– Мам, я тебя люблю.
Она поглаживала мои волосы, заправляя их за ухо, стараясь отвлечь от непрошеных мыслей.
– А я тебя.
Просидев допоздна, я, сокрушаясь, что в очередной раз не высплюсь, поднялась к себе в комнату. Даже укрывшись одеялом и зажмурив глаза, я не могла отогнать от себя мысли об Эрике – они не оставляли меня в покое, как дикое животное вцепились когтями. Я ограничила встречи, не прихожу в «Сходку», из школы убегаю пораньше на тот случай, если он захочет перехватить меня у выхода. К тому же я решительно игнорирую его сообщения и звонки. Что еще мне сделать, чтобы раз и навсегда покончить с этой историей?
«Ограничив наше общение, ты только добавляешь желание обнять тебя при встрече. Жду тебя завтра в городском парке. Представь, что я сейчас тебя поцеловал. До завтра!» – написал он мне недавно.
Я перечитывала это сообщение несколько раз подряд, будто собиралась вызубрить.
Каков же наглец! И все-таки я представила этот поцелуй и возненавидела себя в двадцать раз сильнее.
На удивление, с утра я пребывала в хорошем настроении и активничала на уроках, даже на тех, которые недолюбливала. Окрыленная, веселая и местами романтичная, я прикладывала большие усилия, чтобы не спросить саму себя «из-за чего?». Нет, не так – «из-за кого?».
Из-за Эрика.
Утром я снова перечитала сообщение и перед самым выходом вдруг решила переодеться во что-нибудь миленькое. Легкое. Красивое. Возможно, впервые мне действительно самой захотелось нарядиться для кого-то, чтобы произвести впечатление. Остановив выбор на не совсем коротком черном платье, я прикрыла оголенные плечи пиджаком. Но этого однозначно мало! Необходимо завершить образ хотя бы блеском для губ, раз уж в школе косметика запрещена.
Долго разглядывая себя в зеркале, я кивнула своему улыбающемуся отражению в знак поддержки. Сейчас я чувствовала, что в моих силах свернуть горы. Но откуда взялся этот душевный подъем? Неужели дело в одном только человеке?
Быстро спустившись по лестнице, я вышла из дома и, предвкушая скорую встречу с Эриком, отправилась в школу. В коридорах не так шумно, как бывает обычно. И нет толкучки. Дойдя до своего шкафчика, где хранятся не только учебники, но и туалетные принадлежности, я ввела четырехзначный код, но дверь не открылась. Я дернула за ручку раз десять точно, однако попытки оказались тщетными. Дверь снова заклинило. Такое уже бывало однажды, только в прошлый раз я справилась сама, а сейчас, судя по всему, мне придется обращаться за помощью.
– Черт! – буркнула я, легонько ударив ладонью шкафчик, но силу не рассчитала.
От режущей боли я вскрикнула и скорчилась, прижимая пострадавшую руку к груди: ладонь пульсировала и надувалась.
– Это делается так, – самоуверенно произнес некто за моей спиной.
Незнакомый парень с рыжими густыми волосами остановился у шкафчика, принимаясь колдовать над замком.
Я в предвкушении. Но кто он? На вид неизвестному, как и мне, семнадцать, но что-то его взрослит. Парень отодвинулся, и я увидела открытый шкафчик.
– Спасибо. Я думала, что придется тащить бензопилу, – с улыбкой я прошла к нему и достала нужные принадлежности.
Рыжий хихикнул. Его голос прокуренный, тягучий и бодрый. Он точно курит; об этом говорила сигарета, которая удобно расположилась у него за левым ухом.
– Всегда рад помочь. У вас в школе все такие красотки или только ты?
Больно этот рыжеволосый шустрый. Теперь хотя бы известно, что парень не из наших. Тогда кто? Незнакомец облокотился плечом на шкафчики и смотрел, лукаво улыбаясь. И почему эти карие глаза столь странно поблескивали?
– Кажется, был звонок, я пойду, – бросив на того короткий взгляд, я захлопнула дверцу и повернулась к незнакомцу спиной.
Меня резко развернули.
– Стой-стой, – торопясь, сказал парень и отпустил мою руку, – ты забыла назвать свое имя.
Он что, флиртует? Я пытливо прищурилась, помедлив с ответом.
– Я и не собиралась называть свое имя.
Парень переступил с ноги на ногу.
– Тогда начнем с меня. Я Крис. А ты?..
Он нарочно протянул последнее слово – хотел, чтобы я закончила. Боюсь, его ждет разочарование.
– Рэйчел? – вдруг раздалось за спиной.
Я обернулась. Бен сделал резкий рывок и направился в нашу с рыжеволосым сторону.
– Значит, Рэйчел, – довольно цокнул Крис, словно пробуя на вкус мое имя.
Я оказалась меж двух огней – бывшим лучшим другом и каким-то странным незнакомцем. Они окружили меня, как львы добычу, – я в тупике.
Бен грозно хмурился в мою сторону, как будто я в чем-то провинилась перед ним, а затем его взгляд устремился на Криса.
– Ты рано. Мы договаривались к десяти, – произнес Бен, и моя челюсть отвисла.
Он знает этого чудика? Откуда? Кто он такой? Вопросы вскружили голову.
– Думаешь, только у вас одних есть дела? Давай решим все по-быстрому, и я сваливаю, – лениво зевнул Крис.
У кого это «вас»? Неужели… Коди…
Парни несколько секунд молчали. Бен кинул на меня взгляд и облизал губы.
