– Это всего лишь байк, он не кусается.
– Мы можем разбиться, перевернуться… да мало ли что может произойти! Если другого транспорта нет, то я сваливаю, – поставив ультиматум, я отвернулась.
Мои ноги наконец-то заработали, и я сделала несколько шагов в сторону школы, но тут меня догнал немного хрипловатый голос со спины:
– Стой! Хорошо-хорошо, – окликнул меня Эрик, после чего я нехотя обернулась, – есть и машина.
Хитрая улыбка скользнула по губам – моя взяла!
Эрик слез с черного байка и поспешил вперед, а я за ним. Смотря ему в спину, почему-то сдерживаю улыбку. От чего мне весело? Как называется эта болезнь, может, я схожу с ума?
Оглядываюсь по сторонам. В некоторых домах горел тусклый белый свет, словно в больницах. Фонари нагоняли тоску и почти не освещали улицы. Хулиганы с легкостью могли бы напасть на свою жертву и совершить преступление, и никто бы этого даже не увидел. На небе висел полумесяц и его верные товарищи – звезды. Они, подобно миллионам бриллиантов, мерцали нам с неба, передавая приветы. И ты хочешь стоять на холоде и смотреть на это бесконечное море светлячков. Интересно, а если прямо сейчас кто-то на другой планете думает так же, как и я? Звучит, конечно, бредово, но это еще нужно доказать.
Мы подошли к черной машине, в которой я уже бывала. Эрик по-джентльменски открыл дверь пассажирского места. Я улыбаясь залезла внутрь и поправила платье, в то время как Эрик обошел «шевроле» и сел рядом со мной. Температура в салоне автомобиля такая же, как и снаружи. Мои руки буквально окаменели, и я опасаюсь, чтобы какой-нибудь палец не отвалился. Представив такую картину, мое лицо сморщилось. Эрик сразу же завел машину и включил печку, тем самым исполнив одно из моих желаний. Класс! Откинувшись на сиденье, я расслабленно смотрела в окно, за которым почти ничего не видно, разве что одинокие здания и машины.
– И куда мы держим путь? – разнесся по салону мой вопрос.
Глаза Эрика почему-то заблестели. Непонятно одно: причиной этого был холод или что-то другое? Тот хмыкнул и принялся выезжать с парковки. Не знаю почему, честно, просто не знаю, но я довольно улыбнулась и даже почти засмеялась. Мне по душе все, что сейчас происходило, и я не хочу, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. С этим парнем мне весело и интересно. Ты смотришь на него и не понимаешь, что произойдет через секунду. Он непредсказуемый человек, и это меня в нем привлекало. Боже, что же со мной стало? Где та Рэйчел, которая только при виде любого парня сразу же бежала с ужасным криком? Я меняюсь, но радоваться ли мне? Почему так сложно? Стоп, нет. На самом деле в жизни все просто, но люди привыкли все усложнять. К чему бы человек ни прикоснулся, это сразу же умирает.
– Будем молчать всю дорогу или обсудим что-то по-настоящему важное? – В бархатном голосе Эрика я уловила смешок.
Я нервно теребила пальцы рук: я их и скручивала, и щипала, и вытягивала. Специально смотрела в пол, чтобы не дай бог не пересечься взглядом с Эриком. Мне становится душно, хоть машина еще не согрелась. Это точно простуда.
– Ну, давай поговорим, – с притворной неохотой отозвалась я, пусть мне и очень хотелось бы что-то обсудить.
– Как ты относишься к вечерним прогулкам?
От такого вопроса моя голова непроизвольно повернулась к Эрику. Я смотрела на его красивый профиль, пытаясь понять, к чему тот вел. Эрик время от времени переводил взгляд то на меня, то на дорогу.
– Не знаю…
– Такой сложный вопрос? – усмехнулся Эрик.
Ему лишь бы слово вставить.
– Может, мне просто не хочется тебе отвечать? – парировала я, изогнув одну бровь так, чтобы парень сообразил, что его сарказм сейчас некстати.
– Может, и так.
Эрик пожал плечами и ловко переключил скорость. Очень продуктивный диалог!.. Такой занимательный. Определенно не стоило соглашаться на эту прогулку. Знала же, что все закончится так скоро и глупо. Мы постоянно с ним спорим! Глупее меня только… никто!
Эрик, заметив мой хмурый вид, слегка расслабил взгляд и виртуозно пробарабанил руками по рулю. Повисло тяжелое молчание. Не знаю, о чем он сейчас думал, но я размышляла о том, как меня угораздило согласиться на эту поездку. Надо прекратить общение с Эриком. Хотя кому я лгу? Пытаясь держать расстояние, я становлюсь только ближе к нему. Это ненормально.
Прошла пара минут после нашего короткого диалога. Если не ошибаюсь, то сейчас мы находились в восточной части города. Глаза ослепляли гирлянды на столбах, вывески магазинов. Люди, смеясь, гуляли по бульвару, а по их счастливым лицам видно, что они умеют жить. Для одних жизнь – это череда дел и рутины, для других – вечеринки и выпивка. Мы впустую разбазариваем свои минуты и часы, не понимая, что жизнь – это не игра, – ты ее не сможешь перезагрузить и начать все с нуля. Порой я думаю о финале. Что меня ждет впереди? Кем я буду и буду ли вообще? Вопросы, вопросы – и никаких ответов. Мне страшно. Я не хочу взрослеть. Взросление – это настоящее восприятие реальности, к которой тебя готовили твои ошибки. В детстве мы думаем, что мир состоит из хороших людей и счастливых моментов, но со временем все меняется, и хорошие люди превращаются в пыль. Человек – порождение зла и боли. И как такие монстры, как мы, могут любить? Что для вас значит любовь?
