Надо жить по трем законам:
1) Чувствуй злость, но будь добрым.
2) Оставайся всегда собой – это самая лучшая роль, которая тебе дана в этой жизни.
3) Будь сильным несмотря ни на что. Люди не должны видеть твоих слез – они получают удовольствие от чужой боли.
Я знаю, что моя жизнь не соответствует этим законам, но мне хочется, чтобы по ним жили вы. Моя проблема заключается в следующем: я боюсь любить и быть любимой. Папа доказал мне, что любви нет. Это просто несмешная шутка. Я не хочу быть кем-то преданной. Это отстойно, глупо и однообразно. Я скорее позволю столкнуть себя с обрыва, чем разбить мне сердце.
Чтобы вы лучше понимали, о чем я, поделюсь с вами одной историей. Рассказ недолгий, не бойтесь. Ее звали Бритни. Это моя бывшая одноклассница, которая ушла из наших жизней примерно три года назад. Был февральский день. Вся школа стояла на ушах; подростки бегали туда-сюда, подсовывая в шкафчики любовные записки. День святого Валентина – праздник, который превращал простой учебный день в какой-то балаган. По мне так этот праздник создан, чтобы лишний раз напомнить, как мы одиноки. Мы лишние в своих же жизнях, никому не нужные букашки.
Бритни была красивой… внутри, где-то в глубине ее темной души. Она была одной из тех, кого привлекали смерть, спиритизм, кладбища и тому подобные вещи. Бритни – гот. Возможно, если бы она сняла с себя все эти кольца, амулеты, банданы, то не выглядела бы столь отталкивающе. К сожалению, это правда жизни – люди сторонятся странных, по их мнению, вещей, не принимают и осуждают.
И вот как-то раз я искала в школьной библиотеке нужные источники для доклада по биологии. Миссис Грэм была зла на меня за то, что мы с Роуз и Беном смеялись весь урок, поэтому она поручила мне написать огромное эссе, материал для которого было очень трудно найти. Пришлось копаться в архивах, но не суть…
Бритни и ее единственная подружка Джанет сидели слева от меня, обсуждая какого-то мальчика. Да, подслушивать нехорошо, даже отвратительно, но я не смогла сдержать свое любопытство, да и к тому же мне было до смерти скучно. Оказалось, Бритни влюблена в Гарри, местного задиру и огромного идиота. Можно ли терпеть вечные обзывательства? Да, если ты влюблен в этого человека. Гарри мог себе позволить разного рода оскорбления, типа тряпки и крысы, грязной оборванки…
И вот, когда настал Валентинов день, она не удержалась и призналась ему в письме в своих чувствах.
Гарри поступил подло.
После четвертого урока по всей школе развесили копии письма, а оригинал парень использовал в качестве туалетной бумаги. Не выдержав насмешек, Бритни покончила с собой. Она спрыгнула с крыши в тот же день. Я это видела, видела выражение ее заплаканного лица, пока она летела вниз. И, возможно, никогда уже не забуду.
После этого случая школу собирались закрыть, а на Гарри подали в суд родители Бритни. Задира подался в бега.
С тех пор прошло много лет, но я отчетливо помню каждую деталь того злополучного дня. Вот еще одна причина, почему не стоит влюбляться. Безответная любовь чревата самоубийствами.
Бритни как-то писала:
«Людей учат наукам, искусствам, но их никто никогда не учил любить. Любовь – это единственное, чему нельзя научить человека, но не единственное, что можно отнять».
Я наконец сняла бинт со своей руки. Свежие порезы на фоне старых. Эти линии похожи на рельсы, по которым никогда не проедет поезд. Что же я сейчас чувствую… Легче будет спросить, чего я не чувствую.
Роуз завалила меня сообщениями и звонками. Я на нее зла, обижена; мне прямо-таки хочется громко выругаться на весь дом.
Завтра будет вечеринка, на которую мне не стоит идти. Во-первых, там будет Бен, а мне с ним очень не хочется пересекаться. Во-вторых, я не люблю многолюдные места, поскольку ощущаю там себя лишней. Это довольно странно, ведь мое сердце наполняется воздухом, когда я ощущаю на себе взгляды людей. Неуверенность в себе – признак саморазрушения. Может, я социофоб?
Уловив какое-то движение за дверью, я быстро надела черную кофту, судорожно пряча изуродованную руку. Мама не должна видеть порезы; она ни в коем случае не должна узнать о моем проступке. Ох, лучше бы я прятала от нее дневник, а не это… В дверь постучались, и через мгновение в мою комнату вошла мама. Я изображала невозмутимость.
– Чем занимаешься? – мама оглянулась, словно кого-то ища.
Я заметила окровавленный бинт и аккуратно приподнялась, спрятав то, что для маминых глаз не предназначалось. Надеюсь, она ничего не поняла.
– Собираюсь делать домашнее задание. – Ложь.
Вообще-то я хотела послушать музыку. Запомните: если у вас болит душа, то просто включите любимую песню. Она залечит раны, хотя бы принесет временное облегчение.
Мама выдохнула и потянулась рукой к дверной ручке.
– Хорошо, я буду в гостиной, если что… – и вышла из комнаты.
В последнее время мама сама не своя. Она вялая, безжизненная. Кризис среднего возраста? Может быть, но я хочу ей помочь. Мама – самый родной человек, в котором я железно уверена. Она никогда не предаст меня. Я люблю ее, и она это знает.
