– Ты явно не в себе, если не знаешь, за что стоит просить прощения. – Ида покачала головой.
– Да я же не… – Вера перевела взгляд с Иды на Таню, прося поддержки.
Таня, будто бы прочитав ее мысли, примирительно сказала:
– Ида, не мучай ты ее. Главное, что она вернулась.
Ида насупилась, но после небольшой паузы едва заметно кивнула.
– Ладно. Выносить вердикт без суда и следствия нельзя. Сначала ты нам все расскажешь.
– Договорились, – с облегчением выдохнула Вера.
По лаборатории разнесся звонок, и двери подсобного помещения напротив входа в лабораторию распахнулись. Макс выбрал место слева от Тани, Вера поспешила занять стол позади нее, посередине последнего ряда. Папку она положила во второй сверху выдвижной ящик стола. Двадцать выпускников как по команде подняли головы и уставились на преподавателя микробиологии Дальтона. Он вкатил в лабораторию огромных размеров стол с многочисленными пластмассовыми контейнерами. Из-за серых глаз навыкате и невероятно длинных и тощих конечностей он всегда напоминал Вере саранчу. При ходьбе руки болтались плетьми, а ноги норовили вывернуться в коленях в обратную сторону.
– Мы что, на животных экзамен сдавать будем? – пропищала одноклассница Яна, девчонка с рыжими, похожими на проволоку волосами. Она стояла через два ряда от Веры.
– Только не это, – отозвалась Таня, передергивая плечами. – Только не крысы.
Вера сглотнула. Во рту появился привкус желчи. Проводить опыты на животных – это последнее, о чем она могла думать.
– Вряд ли. Этот метод для рутинной диагностики устарел, разве что для отработки навыков, и то… – вполголоса рассуждала Ида. – Но для чашек с биоматериалом слишком уж большие контейнеры.
Таня беспомощно всхлипнула. Этот звук заставил Веру похолодеть. Сможет ли подруга преодолеть отвращение и сдать экзамен, не показав всему классу содержимое желудка?
– Танюш, – шепотом позвала Вера, – ты справишься! Главное, дыши ровно!
Как легко бросаться подобными словами. Сама Вера никакой уверенности в успешном исходе экзамена больше не испытывала. На животных они тренировались редко, потому что живой биоматериал – дорогостоящий продукт. То, как подопытные пищали перед смертью, заставляло ее содрогаться до сих пор. Словно электрический разряд, сознание прошило воспоминание об убитой в роддоме женщине. Привкус желчи во рту усилился.
Дальтон распрямился и окинул всех требовательным взглядом, призывая к тишине. Экзамен начался.
– Каждый из вас получит по одному подопытному экземпляру. Каждый экземпляр уже заражен какой-то инфекцией. Вам нужно понять какой, – раздался бесстрастный голос Дальтона. – От вас потребуется: провести микробиологическую диагностику, подобрать лечение и подготовить полный отчет по категориям: таксономия, резистентность, патогенез и дальше по списку. Его вы найдете на электронном рабочем столе. Заполнять там же. Вы можете пользоваться только внутренней базой данных. Я ожидаю от вас предельной точности и осторожности.
Вера на секунду зажмурилась и помассировала точку между бровями. Таня была права, им придется проводить исследования на животных. Справятся ли подруги и Макс? А она сама? Вера пыталась абстрагироваться, но получалось не очень. У нее всегда тряслись руки, когда нужно было ввести смертельную дозу препарата, останавливающего сердечную деятельность. Вера перевела взгляд на спину Макса: плечи были напряжены, кулаки – сжаты. Он тоже волновался.
Взять четыре комплекта защитного снаряжения Вере удалось первой – стенные шкафы располагались прямо за ее столом. Макс отблагодарил ее кивком, девочки – улыбками.
Вера вернулась на свое место, надела перчатки, шапочку, маску и защитные очки. Больше всего в работе микробиолога ее раздражала как раз эта необходимость рядиться в специальное обмундирование и потом потеть в нем. Хотя нет, кого она обманывает? Самое ужасное – это необходимость становиться живодером, и плевать, что на благо науки. А вот Макса это не волновало. Он мечтал посвятить всю свою жизнь искоренению болезни, которая сделала его зависимым от врачей.
– Квик, – донеслось из контейнера, который Дальтон, проходя мимо, поставил перед Верой.
– Разве крысы так пищат? – удивилась она.
– Какие-то претензии, Вера? – тут же спросил Дальтон.
– Нет, извините, – поспешила она ответить, ругая себя, что не удержала язык за зубами. – Просто мы тренировались на крысах и мышах.
– На то это и выпускной экзамен, а не чаепитие с друзьями, – заявил Дальтон.
Вера переступила с ноги на ногу, не решаясь открыть контейнер и увидеть его содержимое. Сосчитав про себя до трех, она повернула задвижку и обнаружила внутри пушистую морскую свинку. Белая шерстка лоснилась, на носике виднелось рыжее пятнышко в форме звездочки, черные глаза смотрели на Веру не мигая. Протянув руку, она погладила свинку по лбу. Шерсть была приятной на ощупь, а ушки – тонкими, они буквально просвечивали. Она казалась ужасно милой… Вера взяла свинку и, к своему удивлению, обнаружила, что та совершенно не сопротивляется. Очевидно, из-за инфекции началась общая интоксикация организма, тормозящая мышечную деятельность. Еще отчетливее Вера ощутила неприязнь к микробиологии. С разных сторон доносилось жалобное повизгивание, которое никак не хотело заканчиваться. Ее начало подташнивать. Сколько бессмысленной боли ради какого-то идиотского экзамена, который можно было бы сдать и без проведения опытов.