Для меня ничего. Любви нет. Это иллюзия, миф. Людям просто скучно, и от ничегонеделания они выдумали любовь. Во многих случаях под любовью скрывается самовнушение и привычка. Мне жаль такие пары.
Внезапно авто остановилось. Я растерянно осмотрелась по сторонам, стараясь понять, куда нас занесло. Парк. Мы оказались на пустой аллее, окутанной полумраком. Наверное, это странно, что Эрик привез меня в эту глухомань?
– Ты часом не маньяк? – слабо улыбаясь, пошутила я, выходя из машины.
Эрик хлопнул дверцей автомобиля и повернулся ко мне. Хоть его губы были неподвижны, глаза выдавали – он ими улыбался.
– Браво, ты меня раскусила.
Мы медленно зашагали к бульвару. Я пыталась отогнать от себя глупые мысли и фантазии, но они оказывались настойчивей. Невольно перед глазами всплыла такая картина: Эрик резко хватает меня за горло и вытаскивает из своего кармана охотничий нож. Его сумасшедший смех пробирает меня до мурашек. Я чувствую его хладнокровное дыхание, вижу его безумный взгляд, который требует завершения начатого шоу. Железная хватка Эрика душит меня, и ему это явно нравится.
От таких бурных фантазий мне одновременно захотелось бежать и смеяться. Все-таки фильмы ужасов оставили отпечаток в моем сознании.
Гуляя по аллее, мы молча смотрели под ноги. Иногда я ловила себя на мысли, что туфли на каблуках не лучшая обувь для пеших прогулок. Если бы я знала, куда приведет меня сегодняшний вечер, то, конечно же, захватила кроссовки. Подул холодный ветер, от которого кожа покрылась мурашками. От порыва ветра деревья раскачались, и тени, падавшие на мозаичный тротуар, принялись плясать.
– Холодно? – заметил мой жалкий вид Эрик.
Я кивнула; тогда брюнет снял с себя пиджак и накинул его на мои плечи. Мне сразу же стало тепло, как снаружи, так и внутри. Раньше никто для меня такого не делал. Я ведь впервые гуляю с парнем… наедине, поэтому даже понятия не имею, как себя вести, что говорить и как отвечать. Этот милый жест меня раскрепостил, и я улыбнулась.
– А как же ты? – с тревогой поинтересовалась я, опомнившись. Эрик поправил свою шевелюру и сунул руки в карманы штанов.
– Мне нормально.
Что-то он сегодня не особо разговорчив. Мы дошли до ближайшей скамейки и плюхнулись на нее. Отсюда открывался вид на старый театр, который закрыли после неудачной постановки «Гамлета»; вдобавок умер от сердечного приступа директор театра. Все в этом городе постепенно умирает. Осознание подобного часто вгоняет меня в глубокое размышление о смысле жизни. В каждом человеке живет одинокий философ, который проявляется именно в тишине.
– Как же все изменилось… – произнес задумчиво Эрик.
Он напоминал прекрасный полумесяц… Его профиль просто идеален. Бывают такие люди, на которых хочется смотреть не переставая, и Эрик один из них. Его зеленые глаза, поблескивающие, как алмазы на солнце, очень большие и нереально красивые; у него много-много ресничек, которые, словно подсолнухи, вытянулись к небу. Кожа лица девственно-чистая, без каких-либо изъянов: ни царапин, ни родинок, ни угрей и тому подобных излишеств. Изящно очерченные губы. Смотришь на него и думаешь: как можно быть настолько идеальным? Внешность, конечно, не главное, но Эрик просто произведение искусства. Может, он очередной шедевр Леонардо да Винчи? Или, быть может, Эрик никому не известная планета Солнечной системы, которую обнаружить удалось лишь Копернику? Может, Эрик совершенно новая нота, которую придумал Людвиг ван Бетховен? Кто же он такой?
Я вернулась в реальный мир и осознала, что слишком долго на него таращилась. Это некрасиво!
– Что изменилось? – кашлянула я, опершись локтями о колени. Моя голова наклонилась назад, и я прикрыла глаза, чтобы насладиться тишиной и покоем. Какое умиротворение…
– Да практически все! Даже эта скамейка, – Эрик побарабанил рукой по деревянной лавочке. – Скрипит.
– К сожалению, изменения неизбежны. Иногда, правда, не хочется, чтобы что-то менялось.
Эрик хмыкнул, будто я сморозила глупость.
– А я люблю перемены в жизни. Они дарят нам новые возможности. Новых людей и воспоминания, а также опыт, часто горький.
Распахнув глаза, я повернула к нему голову.
– Ты красиво говоришь. Читаешь много?
Он мелодично засмеялся, пока я находилась в недоумении.
– Не особо. У меня нет времени на чтение.
– «Сходка» все силы забирает? – усмехнулась я, поправив пиджак на плечах.
Парень шутливо толкнул меня локтем.
– Ну прости, не оправдал твоих надежд.
– Я не строю никаких надежд на твой счет. Почему ты ведешь себя так, будто ты мне нравишься? – посмотрела я на него в упор.
– А это не так?
– Нет, конечно! И вообще, мы говорим о книгах, – пропустив удар сердца, я нервно заправила прядь волос за ухо. – Я люблю «Фауста».