Коди наслаждался моментом вместе со мной. Он резко схватил мою вторую руку и притянул к себе, так что я оказалась едва ли не прижата к его груди. В следующую секунду я очутилась на плече Коди, а мои ноги болтались возле его лица. По всему залу прошелся душераздирающий крик израненного лебедя. Этот крик только усугубил ситуацию, и Коди вновь закружился вокруг собственной оси. Я чувствовала, как горело все мое тело, как каждый сантиметр моей кожи покрывался пупырышками. Так мне холодно или жарко? Сердце, словно неродное, забилось с небывалой скоростью, как у самого быстрого истребителя. Я даже не хочу думать о том, что сейчас творилось на моей голове: прическа наверняка превратилась в воронье гнездо.
– Коди, отпусти меня, пусти! – потребовала я, параллельно долбя по его голове клатчем.
Хвостик, смеясь, исполнил мое желание, и я чуть ли не потеряла равновесие. В глазах все плыло. Пришлось моргнуть несколько раз, чтобы картинки перестали ходить ходуном.
– Тебе показать дорогу к Бену или ты справишься? – вопрос прозвучал как вызов.
Я криво улыбнулась и перевела дыхание, которое порой обрывалось.
– С тобой мне будет спокойней, – пришла я к заключению, – эти подростки меня пугают.
Коди ухмыльнулся и велел жестом идти за ним. Мы вышли из зала. В лицо ударил резкий запах еды и напитков. Что-то среднее между пиццей и шнапсом.
Парни подпирали стены, разговаривая о чем-то, по их мнению, интересном. Замечаю одну влюбленную парочку около кабинета физики. Они целовались. Как это выглядит дико… Неужели им совсем плевать на то, что их видят окружающие? Хотя, о чем это я, другие от них не отстают. Кто-то танцевал откровенные танцы, кто-то курил и пил пиво из банки, а кто-то гулял без штанов по холлу школы. Меня выворачивало от такой компании. Не могу поверить: люди, с которыми я знакома уже много лет, оказались не теми, за кого я их принимала. Вот еще одна шутка реального мира – мы думаем, что знаем людей, но они в любой момент могут нацепить новые маски. Трудно понять, какая маска фальшивая, а какая нет. Коди держал меня за руку, не позволяя толпе разорвать нашу связь. Он шествовал впереди меня, громко требуя: «Дайте пройти». Какая-то девушка задела меня, отчего я чуть не упала. Обернувшись, я увидела совершенно невменяемую блондинку в синем платье и черной шапочке. Если не ошибаюсь, эта девушка учится в десятом классе. Она пьяно улыбнулась и растворилась в толпе.
Наконец-то мы прошли узенький холл; дышать стало сразу легче, а то запах спирта, сигарет и еды просто заставлял меня сходить с ума.
– Откуда у них алкоголь? – перекрикивала я гул и музыку.
– Мы подмешали в учительский кулер снотворное. Дежурные учителя в отключке, так что каждый спокойно пронес выпивку, – невозмутимо объяснил Хвостик.
Вот это новость! Во что превратилась школьная вечеринка? Сборище пьяниц и хулиганов.
Наконец мы добрались до спортзала. Людей стало меньше: одни вышли во двор, а другие разбрелись по классам. Музыка больше не гремела, как прежде. По крайней мере теперь я слышала хотя бы собственные мысли. Так как народу стало меньше, мне повезло разглядеть зал: пол усеян конфетти, повсюду воздушные шары, на стенах, украшенных разноцветными матовыми лентами, – плакаты с надписями: «Скорпионы – чемпионы». А также по традиции на главной стене висели майки баскетбольной команды.
Я разглядела форму ребят и отыскала майку Бена, под номером «10», и Коди, под номером «3». Огромные колонки начали издавать ломаные звуки, из-за чего толпа пьяных подростков пустилась в пляс.
Хвостик дернул край моего наряда, мол, пойдем и мы. Подумав пару секунд, я согласилась. Но, похоже, я его не так поняла…
Мое сердце выдавило два жарких быстрых удара и резко замерло. Язык упаковал чемоданы и убежал, когда мы дошли до небольшой компании баскетболистов и их спутниц. Чувствую, что сейчас начнется шоу. Бен выглядел как выжатый лимон. Он весь красный и потный. Его рубашка с мелкими надписями „G&G“ совершенно мокрая, отчего просвечивался его торс. Белокурые влажные пряди неаккуратно уложены, словно он только вернулся с завода, где производят станки. Я сразу же заметила его туманный взгляд: пьян в стельку. Что-то мне не хочется с ним говорить…
Некоторые парни уже успели меня поприветствовать, но Бен Озборн продолжал кокетничать с Дарси и мило той улыбаться. Я уже говорила, что жутко нетерпеливая особа, да? Коди подошел к своему лучшему другу и что-то прошептал на ухо; тот сразу встрепенулся и поглядел в мою сторону, пытаясь сфокусировать свой туманный взгляд.
– Рэ-э-э-эйчел, – протянул Бен, – ты пришла! Иди к нам, иди-иди, – парень протянул ко мне руки и небрежно поволок к себе.
В лицо ударил неприятный запах скотча. Слезы готовы были брызнуть из глаз.
– Бен, тебе нужно домой, – цыкнула я, оказавшись в двух шагах от Озборна.
Тот расхохотался:
– Мне? Зачем? Вечер только начинается!
Я перевела взор на Коди, а тот на меня. Его глаза безмолвно извинились за внешний вид друга, но мне было все равно, лишь бы Бен не пострадал.
– Ты пьян? – И зачем я спросила, если знаю ответ?