Вера начала осматривать морскую свинку, стараясь обращаться с ней как можно аккуратнее. На брюшке, вокруг разреза, явно сделанного, чтобы заразить животное и подготовить к экзамену, она заметила некротические ткани. Вера осторожно опустила морскую свинку в контейнер, взяла из первого ящика шприц, из второго ампулу с обезболивающим, набрала два кубика и отложила в сторону. Ей следовала набрать сразу три, следовало усыпить свинку, но она не смогла. Пальцы одеревенели. Вера достала скальпель и сорвала с него упаковку. За рутинной работой ей удалось немного успокоиться.
Вера положила морскую свинку на стол и, придерживая ее на всякий случай одной рукой, ввела в холку обезболивающее. Досчитала до тридцати. «Ей не будет больно», – напомнила себе Вера и одним махом отрезала скальпелем крохотный кусочек пораженной ткани. Свинка никак не отреагировала. Вера положила ее обратно в пластмассовый контейнер, погладила по спинке и занялась изучением взятой пробы. Материал для исследований она распределила тонким слоем по поверхности предметного стекла, высушила и зафиксировала, использовав спирт. Потом окрасила мазок методом Грама. Он хоть и был древним, но до сих пор оставался самым эффективным. Дальтон учил их разбираться в основах. «С хорошей техникой ученым может стать любая обезьяна, но вы же лучше обезьян?» – любил он повторять, когда кто-то из класса противился его инструкциям.
Через микроскоп на предметном стекле отчетливо просматривались фиолетовые палочковидные грамположительные бактерии Clostridium perfringens. Вера должна была помнить, при какой инфекции они появлялись… В конспектах стояло… Там стояло… Что… Волоски на руках поднялись.
Вера забыла.
В ушах зашумела кровь. Вера надавила основаниями ладоней на виски и приказала себе дышать. Но при первом же глубоком вдохе ко рту приклеилась медицинская маска. Проклятье! Вере потребовалась вся сила воли, чтобы не содрать ее с лица.
Вера закрыла глаза и попыталась вспомнить, как выглядела нужная страница конспекта. Почему ей не досталась фотографическая память, как у Иды? Она бросила взгляд на подругу. Та уверенно орудовала скальпелем. На резиновой перчатке виднелись следы крови. В животе замутило. События вчерашнего дня вновь промелькнули перед глазами.
«Зона!» – осенило ее. Чаще всего в зоне встречалась анаэробная инфекция. В первом округе ее давно не наблюдалось, зато в антисанитарии зоны она была большой проблемой. Морскую свинку заразили анаэробной инфекцией! Вера чуть не расплакалась. Для лечения необходимо убрать некротические ткани и применить антибактериальную терапию.
Вот только спасение морской свинки целью экзамена не было. Чтобы провести полный цикл исследований и ответить на все вопросы, животное следовало усыпить и вскрыть. «Все ради науки!» – вспомнила Вера девиз ПЭЦ. Конечно, легко прокламировать такое, когда на кону стоит не твоя собственная жизнь, а жизнь маленького беспомощного существа. Страшно представить, сколько таких уже погибло в лабораториях по вине людей. Вера не собиралась убивать еще больше. Ей претила бессмысленность, а милая морская свинка лишь усугубила чувство вины.
В памяти всплыло другое земноводное, о котором она узнала полгода назад на уроке генетики. Маленький аксолотль с забавными розовыми рожками и тремя парами наружных жабр. Изначально он обитал в пресноводных озерах Североамериканского континента, в той его части, где два века назад находилась страна Мексика. Еще до создания сыворотки бессмертия в 2071 году аксолотль представлял для генетиков огромный интерес. В ходе исследований ученые выяснили, что он обладает одной удивительной особенностью: вместо гена Pax3 в его ДНК содержится ген Pax7, благодаря чему животное могло восстанавливаться после серьезных повреждений даже спинного мозга. Это навело ученых на идею разработки медикаментозной терапии, возвращающей парализованным людям возможность двигаться, но лекарство так и не нашли, зато уничтожили всю популяцию аксолотлей. Если одиночные экземпляры и сохранились, то известно об этом не было.
Звон разбитого стекла привлек внимание Веры, и она мгновенно вскинула голову. Со стола Макса свалилась колба, и на пол выплеснулась густая оранжевая жидкость – будущая питательная среда, по которой он мог изучить метаболизм бактерий. Чтобы все сделать сначала, потребуется еще один час!
Дальтон, прохаживавшийся между рядами, вскинул голову и гаркнул:
– Минус один балл к итоговой оценке за небрежность!
Макс вжал голову в плечи и, сгорбившись, взял новую колбу с подставки. Потеря балла могла привести к катастрофическим последствиям. Макс мог не попасть в Геном! Адреналин заставил Верино сердце взволнованно забиться. Макс обернулся и посмотрел на нее расширившимися от ужаса глазами.