Семья Ло Цзи распалась как раз в то время, когда передатчики грависвязи пришли на смену кольцу бомб вокруг Солнца. С тех пор Ло Цзи бессменно оставался на посту Держателя Меча.
На этом космическом поле боя Ло Цзи не нуждался в причудливых, почти танцевальных движениях китайской школы фехтования. Ни к чему и размашистые приемы европейских школ, пригодные лишь для демонстрации искусства бойца. Стиль Держателя — кэндзюцу, японская школа. Бой в японском стиле обычно длился не дольше двух секунд. Один удар, звон мечей — и противник на земле, в луже крови. Но до этого воины долго, порой до десяти минут, недвижимо смотрели друг на друга. В этой битве они держали оружие не руками, а сердцем. Меч-сердце, превратившийся во взгляд, насквозь пробивал душу врага. Победитель определялся именно в этой схватке. В зависшей между бойцами тишине лезвия духовных мечей отражали атаки и беззвучными вспышками молний наносили удары. Исход боя — победа или поражение, жизнь или смерть — решался еще до первого взмаха меча.
Ло Цзи неотрывно смотрел в белую стену, но взор его был обращен к миру, отстоящему отсюда на четыре световых года. Он знал, что софоны показывают его глаза врагу. Во взоре Держателя Меча светились и стужа преисподней, и тяжесть тверди над головой, и готовность пожертвовать всем. Под этим взором у противника трепетало сердце, и он был вынужден снова и снова отказываться от необдуманного поступка.
Но в любой схватке фехтование взглядами рано или поздно заканчивается, и наступает момент истины. Возможно, Ло Цзи, один из воинов в этом вселенском противостоянии, так и не увидит, когда меч взлетит в первый и последний раз.
А может быть, это случится через секунду.
Вот так Ло Цзи и Трисолярис глядели друг на друга на протяжении пятидесяти четырех лет. Ло Цзи из легкомысленного, безответственного шалопая превратился в подлинного Отвернувшегося, более полувека смотревшего в свою стену. Защитник земной цивилизации в любой момент был готов нанести смертельный удар.
За все эти годы Ло Цзи не вымолвил ни единого слова. Известно, что если человек хранит молчание десять-пятнадцать лет, то он утрачивает способность говорить. Он, вероятно, понимает речь, но произносить слова не в состоянии. Ло Цзи определенно больше не умел разговаривать; всё, что он хотел сказать, он выражал во взгляде, устремленном в стену. Он перековал себя в машину Устрашения, в мину, готовую взорваться в любой момент полувековой службы, тем самым поддерживая неустойчивый баланс страха между двумя мирами.
Торжественный голос председателя СОП прервал тишину:
— Пришло время передать доступ к системе широковещательных гравитационных передатчиков.
Ло Цзи даже не шевельнулся. Начальник штаба подошел поближе, намереваясь помочь ему встать, но Ло Цзи поднял руку, останавливая его. Чэн Синь заметила, насколько сильным и энергичным получился этот жест, без ожидаемой от столетнего старца нерешительности. Затем Ло Цзи самостоятельно поднялся и замер в ожидании. Чэн Синь удивилась, что Держатель даже не оттолкнулся от пола руками, а просто распрямил скрещенные ноги. Не каждый молодой на такое способен!
— Господин Ло, вот ваш преемник, Чэн Синь. Передайте ей, пожалуйста, пульт управления.
Ло Цзи, высокий, не сгорбившийся под тяжестью лет, на несколько секунд обернулся к белой стене, на которую смотрел более полувека, и слегка поклонился.
Он отдавал почести врагу. Они столько лет неотрывно взирали друг на друга сквозь пропасть глубиной в четыре световых года, что судьба связала их воедино.
Затем он повернулся к Чэн Синь. Старый и новый Держатели Меча молча стояли друг перед другом. Их глаза встретились лишь на мгновение, но девушка почувствовала, как яркий луч света озарил черноту ночи в ее душе. Под взглядом Ло Цзи она ощутила себя легкой, тонкой, как лист бумаги, даже прозрачной. Она и представить не могла, какой степени просветления достиг стоящий перед ней пожилой мужчина, глядя в стену на протяжении пятидесяти четырех лет. Ей показалось, что мысли Ло Цзи оседают, материализуются, становятся то такими же тяжелыми, как толща камня над головой, то невесомыми, как голубое небо еще выше. Она не знала и не могла знать, что происходит с этим человеком, пока сама не повторит его путь. Девушка не могла прочесть во взгляде Держателя ничего, кроме бездонной глубины.
Обеими руками Ло Цзи передал ей пульт управления. Обеими руками Чэн Синь приняла самый тяжелый предмет во всей истории Земли. Точка опоры, на которой балансировали качели двух миров, перешла от столетнего мужчины к двадцатидевятилетней женщине.
Пульт еще хранил тепло рук Ло Цзи. Он и в самом деле напоминал рукоятку меча. На нем располагались четыре кнопки: три сбоку, одна на конце. Чтобы не активировать систему случайно, кнопки были тугими, и их надо было нажимать в определенном порядке.