Время уже позднее. За окном полная тьма. Наш город почему-то оживает именно в ночное время. Люди-роботы прячутся в своих домах, рассуждая о завтрашней рутине, а им на замену выходят весельчаки, которые привыкли к музыке и к танцам. Они не знают значение слова «работа». Им незнакомо понятие «обязательство». Эти люди живут одним днем или, если точнее, – вечером. Иногда мне тоже хочется поменять свои ценности, привычки и просто начать жить для себя.
Экран мобильника резко загорелся уже в который раз за день, и я ощутила вибрацию. Лениво потянулась за ним, поморщилась, но все же сняла трубку.
– Не думал, что ты ответишь, – сразу сказал Коди.
Я вскочила с кровати, бессмысленно блуждая по комнате. Признайтесь, вы ведь тоже так делаете?
– Но я ответила. Чего тебе?
– Знаю, ты злишься на Бена, но давай будем умнее него, согласна?
– Зачем мне это? – я рассерженно свела брови к переносице.
В голове мелькнули воспоминания, как Бен накричал на меня, введя тем самым в ступор. Мое тело напряглось.
– Мы дружим с младших классов, Рэйчел. Ты хочешь, чтобы все так закончилось? Это ведь глупо!
Глупо, значит… Я ощутила внутри себя какой-то комок, который хочет вырваться наружу. Нервозность не проходила, поэтому я подошла к комоду и провела пальцем по рамке, на которой изображены мы с мамой. Я крепко обнимала ее и смеялась, а она мило и неловко улыбалась в объектив. Это моя любимая фотография, потому что она живая…
– Я не хочу делать первые шаги! Пусть Бен извинится!
– Нельзя быть такой гордой!
– Я не гордая, просто мне обидно, ясно?! Это Бен ведет себя как осел! Он мог мне хотя бы написать, черт возьми!
Тишина. Коди нечего ответить, потому что я права. Дружба исчезает из-за любви и гордости.
– Рэйчел… я жду тебя завтра на вечеринке, – я хотела было уже протестовать, но Хвостик быстро добавил: – Обещаю, Бен попросит прощения.
И как мне быть? На самом деле, верите или нет, но я хочу помириться с Беном. Он мой друг. И я точно уверена, что уже спустя два дня буду скучать по нашим шуткам, жестам, приколам. Черт возьми, не прошло и суток, как мы поссорились, а я уже скучаю. Ненавижу свою привязанность к людям. Люди уходят или умирают, а наша привязанность живет вечно. По крайней мере, со мной происходит именно так.
– Договорились, – сдалась я. – Что насчет дресс-кода?
Хвостик начал разговаривать с кем-то на другой линии. Голос женский. Пришлось подождать несколько секунд, пока он не вернется.
– Захвати с собой в школу красивое платье. Будем танцевать весь вечер, – по голосу понятно, что парень самодовольно улыбнулся.
Он начал напевать мелодию какой-то зажигательной песни, отчего я растаяла и легонько приподняла уголок рта.
– Хорошо-хорошо, только перестань петь! – жалобно взмолилась я, ненароком вспомнив Эрика и его виртуозное «на-на-на».
– Договорились. Увидимся завтра, Кнопка!
Я отключила телефон и бросилась на кровать. Мое лицо оказалось в объятиях подушки, а тело – в плену покрывала. Мне чертовски хочется раствориться в этом моменте; превратиться в молекулы, в частицы.
Сегодня я поругалась с Беном, поссорилась с Роуз… За что вселенная меня так ненавидит? Да еще вдобавок я провела полдня с этим Эриком. Эрик… Нет, он не такой плохой, как я считала. Еще одно правило мне на заметку: не суди человека, если его не знаешь. Мы не знаем, что происходит в жизни каждого из нас; не надо делать поспешные выводы. Каждый может ошибиться, но не каждый способен свою ошибку исправить. До вечеринки остались считаные часы.
Начинаю обратный отсчет. Время пошло.
Глава 7
Этой ночью мне приснился странный сон. Все выглядело очень реалистично и в то же время нереально. Отчетливо помню место… Это была набережная нашего озера, которое еще называют Озеро-убийца. Дело в том, что полгода назад, где-то в середине июля, в этом самом озере утонуло шесть человек. Их тела так и не сумели найти. Молодые говорят, что людей съело морское чудовище (тинейджеры придумали легенду о гибриде – акулозавре, живущем в нашем маленьком водоеме еще с юрского периода. Чушь редкостная), а взрослые утверждают, что погибшие были пьяны и могли утонуть по неосторожности, а их тела унесло течение (из нашего озера вытекает одна огромная река, которая впадает в какое-то море).
Итак, мы с Ро и Коди сидели на берегу и играли в песке, словно нам по десять лет; потом каким-то образом там появились Эрик и Эмма. Я уже не помню, что они говорили, но речь шла о луне и волнах. Я хорошо помню, что небо над нами меняло цвет: оно было и розовым, и желтым, и фиолетовым, а затем небо исчезло и остался только космос. Коди и Эмма прыгнули в озеро, громко хохоча. Они без причины смеялись, и это было страшно. Роуз куда-то пропала, и мы с Эриком остались наедине. На нем была серая майка и джинсы, а на голове красовался странный головной убор, что-то среднее между кепкой и ушанкой – не угадать…