В самом начале переселения правительство Австралии вело себя безукоризненно. И чиновники, и простые австралийцы изо всех сил пытались помочь иммигрантам. Но когда в Австралию хлынули переселенцы со всего мира, отношение к ним в стране, которая некогда единолично владела целым континентом, переменилось. Коренные австралийцы крайне возмущались и вскоре избрали новое правительство, которое заняло жесткую позицию по отношению к новоприбывшим. Пришедшие к власти политики быстро сообразили, что их преимущество перед всем миром сравнимо с тем, которое было у Трисоляриса перед Землей. Мигрантов, прибывших в числе последних, направляли в пустынные внутренние территории, а богатые, привлекательные земли, наподобие побережья Нового Южного Уэльса, объявили «зарезервированными» для австралийцев. Канберру и Сидней назвали «зарезервированными городами», в них также не допускали иммигрантов. Беженцам разрешили жить только в одном крупном городе — Мельбурне. Австралийское правительство повело себя как всемирный диктатор, поставило себя выше ООН и правительств других стран.
Хотя переселенцам и не разрешалось селиться в штате Новый Южный Уэльс, не представлялось возможным запретить им приезжать в качестве туристов. Многие мигранты валили толпами в Сидней, чтобы утолить свою жажду городской жизни, даже если им не позволяли остаться. Лучше сделаться бездомным и бродить по улицам города, чем жить в зонах расселения. По крайней мере, чувствуешь себя среди цивилизации. Очень скоро Сидней оказался переполнен. Правительство решило выдворить беженцев силой и не давать им вернуться. В столкновениях полиции и армии с задержавшимися в городе мигрантами погибли люди.
Сиднейский инцидент дал выход давно скапливавшемуся гневу переселенцев на правительство Австралии. Более ста миллионов беженцев пересекли границу Нового Южного Уэльса и двинулись к Сиднею. При виде моря бунтовщиков солдаты австралийской армии бежали с занимаемых позиций. Десятки миллионов человек ворвались в Сидней и разграбили его подчистую, — так колония муравьев пожирает свежий труп, оставляя после себя чисто обглоданный скелет. А потом погромщики ушли из полыхающего города; Сидней превратился в лес кошмаров, в царство беззакония. Те, кто остался, жили хуже, чем в зонах расселения.
Затем мятежники двинулись на Канберру, до нее было километров двести. Поскольку Канберра — столица Австралии, туда перебралась половина правительств мира. Даже ООН переехала туда из Сиднея. Чтобы защитить резиденции правительств, армии пришлось открыть огонь по нападавшим. Погибло больше полумиллиона человек — большинство умерло не от рук солдат, а от голода и жажды, или было затоптано обезумевшей стомиллионной толпой. Хаос продлился более десяти дней, и всё это время десятки миллионов человек были отрезаны от воды и пищи.
Мировоззрение переселенцев после этого значительно изменилось. Люди осознали, что на этом тесном, голодном континенте демократия страшнее деспотизма. Все мечтали о законности, порядке и сильной власти. Прежнее общество рухнуло. Мигранты требовали от правительства только еды, воды и места для койки; всё остальное уже ничего не значило. Как лед постепенно затягивает поверхность воды в озере, когда наступают морозы, так и переселенцы мало-помалу стали поддаваться соблазну тоталитаризма. Слова Томоко, произнесенные после того, как она убила мародеров в центре раздачи пищи, — «Вашей дегенератской свободе пришел конец» — стали популярным лозунгом; из могил истории выползли старые отбросы политики, в том числе фашизм. Религии тоже вернули себе былую власть; люди группировались вокруг разных вер и церквей. Ожила теократия — зомби еще более древний, чем тоталитаризм.
Неизбежным результатом тоталитаризма является война. Стали чаще вспыхивать конфликты между беженцами разных национальностей. Поначалу они возникали из-за воды и пищи, но вскоре переросли в методическое соперничество за жизненное пространство. После Канберрской резни австралийская армия стала мощным стабилизирующим фактором на землях Конгресса Переселенцев. По требованию ООН армия Австралии приступила к силовому поддержанию порядка. Без этого на континенте разразилась бы третья мировая война. И, как предсказывал какой-то мыслитель двадцатого века[33], оружием в ней послужили бы палки и камни. К этому времени национальные армии — за исключением австралийской — не могли вооружить своих солдат даже алебардами. В качестве оружия чаще всего использовали куски строительной арматуры, пошли в ход даже старинные мечи из музеев.
В эти темные дни бесчисленное количество людей просыпалось каждое утро, не веря, что всё это происходит на самом деле. За полгода человечество настолько регрессировало, что одной ногой стояло в средневековье.
