ко после того, как увидит Рейко — а это случится уже скоро.
И вдруг софоны ослепли. Во время полета Хантер продумывал множество самых разных осложнений, и это было одним из худших. Потеря софонов означала, что ни «капли», ни Трисолярис не знали, что происходит на «Гравитации». Если что-нибудь случится, «капли» не успеют среагировать. Ситуация стала угрожающей, и бремя на плечах Хантера возросло десятикратно, будто миссия только-только началась всерьез.
Теперь Хантер еще пристальнее следил за всем, что происходило на корабле. Дело осложнялось тем, что экипаж в полном составе вывели из гибернации. Но Хантер был единственным, кого знали абсолютно все; он пользовался популярностью и имел подход к любому человеку. Никто не опасался мелкого служащего, безобидного любителя поболтать. И рядовые, и в особенности младшие офицеры делились с ним мыслями, которые никогда бы не поведали ни старшим офицерам, ни психологам. Хантер владел всей полнотой ситуации.
Как только софоны ослепли, на корабле начали твориться необычные вещи. В оранжерею, находящуюся в самом центре корабля, попал микрометеорит. Несколько человек уверяли, что видели, как в переборках возникают странные отверстия, как некоторые предметы исчезают, а потом как ни в чем не бывало появляются снова без каких-либо повреждений…
Среди всех этих непонятных явлений то, что случилось с Девоном, командиром подразделения военной полиции, озаботило Хантера больше всего. Девон был одним из старших офицеров корабля. Как правило, Хантер с ними мало общался. Но когда он узнал, что Девон хочет поговорить с психиатром — человеком, встречи с которым избегал весь экипаж, — Хантер насторожился. За бутылкой выдержанного виски он вытянул из Девона все подробности необычной встречи.
Несомненно, если отбросить попадание микрометеорита, странные события разумнее всего объяснить тем, что экипаж страдает галлюцинациями. Возможно, утрата софонов каким-то неведомым образом вызвала массовое психическое расстройство. Так, по крайней мере, объясняли происходящее доктор Уэст и его подчиненные. Долг службы не позволял Хантеру легко согласиться с этой теорией; но, если исключить галлюцинации и массовое помешательство, то, о чем говорили члены экипажа, просто невозможно. Однако миссия Хантера требовала от него принимать меры против невозможного, которое по какой-то причине стало возможным.
В противоположность массивной антенне блок управления гравитационным передатчиком не занимал много места. Он располагался в небольшом сферическом отсеке на корме, действовал независимо и не был подключен к другим системам корабля. Отсек походил на особо прочный стальной сейф. Никто на борту «Гравитации» не имел к нему доступа, даже капитан корабля. Лишь Держатель Меча на Земле мог инициировать гравитационное вещание; для этого на «Гравитацию» послали бы пучок нейтрино, включающий передатчик. Сюда такой сигнал добирался бы целый год.
Но если «Гравитацию» захватят, броня сферического отсека долго не продержится.
В часах Хантера была специальная кнопка. Если ее нажать, в отсеке с аппаратурой взорвется термитный заряд и испарит всё внутри. Тайные обязанности кока были весьма просты: независимо от природы кризиса, если он сочтет, что риск превышает некоторое пороговое значение, он должен нажать кнопку и уничтожить блок управления. Передатчик выйдет из строя.
В некотором смысле Хантер был противоположностью Держателя Меча.
Хантер не слишком доверял кнопке в часах и термитной бомбе. Он бы предпочел день и ночь сторожить сам отсек, но, разумеется, это вызвало бы подозрения, — а ведь секретность миссии являлась его важнейшим козырем. Тем не менее, он стремился держаться поближе к тайному отсеку и поэтому часто навещал астрономическую обсерваторию, также расположенную на корме. Поскольку весь экипаж бодрствовал, кулинарными делами занимались помощники Хантера, а у него самого появилось достаточно свободного времени. Кроме того, доктор Гуань Ифань был единственным гражданским ученым на борту и не подчинялся военной дисциплине. Никого не удивляло, что Хантер часто ходил к Гуаню, чтобы вместе пропустить рюмку-другую, — к спиртному Хантер имел доступ по службе. Доктор Гуань, в свою очередь, с удовольствием пил и рассказывал коку о «синдроме трех и трехсот тысяч» Вселенной. Вскоре Хантер стал почти весь свой досуг проводить в обсерватории, отделенной от тайного отсека всего лишь коротким коридором длиной метров двадцать.
В очередной раз идя в обсерваторию, Хантер встретил по дороге Гуань Ифаня и доктора Уэста — те направлялись на нос корабля. Тогда он решил проверить, как там поживает отсек управления. Когда до двери оставалось метров десять, взвыли сирены, предупреждая об атаке «капель». Поскольку официальный ранг Хантера был невысок, загоревшееся перед ним информационное окно давало только самую общую информацию, но он знал, что «капли» сейчас находятся дальше от корабля, чем при полете в тесном строю. До удара оставалось десять-двадцать секунд.
В эти последние секунды Старый Хантер почувствовал облегчение и радость. Что бы теперь ни случилось, он выполнит свой долг. Он предвкушал не смерть, а победу.
