никогда не буду, поздравила меня и вручила мне конверт с наличкой. Я не хочу выслушивать, что хотят от нас другие. Я не хочу жениться ни в Торонто, ни в Осло. Я хочу стать твоим мужем здесь, сейчас. На Аляске, где я тебя и встретил, где я в тебя влюбился, где я строю с тобой свою жизнь.
Джона глубоко выдыхает, словно испытывая облегчение от того, что наконец-то смог откупорить эту бутылку и выпустить наружу все накопившиеся эмоции. Когда он снова открывает рот, то говорит уже гораздо медленнее и спокойнее.
– Но я понимаю, что не единственный в наших отношениях и что свадьба – это большое событие для многих женщин, так что, если ты хочешь большой праздник, шикарное платье и толпу гостей, я не против.
– Не хочу.
И едва мне стоит произнести это, как сразу понимаю, что это правда. Думала, что хочу пышную свадьбу и то, что должна ее хотеть. Но я бы предпочла провести следующий год, наслаждаясь нашей совместной жизнью с Джоной, а не планируя какой-то один день.
Брови Джоны ползут вверх.
– Не хочешь?
– Я хочу чего-то прекрасного и особенного. Не общественный центр с многократно использованными рождественскими украшениями, – уточняю я. – Хочу красивое платье, но оно не обязательно должно быть заказано за полгода до свадьбы. Хочу, чтобы через пятьдесят лет могла вспоминать день нашей свадьбы как один из лучших дней в моей жизни, но мне не нужно дорогущее шоу с собаками и пони. – Улыбаюсь, вспомнив слова Роя. – Все, что мне нужно, – это ты. И люди, которые рядом с нами уже сейчас.
У Джоны перехватывает дыхание. Он поднимает руку, чтобы заправить прядь волос под мою вязаную шапочку.
– Так что именно ты хочешь сказать?
Изо всех сил сдерживаю глупую ухмылку, которая грозит появиться на моем лице, а волнение так и выплескивается наружу.
– Рой сказал, что я в силах вытащить свадьбу из задницы за неделю и слепить из дерьма конфету.
Джона нахмуривается.
– Ты говорила об этом с Роем?
– Я хотела услышать беспристрастное мнение.
Он заливается хохотом.
– Ну да, Рою определенно наплевать, поженимся ли мы. – Джона наклоняет голову и прижимается ко мне лбом. – Значит, мы сделаем это? По-настоящему?
Я улыбаюсь, несмотря на то, что в животе у меня появляются нервные мурашки.
– По-настоящему. Если ты действительно этого хочешь.
– Мы бы не были здесь, если бы я не хотел. – Он делает медленный, дрожащий вдох. – Думаю, нам стоит съездить в Уасиллу и получить разрешение на брак.
– Да. Сразу после того, как забросим Саймону яйца и жестоко разочаруем мою маму. И мою лучшую подругу. – Мне становится грустно. Моя мать будет не единственной, кто расстроится. Еще я огорчу Диану. – И, наверное, мне стоит позвонить Мюриэль, чтобы сообщить ей хорошие новости.
– Она все еще у нас.
– Что? Ты оставил ее с нашими родителями?
– Мюриэль сказала, что уходит, но все еще не уехала. – Джона хмурит брови. – С ними все должно быть в порядке, ведь там Саймон.
Я протяжно стону и, схватив его за руку, тяну к двери.
Глава 8
Не знаю, чего я ожидала увидеть, но точно не Мюриэль, мою маму и Астрид, смеющихся за кухонным столом. Свадебные журналы закрыты и сложены в аккуратную стопку, разбитая кофейная чашка убрана, как будто ее и не было.
Саймон все еще возится у плиты.
А Бьерн стоит у раковины и сосредоточенно моет посуду.
– Что, черт возьми, произошло, пока нас не было? – бормочет Джона, пока мы тихонечко снимаем ботинки и верхнюю одежду.
– Должно быть, это Саймон.
Он всегда рассуждает здраво, хотя я и понятия не имею, что можно такого сказать, чтобы так резко изменить ситуацию. Я протягиваю ему коробку с яйцами.
– Рой дал дюжину.
– О! Вы вернулись. Великолепно. Думаю, завтрак еще не остыл. – До сих пор одетый в фартук Саймон поспешно забирает у меня яйца и тайком подмигивает. – Это ваша свадьба. Скажи нам, чего ты хочешь, и мы с радостью подчинимся.
– А как же мам-зилла? – шепчу я.
Он отмахивается.
– Даже она. Может быть, не с такой радостью, как остальные, но у нее были уже две собственные свадьбы. И если она хочет третью, то сначала ей придется развестись со мной.
Мюриэль на своем табурете разворачивается к нам и улыбается широкой, преображающей ее лицо улыбкой.
– Я как раз рассказывала о том, как Тоби встретил гризли за «Пивным домиком». У него не было с собой ничего, а медведь не отступал, сколько бы он ни кричал. Тогда он сделал единственное, что пришло в голову, – исполнил «Знамя со звездой». – Плечи Мюриэль трясутся от смеха.
– И что произошло потом? – с любопытством спрашиваю я.
Судя по всему, ничего ужасного, потому что мой друг жив и здоров.
– Ты что, ни разу не слышала, как этот мальчик пытается петь? Бедное животное удрало оттуда без оглядки. – Мюриэль с усмешкой слезает с табурета. – Думаю, нам стоит накрыть стол к завтраку.