Ло Цзи сделал два шага назад и кивнул стоящим перед ним. Затем уверенным, ровным шагом направился к двери.
Чэн Синь отметила, что за всё время никто не поблагодарил Ло Цзи за пятьдесят четыре года его службы. Она не знала, собирались ли председатель СОП или начальник штаба сказать что-нибудь, но когда они готовились к церемонии, никакие благодарности уходящему Держателю Меча не планировались.
Человечество не ощущало признательности перед Ло Цзи.
В вестибюле старика остановили несколько мужчин в черных костюмах. Один из них сообщил:
— Господин Ло, от лица прокурора Международного трибунала мы извещаем, что вы обвиняетесь в предполагаемом мундициде. Вы арестованы, и по делу будет начато следствие.
Ло Цзи даже не взглянул на них и продолжил шагать к лифту. Помощники прокурора инстинктивно расступились. Наверное, Ло Цзи их вообще не заметил. Яркий огонь в его глазах сменился спокойствием заката. Он завершил свою трехсотлетнюю миссию и передал груз ответственности на плечи других. С этого момента, даже если феминизированное человечество и воспринимало его как дьявола и чудовище, оно будет вынуждено признать, что он добился неслыханной за всю человеческую историю победы.
Стальная дверь оставалась открытой, и до Чэн Синь доносились сказанные в вестибюле слова. Ей вдруг захотелось подбежать к Ло Цзи и поблагодарить, но она справилась с собой и подавленно следила, как недавний Держатель Меча входит в кабину лифта.
Председатель СОП и начальник штаба, не сказав ни слова, покинули помещение.
С гулким рокотом стальная дверь дрогнула и стала закрываться. Чэн Синь ощутила, как вся ее предшествующая жизнь вытекает сквозь сужающуюся щель, словно вода из воронки. Когда дверь полностью закрылась, родилась новая Чэн Синь.
Она посмотрела на красный пульт в руке. Он уже стал частью ее самой. С этой минуты она и этот прибор неразлучны. Даже во сне она обязана держать его возле подушки.
В белом полукруглом зале воцарилась полнейшая тишина, словно здесь запечатано и стало недвижимым само время. Комната и в самом деле была похожа на склеп. Но теперь здесь заключен весь мир Чэн Синь. Она решила, что обязана как-то оживить помещение. Ей не хотелось становиться такой, как Ло Цзи. Она ведь не воин, не фехтовальщик — она простая женщина, и ей предстоит жить здесь очень долго — может, десятилетие, а может, и полвека. Действительно, Чэн Синь всю жизнь готовилась выполнить это поручение. Сейчас, стоя в самом начале долгого пути, она была спокойна.
Но судьба распорядилась иначе. Ее карьера на посту Держателя Меча, карьера, к которой она готовилась с самого рождения, завершилась всего через пятнадцать минут после того, как она взяла в руки «красную кнопку».
Последние десять минут Эры Устрашения: год 62, 28 ноября, с 16:17:34 до 16:27:58•Центр Устрашения
Бесцветные стены вспыхнули кроваво-красным, словно адский жар магмы прожег себе дорогу внутрь. Тревога наивысшего уровня! На багровом фоне засветились белые буквы, каждая — крик ужаса:
Нападение зондов сильного взаимодействия.
Общее количество: 6.
Один идет курсом на точку Лагранжа L1 между Землей и Солнцем.
Пять других движутся к Земле строем 1-2-2.
Скорость: 25 000 км/с. До столкновения с поверхностью 10 минут.
Рядом с Чэн Синь всплыли пять цифр, светившиеся зеленым. Это были голографические кнопки. Если нажать любую из них, раскроется новое окно со всей доступной информацией, собранной системой раннего предупреждения, следящей за космосом в радиусе 15 миллионов километров от Земли. Эти данные проверили в штабе Флота Солнечной системы и передали Держателю Меча.
Впоследствии земляне узнают, что шесть «капель» скрывались как раз за границей зоны обнаружения, чуть дальше 15 миллионов километров. Три из них использовали солнечные помехи в качестве прикрытия; остальные притворялись космическим мусором. Большую часть этого мусора составляли отработанные топливные кассеты самых первых термоядерных реакторов. Но даже если бы «капли» не маскировались, их всё равно не стали бы искать так близко — люди полагали, что они затаились намного дальше, в поясе астероидов.
Грозовой разряд, которого Ло Цзи дожидался полвека, ударил в Чэн Синь через пять минут после ухода прежнего Держателя.
Чэн Синь не стала нажимать голографические кнопки. Всё ясно и так.
Она мгновенно осознала всю глубину своего просчета. Та миссия Держателя Меча, которую она лелеяла в подсознании, никогда не имела ничего общего с реальностью. Разумеется, у Чэн Синь был план на случай наихудшего развития событий — или, по крайней мере, она старалась, чтобы такой план составили. Специалисты СОП и Флота объяснили ей, как работает система устрашения, и она разбирала с военными самые разные ситуации. Она воображала сценарии даже хуже случившегося.
Но в то же время она совершила непоправимую ошибку, — ошибку, о которой не догадывалась, да и не могла догадываться. Однако именно в расчете на эту ошибку ее и сделали следующим Д