Вот почему когда через полминуты сирены умолкли, Хантер оказался единственным на борту, кто не ощутил спада нервного напряжения. Прекращение тревожных сигналов означало для него величайшую опасность: гравитационный передатчик цел, а нависшая угроза непонятна. Без малейшего колебания он нажал кнопку на часах.
Ничего не произошло. Разумеется, отсек управления плотно запечатан, но Хантер должен был ощутить взрывную волну. На экране часов появилась надпись:
Отказ: модуль самоликвидации демонтирован.
Хантер даже не удивился. Интуиция уже подсказала ему, что случилось самое худшее. А он-то думал, что скоро наступит покой… Где там! Теперь покоя не жди.
Ни одна из «капель» не попала в намеченные цели. Оба трисолярианских зонда прошли предельно близко к «Гравитации» и «Синему космосу» — в считанных десятках метров.
Через три минуты после отключения сирен Джозефу Моровичу, капитану «Гравитации», наконец удалось собрать старших офицеров в боевой рубке управления. Посреди помещения располагалась громадная ситуационная карта. На ней не светились звёзды; карта отображала только два корабля и подлетные траектории «капель». Два длинных следа казались прямыми, но из собранных данных следовало, что это еле заметно изгибающиеся параболы. Провели моделирование атаки. Две «капли» разогнались было навстречу своим целям, и тут траектории начали смещаться — еле-еле заметно, однако общий результат оказался значительным: «капли» промахнулись. Многие из старших офицеров участвовали в битве Судного дня; до сих пор у них от страха замирало сердце, когда они вспоминали, на какие крутые повороты на высокой скорости способен трисолярианский зонд. Но прочерченные на карте траектории были совершенно иными: казалось, что какая-то внешняя сила, перпендикулярная к вектору «капель», упорно уводила их с курса.
— Воспроизведите запись с самого начала, — приказал капитан. — В видимом диапазоне.
Появились звёзды и галактики. Это было уже не моделирование, а видеозапись реальных событий. В углу вспыхнули цифры отсчета времени. Все заново пережили ужас недавних событий, когда оставалось только ждать смерти — ни маневрирование, ни оружие не помогли бы. Вскоре цифры замерли — «капли» уже пролетели мимо, так быстро, что никто их не увидел.
Воспроизведение переключилось в замедленный режим. Запись вели скоростные камеры, а значит, просмотр всего десятисекундного фрагмента занял бы слишком много времени. Поэтому начали с трех секунд от конца. Офицеры увидели, как перед камерой блеклым метеором на фоне звезд пролетает «капля». Воспроизведение повторили и остановили, когда «капля» оказалась в центре кадра. Изображение увеличивали, пока зонд не занял собой почти весь экран.
За полвека путешествия в компании «капель» команда «Гравитации» хорошо изучила их внешний вид. Теперь перед их глазами предстало нечто поразительное. Зонд на экране сохранял форму капли, но его поверхность больше не являлась безупречно гладким зеркалом. «Капля» потускнела и приобрела медно-желтый цвет, словно ржавая. Казалось, что давным-давно наложенное волшебником заклинание вечной юности выдохлось, и проявились все шрамы, полученные за триста лет скитаний в космосе. Из сверкающего ангела смерти «капля» превратилась в древний артиллерийский снаряд, дрейфующий сквозь пространство. В последние годы офицеры получали с Земли кое-какую информацию по материалам сильного взаимодействия. Они знали, что поверхность «капли» окружена силовым полем, которое создает аппаратура внутри. Это поле нейтрализовало электромагнитные взаимодействия между элементарными частицами и позволяло выступить вперед сильному ядерному взаимодействию. Если силовое поле отключить, материал сильного взаимодействия станет обычным металлом.
«Капли» были мертвы.
Затем офицеры просмотрели записи, сделанные после попытки нападения. Моделирование показало, что, как только «капля» пронеслась рядом с «Гравитацией», мистическая перпендикулярная сила, уводившая зонд с курса, пропала и дальше «капля» летела по инерции. Но через несколько секунд скорость зонда начала снижаться. Компьютеры анализа боевой ситуации установили, что сила, тормозящая зонд, равна по величине той силе, что отталкивала его с траектории атаки. Следовательно, источник воздействия переключился с приложения силы в бок «капли» на приложение силы с фронтальной части.
Поскольку запись велась через мощный телескопический объектив, удалось увидеть удаляющуюся «каплю» сзади. Зонд развернулся на девяносто градусов, перпендикулярно к направлению движения, и продолжал лететь по инерции. Затем он начал замедляться. То, что случилось дальше, показалось сценой из сказки. Хорошо, что доктор Уэст был в числе присутствующих, иначе он опять заявил бы, что все собравшиеся страдают галлюцинациями. Перед «каплей» возник треугольный объект, раза в два длиннее нее. Все тотчас же узнали в нем челнок «Синего космоса»! Для дополнительной тяги на его корпус навесили несколько небольших термоядерных двигателей. Дюзы были направлены от камеры, но окружающее их свечение сообщало, что двигатели работают на максимальной мощности. Челнок толкал «каплю», чтобы снизить ее скорость. Легко догадаться, что это и был источник силы, отклонившей зонды с траектории атаки.