Она огибает стойку и уверенно направляется к шкафчику, где хранится посуда. Иногда мне кажется, что она знает эту кухню даже лучше, чем я.
– Держи, Бьерн. Мне бы очень пригодилась твоя помощь. Мое правое бедро уже не то, что раньше.
С бедром у Мюриэль все в порядке.
И прежде чем Бьерн успевает сообразить, что происходит, она уже вручает ему стопку тарелок.
– Давай. Их нужно расставить вон на том столе, который смастерил для них Рой. Им уже давно пора воспользоваться по назначению.
Даже не взглянув в сторону Джоны, Бьерн идет накрывать на стол.
Астрид манит Джону к себе.
– Я живу так, как хочу, и я счастлива, – шепчет она, касаясь его щеки. – Так, как позволено и тебе.
Он тяжело вздыхает.
– Прости меня, я вел себя просто как придурок.
Моя мама тоже ловит мой взгляд. Ее брови сходятся, и она произносит:
– Прости. Я слишком увлеклась.
Улыбаюсь и отвечаю:
– Знаю.
Мама закатывает глаза, но потом тоже улыбается. Иногда, когда ею руководят эмоции, она ведет себя крайне неразумно, но еще хуже, когда у нее в голове зарождается какая-то идея. По крайней мере, мама всегда это признает.
– Во сколько приезжают Агнес и Мейбл? – спрашивает Мюриэль, расставляя столовые приборы.
– Они будут здесь около часа.
Бросаю взгляд в сторону Джоны и вижу, что он внимательно наблюдает за мной. Его губы трогает легкая улыбка, которая всегда была моей слабостью. Подхожу к нему, и он прижимается, обнимая меня за плечи. Я смотрю на него – единственного, кто действительно имеет для меня значение, – и добавляю:
– У нас с Джоной будет как раз достаточно времени, чтобы съездить в здание суда и подать заявление на выдачу свидетельства о браке. Мы решили, что больше не хотим ждать.
Раздается звон столового серебра – это Мюриэль бросает их на стол, чтобы освободить руки для громкого хлопка.
– Ну и ну, черт возьми! Нам предстоит организовать свадьбу! – восклицает она, и в ее голосе звучит несвойственное ей ликование.
– Калла? Ты там? – С верхней ступеньки лестницы раздается глубокий голос Джоны.
– Да!
– Ты звонишь Диане?
Черт. Это тоже мне нужно не забыть.
– Дай мне десять минут.
Опускаюсь в свое рабочее кресло. Рядом со мной на столе – стопка бумаг, необходимых для получения свидетельства о браке.
Наверху слышен гул голосов. Реакция Астрид на нашу новость была такой же, как у Мюриэль, хотя и несколько сдержаннее. Моя мама, напротив, сделала несколько глубоких вдохов, а затем начала громко вспоминать одну тихую свадьбу, для которой она несколько лет назад организовывала цветочное оформление, и как прекрасно все тогда получилось.
А теперь они с Мюриэль обсуждают очередность всего того, что еще предстоит заказать и каковы наши ограниченные возможности. Цветами, разумеется, займется моя мама, Астрид любезно предложила испечь свадебный торт, но очень многое все еще под вопросом.
Пока жду, когда включится ноутбук, дико трясутся руки. Мои расшатанные нервы в данный момент не имеют ничего общего с тем фактом, что мы с Джоной собираемся пожениться на следующей неделе. В этом решении я уверена.
А вот в том, что я делаю сейчас… не очень.
Открываю почтовый ящик и нажимаю кнопку «написать».
И пока окончательно не сдали нервы, печатаю письмо, которое, надеюсь, изменит чью-то жизнь так же, как однажды вечером в июле один телефонный звонок изменил мою.
– Если это снова Джона, скажи, что мы будем через пять минут.
Его беспокойство в равной степени умиляет и раздражает меня.
Мама надевает очки для чтения, чтобы прочитать сообщение.
– Это Тоби. Он пишет – Мюриэль сказала, что Конни готова взяться за… Помедленнее, Калла! Ты заставляешь меня нервничать.
Плавно жму на педаль тормоза, чтобы свернуть направо к нашему дому. Когда моя мама, Агнес, Мейбл и я в семь утра садились в джип, направляясь в Анкоридж на поиски свадебного платья, дороги были расчищены, а с неба падали лишь редкие снежинки. Мы намеревались вернуться к обеду. Но за одним неудачным свадебным магазином последовал следующий, а затем еще один. Когда мы выехали на шоссе к Трапперс Кроссинг, перевалило уже за полдень, а снежная буря, которую прогнозировали синоптики, была уже на подходе.
– Какая Конни? Я не знаю никаких Конни.
– Я эту Конни точно не знаю, но, судя по всему, она шьет все костюмы для школьного драматического кружка. Мюриэль сейчас едет к ней, чтобы поговорить.
– А ты сказала, что платье нуждается в серьезных корректировках?
Я уже практически отказалась от поиска свадебного платья, перебрав десятки типовых фасонов с пышными юбками без бретелек и вариантов, расшитых бисером, и собиралась остановиться на милом, но «уже тысячу раз встречавшемся» образце, когда Агнес обнаружила простое, но элегантное платье с круглым вырезом и длинными рукавами, спрятанное в самых глубинах стеллажа. Даже моя мама одобрила его. Проблема лишь в том, что оно оказалось слишком велико. На несколько размеров. Владелица свадебного магазина заверила нас, что эту проблему легко устранит опытная швея. К сожалению, она сама никак не успевает сделать это вовремя.