Мила послушалась, перестала вопить и открыла глаза. В тот же миг ей захотелось закричать снова – над ней нависал все тот же темный силуэт незнакомца. Она пискнула, но в этот момент в комнате вспыхнул свет, и она опять невольно зажмурилась.
– Людмила Николаевна! – раздался неподалеку нежный, почти детский голосок. – Ой, а вы кто?
– Глубоков… водный, – ответил кто-то голосом Константина.
Мила заставила себя открыть глаза и увидела, что в комнате действительно находится ее любимый сыщик и медсестра Жанна с первого этажа.
– Я услышала крики, – объяснила та. – Побежала наверх узнать, что случилось, дверь оказалась распахнута, я вошла. Я думала, может Людмиле Николаевне плохо. Я тогда бы сделала укол еще до приезда «Скорой».
– Разве те, кому плохо, так орут? – пробормотал Константин. – А дверь действительно была открыта. Я, когда прибежал, всего лишь толкнул ее плечом.
– Почему вы не включили свет? – спросила Мила, глядя ему прямо в глаза. Одновременно она почувствовала, что у нее здорово болит горло.
– Потому что в прошлый раз я не обратил внимания, где выключатель, и просто не хотел терять время на всякую ерунду. Мне нужно было убедиться, что в вас не воткнули нож или не бросили вам змею на постель.
– Змею в темноте особенно хорошо было бы видно, – с подозрением заметила Мила, поднимаясь и растирая шею.
– Я пользовался зажигалкой, – рассердился Константин. – И что вы вообще на меня накинулись?
– Что у вас случилось? – напомнила о себе Жанна, нервно сплетая и расплетая пальцы. – Капитолина Захаровна так разволновалась!
– Меня кто-то хотел задушить, – деловым тоном сообщила Мила. – Кто-то в черных кожаных перчатках. О, как они противно скрипели!
– Покажите-ка шею! – потребовал Глубоков. – Кажется, вас действительно душили. А где Листопадов? Почему, интересно знать, вы ночуете в квартире одна?
– Потому что Сашу сегодня убили, – заплакала Мила.
Константин открыл рот, да так и остался стоять, пытаясь усвоить ужасную информацию.
– Раз у вас уже все в порядке, то я пойду, – пролепетала Жанна и попятилась в коридор. – Капитолина Захаровна наверняка уже извелась от переживаний.
– Передайте ей извинения, – сказала Мила сквозь рыдания. – Наверное, надо вызывать милицию.
– Что ж, – мрачно сказал Константин. – Ваше право.
– А почему вы… в куртке? – неожиданно испугалась Мила, заметив, что из кармана этой самой куртки высовывается краешек чего-то, сильно напоминающего кожаную перчатку.
– Потому что я только что пришел, – пожал плечами тот. – Не успел раздеться.
– Но ведь уже бог знает сколько времени!
– Только что пробило полночь.
– Все это похоже на какую-то страшную игру! – неожиданно рассердилась Мила. – Как будто бы какой-то маньяк задумал поиграть со мной в умри-умри!
– Так вы будете вызывать милицию?
– Не буду, – огрызнулась Мила, вспомнив Толика Хлюпова и то, что она соврала милиционерам по поводу Листопадова.
– Но вы же не останетесь здесь одна? – привязался к ней Константин. – Хотите, я отвезу вас к сестре?
– Не хочу, – уперлась Мила. – Лучше я… Я пойду к Гаврику и возьму у него напрокат зубастую собаку.
– Кто такой Гаврик? – деловито осведомился Константин.
– Гаврик Морозов – это парень из соседнего подъезда. Пару раз, когда у него были вечеринки, он приходил ко мне за куревом.
– А разве вы курите?
– Я – нет, но Ольга курит, и у меня дома полно сигарет. Но что это мы говорим обо всяких глупостях?
– Пойдемте к Гаврику вместе, – сказал Константин.
– Пойдемте, – охотно согласилась жертва нападения и поднялась.
– Постойте, вы что, хотите пойти прямо так? – Он руками очертил в воздухе выразительный контур, вероятно, изображающий Милу в пижаме.
– Зачем так? Я надену пальто – и все.
Она действительно набросила пальто прямо на пижаму и сунула голые ноги в странные ботинки, напоминающие лакированные галоши. Константин, который спускался по лестнице вслед за ней, не удержался и мрачно заметил:
– Мне кажется, собака с вами не пойдет.
– Она очень умная, – не оборачиваясь, ответила Мила.
– Именно поэтому она с вами и не пойдет, – уперся Константин.
Собака действительно идти не захотела. Но Гаврик, который собирался на несколько дней в Питер и не знал, куда пристроить на это время своего питомца, страшно обрадовался.
– Людмила Николаевна, да это просто здорово! – возликовал он. – Теперь я буду спокоен за свою собачку! Только следите за ней хорошенько.
Константин с тревогой поглядел на «собачку». Это была немецкая овчарка, отзывавшаяся на кличку Муха. Когда бесстрашная Мила потащила ее за ошейник на лестничную площадку, овчарка уперлась в пол всеми четырьмя ногами. Пришлось Гаврику лично отвести ее в квартиру к Миле и уложить на коврике возле двери.
– Охраняй! – строго сказал он, как будто бы Муха понимала подобную команду. Пожалуй, кроме слова «гулять», она толком не реагировала ни на одно хозяйское приказание. Константин недоумевал, почему Мила считала, что она очень умная.
