязательно проводятся анонимные плацебоконтролируемые испытания, чтобы ни пациенты, ни врачи не знали, кто проходит терапию, а кому досталась пустышка.
Единодушие современных генетиков начинало действовать мне на нервы. Не моя вина, что в двадцать лет я предпочитал гулянки десяти годам медицинской специализации.
— Двойное слепое — единственный метод научной верификации, — продолжил Черч. — Многие существующие на рынке терапии — чистой воды жульничество. Все, что не подтверждено DBPCRCT, — шарлатанство. Предложений по обращению старения вспять много, поскольку, грубо говоря, этот рынок интересует… все человечество. Мы здесь ищем гены, замедляющие старение. У каждого из наших суперстолетних свой геном, но что, если мы найдем общий ген? Получится создать геном долголетия… может быть… или нет? Сейчас мы тестируем очищенную и / или синтетическую кровь на мышах. Следующий этап — на собаках, и только после этого перейдем к лечению людей. Мы ищем правильную комбинацию. Цель всех наших опытов — пройти двойное слепое рандомизированное плацебоконтролируемое испытание.
— Где вы берете идеи? Что помогает — случай, наука, интуитивное озарение?
— Идеи приходят отовсюду — из книг, снов, грез… Иногда мы берем ген наугад. Главное — плацебоконтролируемое испытание, которое само по себе может доказать инверсию старения. Если какой-то ген позволяет прожить подольше, это не значит, что он способен повернуть время вспять, делая нас моложе.
— Почему вы так одержимы возрастной инверсией? Почему отмена возраста, а не продление жизни?
— Потому что большинство потребителей уже родились!
Леонора расхохоталась, и я испугался, что она разбудит Лу, но малышка безмятежно похрапывала. Вся в меня.
— Этические нормы модификации зародышевой линии очень строги. Легче заниматься «большой наукой», проводить исследования и получать одобрение на омоложение от Управления по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA), чем договариваться с Министерством здравоохранения и социальных служб США о продлении срока жизни человечества. Квест прост: если я думаю / утверждаю, что нашел пилюлю, которая продлевает жизнь на пятнадцать лет, мне нужно сделать пятнадцать шагов, каждый длиной в год, чтобы проверить препарат и методику опытным путем. На то, чтобы добыть доказательства, что я продлил вашу жизнь на пятнадцать лет… потребуется не менее пятнадцати лет! Но если я найду / изобрету таблетку, которая омолаживает вас на пятнадцать лет — теоретически, — я немедленно увижу эффект.
— Именно это вы осуществили на мышах здесь, в Гарварде, в конце 2016 года?
— Да. Мы взяли наших «возрастных» мышей и вводили, растянув по времени (два раза в неделю), факторы Яманаки, разбавляя антибиотиком (доксициклином). Мы смогли проверить «отмену старения» с помощью серии конкретных наблюдений: помолодевшая мышка бодро цеплялась за жердочку, быстро передвигалась по ней; долго плавала, не выражая «поведенческого отчаяния»; намного быстрее обнаруживала выход из лабиринтов (когнитивность на высоте!), время ответного рефлекса[283] сократилось, а продолжительность жизни (и это главное!) увеличилась на 30 процентов. На собаках мы проведем ту же серию тестов и опытов.
— Когда вы привлечете к опытам людей-добровольцев?
— Сейчас мы тестируем 40 или 50 генных терапий. Сработавшие на мышах, будут отрабатываться на собаках. FDA значительно быстрее утверждает протокол для собак, чем для людей! (А для мышей нам и вовсе не требуется одобрения.) Немало хозяев старых собак готовы заплатить за омоложение любимцев. Полагаю, через год мы начнем экспериментировать с людьми.
— Могу предоставить вам длинный список VIP-персон, готовых хорошо заплатить, чтобы не умирать.
Мне показалось, что убежденность Черча впечатлила Леонору. Она работала бок о бок с одним из пионеров секвенирования генома человека и должна была привыкнуть к подобному бреду, однако, что бы там ни думал Антонаракис, харизма Черча имела иной источник: его мысли не знали табу. Это возбуждало, пугало, кружило голову, затягивало в неуправляемый полет. Профессор Черч изъяснялся необычайно свободно и просто, что казалось несовместимым с его высоким статусом (кафедра в Гарварде и в Массачусетском технологическом институте). Я продолжил «допрос» с подсказки, которую нашептал мне на ухо Андре Чулика:
— А вы можете удлинить мои теломеры? С каждым клеточным делением эти сегменты ДНК в конце наших хромосом «подрезаются». Их иногда обвиняют в нашем старении.
— Мы умеем делать это на мышах. Но есть человек, который прошел курс генной терапии своих теломеров (я назову вам его имя чуть ниже, строчек через тринадцать-пятнадцать). Мы можем повысить активность теломеразы — фермента, отстраивающего обратно концевые участки хромосом, теломеры, и таким образом продлевающего жизнь. Но высокая активность фермента характерна и для раковых клеток, поэтому мы должны быть осторожны, чтобы избежать злокачественного перерождения. Мышам мы удлиняем теломеры, сразу проводя антираковую терапию.