Бен снова заржал и показал пальцами «немножко». Я закатила глаза.
– Дорог-ая, я хочу попросить прощения… – сменил тему Озборн, – ты меня прости, я не должен был на тебя крич-чать. Мир? – он оттопырил мизинец вперед, устало смотря мне в лицо.
Бен выглядел беззащитным котенком. Как его можно не простить? Я неуверенно кивнула, после чего парень неожиданно обнял меня. Слышу сильные удары его сердца: тук-тук… тук-тук… тук-тук. Бен поглаживал мою спину, будто ценный предмет, и что-то невнятно бурчал. Все снова встало на свои места. Это не может не радовать.
Отступив от своего друга, я подошла к Коди. Меня мучал один вопрос, который вырывается наружу любыми способами.
– Ты не видел Роуз? – аккуратно спросила я Хвостика, чтобы не дай бог не услышал Бен.
– Нет, – пожал плечами приятель, – думаешь, она придет?
– Наверное. Ро никогда не пропускает вечеринки, ты это знаешь.
Коди поглядел в сторону, где находился Бен, и задумчиво оттопырил губу.
– Если она сунется сюда, то лучше ей не попадаться на глаза Бена, тем более когда он пьян.
Ох, как же ты прав… Я тоже ужасно боюсь последствий алкоголя и накопившейся обиды. Наверное, Бен думает, что Роуз его предала. Ему очень больно, я в этом уверена. И меня когда-то предали, и это было не очень приятно. Предатели – они повсюду. Они настолько близко, что ты и не замечаешь нож, торчащий в твоей спине. Так и живешь – с ножом и с кровоточащей раной. Иногда даже не знаешь, кому можно довериться, поэтому все держишь в себе. Но однажды эта боль убьет меня, как последняя затяжка сигареты.
Прошло уже достаточно времени, а Ро так и не появилась. Я помирилась с Беном, но мне этого мало. Хочу наладить отношения и с лучшей подругой. Ненавижу себя и свою гордость! Надо было отвечать на звонок, а не предаваться самобичеванию.
Коди несколько раз приглашал меня на танец, но я постоянно отказывалась. Поэтому теперь я сижу одна на стульчике и наблюдаю за тем, как какие-то девушки кружат головы моим друзьям. Они, кстати, не против. Одна девушка с ярко-красными волосами обняла Коди и прижалась к его груди, будто собиралась залезть ему на голову. Выглядит отвратительно. И тут заиграла одна из моих любимых песен – „This girl“. Все тотчас оживились. Кто-то снял с себя футболку и бросил в воздух, отчего девушки, крича, принялись драться за кусок ткани, пропахшей потом. Коди указал пальцами, чтобы я присоединилась к ним, но мне это не подходит. Очередной отказ. Разве можно чувствовать себя одинокой в компании друзей? Да, можно. У тебя могут быть друзья, родители, но ты по-прежнему остаешься одиноким.
Ладно, Рэйчел, что-то ты слишком грустная для такого вечера.
Я собралась с силами и поднялась со стула, направляясь сквозь толпу одурманенных подростков к столику с едой. Я ликую, представляя вкус каждого угощения, к которому я потянусь. Перед глазами целая поляна закусок, состоящая из коробок пицц, конфет, фруктов, пастилы, пунша, тортов, – это можно перечислять вечно. Мои руки жадно, но в то же время аккуратно взялись за последний кусок пиццы с ананасовыми дольками. Мысленно торжествую, что именно мне достался этот последний кусочек «счастья».
В очередной раз меня кто-то задел плечом, и я лениво обернулась. Это были мальчики: один курчавый, другой – с выбритой головой. Они заговорщически смеялись над чем-то и громко перебивали друг друга. Я прислушалась.
– Кингстон нас уничтожит, чувак! – буквально орал парень с выбритой головой, открыв банку пива.
– Ничего страшного, проснется с красивым лицом… – они несколько секунд смотрели друг на друга, а затем прыснули от хохота.
Профессор Кингстон – наш учитель по географии, очень необычная личность. Я поняла только одно: ребята над ним здорово подшутили. Видимо, они под действием алкоголя забыли, что на носу экзамены, так профессор Кингстон им напомнит.
Следующие минуты я провела с мобильником в руках. Мама настаивала на том, чтобы меня с вечеринки забрал отец, но я категорически протестовала. Зачем ему такая обуза? Я не могу не злиться на папу…
В следующее мгновение я почувствовала холодные руки на своих плечах. По телу прошла дрожь, будто меня окунули в ледяную воду или бросили в снег. Я резко отстранилась и обнаружила перед собой широкую улыбку. Моя хорошая сторона ликовала: «Ура, она пришла!», а плохая язвила: «Она добиралась до школы из Северной Дакоты?»
Роуз невинно хлопала глазками и все еще держала меня за плечо. Я оглядела подругу с ног до головы: ее короткие белокурые волосы превратились в ломаные локоны; на ней шикарное белое платье с блестками, и, кажется, что диско-шар больше нам не нужен; ее ярко-фиолетовая помада красиво переливается в свете прожектора, отчего становится даже завидно такой красоте.
Мы пялились друг на друга уже достаточно долго, и Ро взяла инициативу в свои ухоженные руки, обняв меня. Я пребывала в прострации. В голове все вверх дном – сплошной беспорядок. Сердце потихоньку начинало оттаивать, и я крепко сжала плечи подруги в ответ. Как мне не хватало этого… Роуз одними объятиями способна утешить человека. Я ее люблю такой, какая она есть, даже если порой в голове этой девчонки блуждает ветер.