– Ты сам причиняешь себе боль, все хотят тебе помочь! Ты их отталкиваешь!
– Мне никто не может помочь. Это безнадежно.
Однозначно, Эрик ведет себя ужасно. Он играет роль мученика? Я вспомнила себя несколько лет назад, когда я страдала фигней, резала вены и убивалась из-за папы. Черт, неужели я вела себя, как Эрик сейчас? Просто становится стыдно. Тем более у него веская причина, не то что у меня. Но все равно поведение парня меня разочаровывает. Так и хочется закричать: «Хватит пускать нюни! Стань мужиком, помоги маме! Хватит уже!» Но вряд ли такой способ общения мне или Эрику поможет. Я опять все испорчу. Главное – терпение. Просто сейчас ему трудно. Он заблудился в себе, он пытается найти утешение в чем-то темном, но это неверный выход. Счастье. В наших жизнях не хватает счастья. Над нами кружатся черные тучи, которые заслонили солнце. Над нами тень. И нам страшно. А самое обидное то, что это наши лучшие годы жизни. Чушь и обман.
Жизнь подростка – это целый поезд. Он куда-то мчится, в нем полно незнакомых людей, которых мы типа знаем. Иногда поезд трясет, иногда он останавливается. И с каждой остановкой вокруг нас становится все меньше и меньше людей, пока в конце концов мы не остаемся одни в вагоне. И мы все еще куда-то мчимся. Без цели, без идей и без смысла. Мы просто едем и ждем своей остановки. Своей конечной станции. У каждого человека есть свое личное кладбище несбывшихся надежд. Именно туда мы и попадаем. Как бы то ни было, думаю, убеждение людей о том, что самый лучший период в жизни человека – это его подростковый возраст, является сущей правдой. Возможно, умираем мы в возрасте, например, шестидесяти лет, но в душе остаемся семнадцатилетними подростками, которые когда-то любили жизнь. И кто сказал, что нам не будет вечно семнадцать? Ведь, как говорил один человек, «в душе все мы одного возраста». Запомните это.
– Знаешь, у меня тоже все плохо, – почти шепотом поделилась я.
– У меня хуже.
– Мы не меримся степенями боли.
– В этом нет нужды. И так понятно, что я выиграл.
Я вскочила на ноги и сжала кулаки. Такое отношение меня отталкивает. Я еле держусь, чтобы не сорваться и не убежать из дома Нансенов. Только ради Дарьи я пока еще стою здесь и говорю с Эриком. Я его люблю, но его поступки заставляют меня задуматься, тому ли человеку я отдала свое сердце. Или он делает это специально? Эрик появился в моей жизни неожиданно, и я боюсь, что он так же неожиданно уйдет из нее. Я перечитала кучу любовных романов и думала, что разбираюсь в любви. Но однако на практике любовь сложнее, чем в теории. Я помню, как давала Роуз советы, тогда я чувствовала себя настоящим богом любви, но это все детская ерунда. Любовные романы на то и романы, что всегда (или не всегда) заканчиваются свадьбой или банальным признанием в любви. А жизнь нечто другое. Жизнь субъективна – ее невозможно понять. И сейчас любое мое слово может либо все исправить, либо поставить точку в наших отношениях. Как же это меня пугает.
– Эрик Нансен, ты человек, которого я люблю, и ты это прекрасно знаешь! Твой отец сейчас был бы тобой очень недоволен. Твоя мама переживает, Тара переживает, ребята переживают, и я в том числе! Ты не один! Я знаю, что смерть близкого – это мучительно; это умирать, оставаясь живым. Но ты обязан быть сильным ради Дарьи хотя бы! Ради Уильяма! Пожалуйста, приведи себя в порядок… Завтра уезжают Роуз со Скоттом, мы должны с ними попрощаться. Ребята не могут до тебя дозвониться. Ты должен стать прежним. И все будет хорошо, помни об этом. Я рядом.
Я жду, что Эрик сейчас встанет на ноги, выпрямится, улыбнется мне, как это было всегда, обнимет и все станет как прежде. Но реальность разбивает мечты.
Нансен нехотя сел, долго смотрел в мои глаза, а потом всем телом потянулся к полупустой бутылке виски.
Мои губы задрожали, глаза защипало от набегающих слез. Я знаю, что любое неверное движение – и я упаду на пол. Тем временем Эрик сделал несколько больших глотков алкоголя, а потом, вытирая рот рукой, протянул мне бутылку: «Будешь?»
Во мне вспыхнула ненависть. Я больше не повторяю про себя «люблю его», мне плевать. Тишина.
– Не думала, что когда-нибудь скажу это, но… ты мне противен, – слезы покатились к подбородку, а потом упали на паркет.
Эрик поднял брови и посмотрел куда-то в сторону.
– Что ж… дверь вон там, – безмятежно ответил он.
Я словно упала в пропасть. Он прогоняет меня… Эрик прогоняет меня… Это шутка, да? Точно шутка! Мне хочется смеяться и плакать одновременно. Мне хочется кричать и все крушить! Человек страдает от человека, глупо, не так ли? Мне больно. Опять. Почему все валится как снежный ком? Это бесчеловечно. Никто не сможет вытерпеть столько эмоционального груза! Кажется, я поняла, в чем фишка этого мира – что бы ты ни делал, всегда будешь виноват и останешься один.
Я с болью в глазах взглянула на Эрика, пытаясь прочитать по его лицу, что он имел в виду. Но его мимика такая спокойная и в то же время дикая. Мне его не понять. Я отерла слезы, шмыгнула носом и опустила разбитый взгляд на пол.