Лишь приближение Второго Трисолярианского флота удерживало людей и общество от полного коллапса. Флот уже пересек пояс Койпера, и порой безоблачными ночами факелы корабельных двигателей можно было разглядеть невооруженным глазом. На этих 415 слабых огоньках держались все надежды человечества. Люди помнили обещание Томоко и мечтали о том дне, когда флот наконец прилетит и устроит для всех на континенте спокойную, комфортабельную жизнь. Демоны прошлого стали ангелами спасения, единственной духовной опорой. Люди молились за их пришествие.
Переселение продолжалось, огни городов на других континентах меркли один за другим, а сами города превращались в опустевшие, умолкшие лабиринты. Так в роскошном ресторане гаснет свет после ухода последнего посетителя.
К началу девятого месяца Великого переселения в Австралии жили 3,4 миллиарда человек. Качество жизни всё ухудшалось, и миграцию пришлось временно остановить. «Капли» снова нанесли удары по городам за пределами Австралии, и Томоко повторила свою угрозу: по истечении года Трисолярис сразу же начнет истреблять людей за пределами резерваций. Австралийский континент походил на тюремную повозку, катящуюся туда, откуда не возвращаются. В клетку набили так много заключенных, что она практически лопалась по швам, но в нее предстояло затолкать еще семьсот миллионов человек.
Томоко задумалась над этой проблемой и предложила использовать Новую Зеландию и прилегающие острова как буферную территорию. Это сработало; через два с половиной месяца через них в Австралию прошли дополнительные 630 миллионов беженцев.
Наконец, за три дня до срока последние три миллиона переселенцев отбыли с Новой Зеландии на кораблях и самолетах в Австралию.
Великое переселение закончилось.
К этому времени в Австралии размещалось подавляющее большинство населения — 4,16 миллиарда человек. За пределами континента оставалось восемь миллионов. Из них один миллион жил на марсианской базе, пять миллионов служили в Силах Безопасности Земли, и два миллиона примкнули к Земному Движению Сопротивления. По всему миру также оставалось незначительное количество людей, которых по тем или иным причинам не переселили; их точного количества никто не знал.
Томоко набрала наемников в Силы Безопасности Земли, чтобы наблюдать за процессом переселения. Она пообещала, что принятым на службу не потребуется эмигрировать в Австралию; позже им разрешат селиться без ограничений на захваченных Трисолярисом территориях. Многие охотно соглашались; по данным окончательных подсчетов, более миллиарда человек подало заявления через инфосферу. На собеседование вызвали двадцать миллионов, из которых пять миллионов приняли в СБЗ. Немногие счастливчики не обращали внимания на плевки и укоризненные взоры — они знали, что многие из оплевывающих тоже подавали заявления.
Кое-кто сравнивал Силы Безопасности Земли с Обществом «Земля-Трисолярис», существовавшим триста лет назад. Однако между этими организациями не было ничего общего. ОЗТ состояло из воинов идеи, а рекруты СБЗ всего лишь хотели избежать переселения и жить в комфорте.
СБЗ делились на три корпуса: Азиатский, Европейский и Североамериканский. Они унаследовали всё оружие и оборудование, оставленное национальными армиями при переселении. Вначале СБЗ действовали сдержанно, исключительно выполняя приказ Томоко следить за эмиграцией и охранять объекты инфраструктуры от расхищения и саботажа. Но когда ситуация в Австралии обострилась и процесс переселения замедлился, недовольная Томоко стала предъявляла всё новые и новые требования, сопровождавшиеся угрозами. Обезумевшие СБЗ прибегли к широкомасштабному насилию, чтобы вынудить людей уехать. В этот период СБЗ убили почти миллион человек. А когда отведенное на миграцию время вышло, Томоко приказала уничтожать всех людей за пределами резерваций. И тогда СБЗ осатанели. Сидя в летающих автомобилях, силовики реяли словно соколы над опустевшими городами, пикировали, завидев добычу, и расстреливали всех подряд из лазерных винтовок.
Земное Движение Сопротивления, наоборот, представляло собой всё лучшее в человечестве, переплавленное в горниле катастрофы. Местных ячеек было так много, что их даже пересчитать не удавалось. Предполагали, что в движении участвовало от полутора до двух миллионов человек. Они скрывались в неприступных горах и в лабиринтах туннелей под городами, вели партизанскую войну против СБЗ и дожидались той минуты, когда через четыре года смогут дать последний бой высадившимся трисолярианским захватчикам. По сравнению с любым другим партизанским движением в истории человечества Земное Движение Сопротивления безусловно превзошло всех в самопожертвовании. Поскольку Силы Безопасности опирались на всемерную поддержку Томоко и «капель», любые акции ЗДС мало чем отличались от самоубийства. Воевать приходилось в условиях, не допускающих действий объединенными силами, поэтому СБЗ могли уничтожать ячейки по одной.
Состав Земного Движения Сопротивления был смешанным, в нем встречались выходцы из всех слоев общества. Многие были выходцами из Общей Эры. Все шесть других кандидатов на пост Держателя Меча стали командирами Сопротивления. К концу переселения трое из них погибли в бою