– Если хотите, я буду звонить вам через каждый час, – предложил Миле Константин, когда повеселевший Гаврик, насвистывая, отправился восвояси.
– Не хочу, – сказала Мила. – Я попрошу Ольгу, чтобы она звонила мне каждый час.
Константин обиделся, но постарался ничем не выдать этого мелкого чувства.
– Что ж, – заявил он. – Я знаю, вы невысокого мнения о моих профессиональных достоинствах…
– Насчет достоинств ничего не скажу, – тут же откликнулась Мила, – но что касается результатов расследования, тут у вас действительно все очень кисло.
– Но дело невероятно трудное! – попытался оправдаться Константин, лихорадочно размышляя, что можно предпринять на самом деле. «Может, ничего не говоря Борису, все-таки обратиться к кому-нибудь компетентному? Ведь получается, Саша Листопадов – у нас с братом на совести? Хоть мы и предупреждали его о смертельной опасности, и все же…»
Когда Константин уходил, Муха громко гавкнула, а потом зевнула и положила голову на лапы.
– Вы уверены, что она не старая и у нее хороший слух? – с тревогой спросил Константин.
– Уверена, уверена, идите же, наконец!
Мила едва ли не силой выпроводила его из квартиры и прислонилась спиной к двери. Муха, подняв на нее глаза, несколько раз стукнула хвостом об пол. Мила протянула трясущуюся руку и погладила ее по голове.
Еще во время разговора с Константином ей пришла в голову ужасная мысль о том, что это именно он душил ее! Наверное, он не ожидал, что она примется так громко кричать и на крик прибегут соседи. Проникнув в квартиру, дверь он оставил открытой для того, чтобы обеспечить себе быстрое отступление. Когда же прибежала Жанна, он просто снял перчатки, засунул их в карман и начал трясти Милу за плечи, как будто бы пытался привести ее в чувство.
Злодей! Убийца. Конечно, это он. Недаром в любом женском журнале предупреждают: берегитесь красивых мужчин. В ее возрасте стыдно попадаться в такие элементарные ловушки, которые замаскированы голубыми глазами, широкими плечами и так далее в том же духе.
Муха негромко заворчала, наставив уши. Мила прильнула к глазку и увидела, как по лестнице наверх поднимается Борис. То есть человек, которого она раскрутила на двести баксов, вынудив купить мазь, которая была ему совершенно не нужна. Тот человек, который почему-то решил, будто она приторговывает наркотиками. «Интересно, а этот что здесь делает? – подумала она испуганно. – Наверху какое-то бандитское гнездо, честное слово». В довершение всего ей показалось, что этот Борис – Иванов, кажется? – вошел в ту же самую квартиру, которую снимал Глубоководный. Да-а, что-то здесь нечисто!
Мила подумала, что хорошо бы ей проникнуть в эту квартиру и послушать, о чем там, внутри, говорят. Может быть, тогда ей хоть что-то станет ясно? Незаметно попасть внутрь было никак нельзя. Если только с крыши…
У Милы, как и у всех жильцов дома, был ключ от чердака, поэтому выбраться наружу, в сущности, ничего не стоило. «Спуститься по веревке с крыши пятиэтажного дома на балкон третьего этажа – разве это опасность? По сравнению с той, которой я подвергаюсь ежедневно?» – подумала Мила и пошла искать подходящую веревку.
Замок, на который обычно была заперта чердачная дверь, был кем-то сбит и валялся на полу. Сама дверь оказалась прикрыта неплотно: видимо, кому-то потребовалось срочно пробраться наверх и недостало ловкости подобрать ключ. «Хулиганы или?..» – подумала Мила, поправляя веревку, свисавшую с плеча.
Стараясь ничего не задеть, она в своих мягких матерчатых тапочках на шнурках пробралась через все препятствия и вылезла на крышу. Присела и только собралась внимательно оглядеться, как прямо рядом с собой услышала какую-то возню. Через секунду в поле ее зрения появилась невысокая женщина, которая усердно привязывала толстый крученый канат к металлическому кронштейну. Женщина пыхтела и отфыркивалась. Вероятно, ей было жарко. С огромным удивлением Мила отметила, что на незнакомке был модный горнолыжный костюм персикового цвета с белоснежной оторочкой и высокие белые кроссовки, украшенные фосфоресцирующими вставками.
Мила хотела спрятаться обратно, но неожиданно оступилась, и под ее ногой хрустнула доска. Женщина подскочила и, круто развернувшись, уставилась прямо на Милу.
– Привет! – сказала та, не представляя, чем обернется ночное знакомство на крыше дома. В принципе, она даже не удивилась бы, если бы незнакомка достала из-за пазухи какую-нибудь пушку и наставила на нее.
Однако та, кажется, пришла в такое же изумление, как и Мила.
– Э-э-э, здравствуйте, – ответила она после некоторого колебания. – Я вам чем-то мешаю?
– Что вы, что вы! – замахала руками Мила. – Я тут исключительно по делу. Вы, кажется, тоже?
– Да, вот… – залепетала незнакомка. – Муж собирается купить путевку на горнолыжный курорт, а я ужасно боюсь высоты. Хотела тайком от него потренироваться. – Она глупо хихикнула.