– Ты меня прогоняешь? – я знаю, что унижаюсь перед ним, но мне уже нечего терять.
Эрик, недолго думая, сказал:
– Нет, я просто хочу побыть наедине с собой.
– Просто, если я тебе не нужна – отпусти меня. Не делай больно никому. Я уйду, знай это… Мне… мне не впервой с кем-то прощаться, – дрожащим голосом попросила я.
Черт, это слишком… Слышу, как парень поднялся с кровати, подошел ко мне и обнял.
Я в ступоре. В венах застыла кровь. Мои руки крепко обняли его в ответ. Запах одеколона Эрика смешался с запахом виски, но для меня это все равно лучший запах на свете. Я разрывалась на части. Это необъяснимо.
– Прости, Рэйчел, – Эрик откашлялся, – ты же знаешь, я никогда не желал тебе зла, – его теплые руки коснулись моего лица и нежно погладили щеки. От этого я расслабилась. – Но сейчас… сейчас нам лучше не видеться.
Удар. Я будто упала в ледяную прорубь. Я думала, что все будет иначе. Думала, что он попросит прощения и мы снова будем как прежде гулять, целоваться и просто любить. Почему же все иначе?!
– Ч-что? – ошарашена я.
– Так будет лучше, в первую очередь для тебя. Я просто боюсь последствий…
Я резко убрала его ладони со своего лица и отпрянула назад. Судорожно дыша, я жадно ловила ртом тяжелый воздух.
Эрик с тоской смотрел на меня, но мне противно. При воспоминании о нашей короткой истории мне становится омерзительно, ведь я была настоящей дурой, что доверилась ему. Поверила в чушь, в красивые слова, полные яда. Нарушила свою клятву! Боже, какая же я все-таки дура! Любви нет, любви нет, Рэйчел! Как ты могла забыть об этом. Поверила человеку и получила нож в спину. Идиотка.
– Когда любишь, не думаешь о последствиях, – бросила я холодным тоном и выбежала из комнаты Эрика.
На глазах появилась пелена, которая мешала видеть мир полноценно, но я продолжала шагать. Стиснула зубы, чтобы не заплакать перед Дарьей, которая выглянула из кухни на шум. Она протерла руки кухонным полотенцем и с надеждой в глазах улыбнулась. Черт, я и ее подвела…
– Ну как он? – спросила та.
– Простите меня, Дарья… Простите, – плотина больше не выдерживает, и слезы градом полились по щекам.
Я побежала к выходу, а за спиной вслед за мной спешила Дарья.
Я быстро обулась, схватила верхнюю одежду и открыла входную дверь. Дарья окликнула меня, однако я, не отзываясь, на всех парах летела прочь с Фиджи-Стрит.
Срочно необходимо остудиться. Я вновь лишилась любимого человека.
Глава 22
Как бы я ни пыталась остановить время, оно все продолжало идти. И потому этот ненавистный для меня день наступил скоро. Вчера я потеряла Эрика, а сегодня я потеряю Роуз. Моя лучшая подруга покидает меня, наверное навсегда. За весь путь я успела вспомнить совместные деньки. Наши посиделки, чаепития, наши представления, игры, ссоры. Вся моя жизнь связана с ней. Представьте, что вы упали и у вас амнезия. Вы не помните ничего, что с вами было за последние пять лет; так вот, у меня сейчас отнимают воспоминания, ведь с отъездом Ро все оборвется. Наша связь оборвется. Самое тяжелое в прощании с любимым человеком то, что его трудно отпустить.
Я пришла к дому Фишеров в назначенный час. Во дворе стояла машина Скотта, в которую он загружал чемоданы и сумки. Заметив меня, парень приветливо улыбнулся. В голове всплыло воспоминание о нашей с ним первой встрече. Помню, как Роуз врезалась в него. Тогда все и началось. Интересно, а как бы сложилась наша с ней жизнь, если бы той встречи не было? Я бы не знала Эрика, Эмму; я бы не познакомилась с Кристианом, мы бы до сих пор дружили с Коди и Беном. Это и есть эффект бабочки – каждое движение, действие несет за собой череду изменений. Например, допустим, если бы я вышла из дома на двадцать минут позже, то, быть может, меня бы сбила машина. Или если бы вчера я не пошла к Эрику, то мы бы все еще встречались. Понимаете, о чем я? Поэтому будьте рассудительны и берегите свое время.
Скотт захлопнул багажник джипа, протер лоб рукавом серой толстовки и подошел ко мне, чтобы поцеловать и поприветствовать. В нос врезался парфюм Скотта – сладкий и тонкий запах.
– Как дела, Рэй?
Я откинула волосы назад и улыбнулась в ответ. По правде говоря, все очень плохо, но я не хотела грузить парня своими проблемами перед поездкой, ведь им с Ро предстоял долгий путь. Сначала они должны сделать огромный круг, чтобы добраться до города, в котором есть аэропорт, а уже потом прибыть в свое «будущее». Поэтому я коротко ответила:
– Нормально. Ты виделся с Эриком?
Скотт напрягся. Мы с ним проходим к дому.
– Я виделся с ним три дня назад, и с тех пор мы не разговаривали, – пояснил Скотт.
– Получается, вы не попрощались? – Скотт хотел было уже ответить, однако открылась входная дверь Фишеров, и во двор вышла Роуз с маленькой сумочкой.
Узнаю ее – в этой сумочке подруга хранит всю свою косметику. Увидев меня, Ро широко улыбнулась и, бросив косметичку в руки парня, прыгнула в мои объятия.