– Ладно, пойдем в кафетерий, поговорим. Здесь небезопасно, – Бен толкнул меня назад, давая возможность улизнуть от Криса.
Но тот его задумку разгадал мгновенно и снова схватил меня за кисть, потянув на себя, как безвольную куклу. Я хотела возмущенно крикнуть, но поняла, что от этого только проиграю. Боже, как мне сейчас нужен Эрик…
– Куда это ты? – словно змея, шепнул мне на ухо рыжий.
Я испуганным взглядом впилась в Бена, рассчитывая на помощь; впрочем, тот моих сигналов не замечал, занятый тем, что испепелял глазами Криса.
– Что ты творишь? Отпусти ее, это не смешно.
– Разве? – Крис перекинул руку через мое плечо, приобняв меня.
В зобу дыхание сперло.
– Крис, ты пришел мне на нервы действовать или обсудить общее дело? Не трать мое время, – разозлился Бен.
Рыжеволосый рассмеялся.
– Ох, какие мы важные! С каких это пор ты стал таким крутым, малыш Бен? Ты еще не один из нас, чтобы выпендриваться. Сначала сделай то, что хочет он.
Так-так… С каждым произнесенным словом эти двое меня удивляют все больше. Куда Бен еще не входит? Кто этот «он»? Парни в опасности? Не стоит впадать в панику и делать поспешные выводы. Паника – это когда человек видит в плохой ситуации еще миллион плохих вещей.
Я устала находиться между двумя дуралеями и слушать тот бред, который они несли. Набравшись храбрости, я вырвалась из цепких объятий Криса и сделала шаг к Бену. Рыжий особо не препятствовал, ухмыляясь моей выходке. А когда я демонстративно развернулась, чтобы поскорее скрыться, он крикнул вдогонку:
– Мы с тобой еще непременно увидимся, Рэйчел.
Эрик не сказал, где точно будет меня ждать. Я осмотрелась вокруг, задержав внимание на уличных музыкантах, и решила подождать его в центре парка, у небольшого фонтана. Кусачий холодный ветер дул с запада, развевая подол моего платья, надеть которое, кажется, было ошибкой. Я точно подхвачу простуду.
К счастью, мне позвонил Эрик.
– Где ты? – с ходу начала я, глядя по сторонам.
– Обернись.
Улыбка застыла на лице, и вновь это чувство: все расцветает. Похоже, никакая метель не в силах уничтожить во мне то тепло, которое я получаю при виде Эрика.
Я хотела обернуться, но не успела, потому что упала в его объятия. Эрик застал меня врасплох. Его руки крепко обвили мою талию, а подбородок оказался на плече.
– Почему ты сегодня такая хорошенькая? – заметил Эрик.
– Разве? Я надела первое, что попалось под руку, – не краснея, солгала я, и Эрик оказался напротив, не отпуская моих замерзших ладоней.
Потом мы проскользнули сквозь толпу, виновато улыбаясь детишкам, мыльные пузыри которых лопнули по нашей вине. Заняв свободную скамейку, Эрик откинулся на спинку. Ну вот, мы здесь, мы вдвоем. Первые мгновения нашего свидания мы тратим на разговоры, в основном бессмысленные, пока я не спросила:
– Как поживает Уильям?
Эрик перевел взгляд на детей с родителями. Они гуляли, играли с мыльными пузырями, звонко смеясь и лопая их хлопками ладоней, носом и даже ртом. Наверное, Эрик вспоминал свое детство, когда мистер Нансен еще мог с ним играть.
– Плохо… Он изнурен, а вместе с ним и мы с мамой. В любом случае папа молодец.
Эрик говорил странно. Мне не понять его таинственной речи, да и мусолить эту тему не хотелось. Возможно, у Эрика нет сил постоянно возвращаться к разговорам о болезни отца.
Задумавшись, я невольно засмотрелась на черты его лица, заметив ранку на нижней губе. Но даже ранки, ссадины или шрамы его не способны обезобразить.
– Мне нравится то, что ты на меня смотришь. Это мило, – застав меня врасплох, улыбнулся Эрик.
О черт, серьезно? Неужели он ничего не упускает? Впрочем, я, наверное, чуть ли слюнки не пустила, чего уж скрывать. Я ловко перевела тему, припомнив совет Уильяма о книгах. Почему-то на ум пришла греческая мифология, о которой мы с Эриком говорили долго. Точнее говорила в основном я, он слушал.
– Серьезно? Неужели ты знаешь все на свете? Как ты живешь вообще? Над тобой в школе еще не издеваются? – Эрик недовольно фыркнул, надув щеки, как ребенок.
Я пожала плечами, самодовольно ухмыляясь.
– Да ладно, я не всезнайка. Просто люблю литературу. Она отражает реальность.
Эрик хмыкнул.
– Отражает или все-таки копирует? – подхватил Эрик.
– Отражает, – недолго думая, сказала я убедительно, – порой создает. Как бы то ни было, она помогает понять жизнь. Вот так.
Глубоко вздохнув, я повернула голову к вдруг подозрительно затихшему Эрику и оказалась в плену его зеленых, даже изумрудных глаз, затем его рук. Они легли на мои щеки и притянули к себе. Я ничего не успела понять. Его мягкие губы коснулись моих. Сердце сперва забилось раненой птицей, но потом замерло в груди, как по волшебству. Спустя секунду робкий поцелуй перешел в нечто другое. Я стала отвечать уверенней, тоже обвила его руками, сокращая между нами ненавистную дистанцию. Я буквально жаждала быть ближе к нему, насколько это возможно.