– Я найду вас, – сказала Вера, мысленно добавив про себя: «И задушу».
– Можешь не торопиться. – Ида подмигнула, схватила Таню под локоть и потащила к выходу.
Аарон обратился к Максу:
– Я верну ее в целости и сохранности, – сказал он, пресекая любые возражения. – Можешь не волноваться.
Макс натянуто улыбнулся, но ничего не ответил, зато исподлобья посмотрел на Веру.
– Нам нужно поговорить. Не задерживайся, – сказал он с нажимом, бросил косой взгляд на Аарона и вслед за девочками пошел по лестнице к дверям, ведущим из зала.
Вера несколько долгих секунд смотрела на его удаляющуюся спину.
– Вера, – позвал Аарон.
Она обернулась. Он смотрел на нее, буквально рассматривал. Вера смутилась и поправила воротничок блузки. Молчание затягивалось, Аарон почему-то не произносил ни слова, и Вера выпалила первое, что пришло ей на ум. Дурацкая шуточка с их первой встречи.
– Я думала, мы договаривались на вторник или пятницу. А сегодня только среда.
– До пятницы слишком долго ждать. – Он пожал плечами. – И теперь мне не нужно отлавливать тебя у дороги.
Он запомнил их бессмысленный договор. Вера ужасно обрадовалась, что между ними ничего не изменилось.
Аарон протянул ей руку. Какой галантный жест, такой непривычный, но восхитительный. Вера вложила свою ладонь в его и спустилась по лестнице. Холод пробежал по ее коже. Оказавшись с ним на одной ступеньке, Вера ощутила слабый запах миндаля и мандаринов, который проник в ее ноздри и стал последним подтверждением того, что случившееся в зоне не было плодом разыгравшейся фантазии.
– Ты больше не хромаешь, – удивился Аарон.
Вера резко вдохнула. Так вот для чего он подал ей руку! Он думал, что она все еще не может шагать в одиночку. С легким разочарованием она отпустила его ладонь, гадая, как повести себя дальше. Притворяться хромой было несусветной глупостью, но как она объяснит ему свое чудесное исцеление? Святая Вечность! Хорошо, что он не успел увидеть ее ожог. Его исчезновение оправдать было бы невозможно.
– Ты очень быстро восстановилась. – Аарон прищурился.
– Иначе и не скажешь.
«Только не вздумай пускаться в объяснения. Чем короче ответ, тем меньше встречных вопросов».
Аарон осмотрел ее с ног до головы, будто бы выискивал другие признаки ее травм. Поскорее бы он прекратил разглядывать!
– Я рад, что ты выполнила данное мне обещание, – наконец сказал он и пошел по подиуму в сторону двери.
– Какое? – удивилась Вера, не отставая от него.
– Не умирать от внутреннего кровотечения, – совершенно серьезно заявил он и показал ей на дверь слева от них, за которой несколькими минутами ранее скрылись Катрина с директором.
– Если ты так волновался, то мог бы и проведать, – ляпнула Вера. Вдруг она сообразила: она действительно хотела бы, чтобы он ее навестил после аварии.
Вера прошла мимо Аарона, предусмотрительно отворившего дверь, чтобы пропустить ее вперед, и оказалась в темном узком коридоре.
– Если честно, я собирался. Но потом мы узнали об увольнении Сати, и я не смог выбраться из министерства.
– Там тоже удивились ее решению? – спросила Вера с надеждой. Тот факт, что про увольнение Сати не знали даже в ОУЧР, немного успокоило ее задетые чувства.
– Похоже, она никого не поставила в известность. – Аарон покачал головой.
Они зашагали по коридору в противоположную от зала сторону. Кажется, он разбирался в ПЭЦ не хуже Веры.
– Ты знаешь, куда идешь? – уточнила она, пытаясь разобраться, не была ли экскурсия всего лишь предлогом, чтобы остаться с ней наедине.
Вместо ответа он распахнул следующую дверь – за ней оказался центральный холл, пока еще пустынный, но сверху, с галереи второго этажа, уже доносились голоса воспитанников, покидавших зал после невероятного представления, которое он устроил.
– Спасибо, – сказала она, проходя мимо.
– К твоим услугам, – улыбнулся он. – Так с чего начнется наша экскурсия?
Желудок громко заурчал.
– Похоже, первой остановкой станет столовая, – засмеялся Аарон.
Смех его был бархатным. Если бы не стыд, который Вера испытала от его замечания, то она бы непременно улыбнулась в ответ. Она первой встала на траволатор, опередив Аарона, обернулась и оказалась с ним лицом к лицу. Это было ошибкой.
Огромной ошибкой.
Их глаза встретились, и Вера почувствовала, как ее дыхание участилось. Его радужка была четко очерченной и темно-коричневой, зеленый цвет – насыщенным, как сочная трава. Определенно ярче, чем в зоне.
Эта мысль навела ее на другой важный вопрос.
– Почему ты не рассказал, что работаешь в ОУЧР, когда мы познакомились? – спросила она.
– А когда я должен был это сделать? Сразу после того, как сбил тебя? – уточнил Аарон. – В тот момент мне показалось, что разговор про мою потрясающую карьеру можно отложить до лучших времен.
Он, конечно, сделал правильный вывод: тогда ей точно было не до этого.
– Ты поэтому ездил в зону? По работе?
– Да.
Оказавшись перед стеклянными витринами, Вера развернулась, захватила для себя один пакетик с наклейкой «Мандариновый сок» и батончик с чечевицей и, заметив, что Аарон не спешит следовать ее примеру, взяла для него то же самое.
Они сошли с траволатора.
– Знаю, ты не привык к такой еде, – начала она и замялась, думая, как заранее извиниться за скверный вкус.
– Главное, чтобы в животе не пусто было. – Он уверенным жестом забрал из ее рук еду и осмотрелся по сторонам. – У тебя есть любимый столик?
Позади крепли голоса воспитанников. Из зала они все направились в столовую. Если Вера и Аарон останутся здесь, то не избежать им любопытных взглядов.
– Как ты относишься к плюс тридцати в тени? – ответила она вопросом на вопрос.
Аарон выжидательно поднял брови. Поскольку протеста с его стороны не последовало, Вера прошествовала мимо столиков к лифту в конце этажа, чтобы подняться на террасу. Уж там-то на них не будут пялиться.
Солнце сегодня припекало, но не стремилось расплавить в бесформенную лужицу. На голубом небе лениво ползли пушистые облака. Бетонные блоки были теплыми, а не обжигающе горячими. Вера села на самый дальний от входа, спиной к ограждению. Завтра она сильно пожалеет, что провела время на солнце – ее кожа быстро приобретала шоколадный оттенок. В комплекте с темными волосами Вера даже отдаленно не походила на Вечных.
Вера приложила ладонь ко лбу, прикрывая глаза от яркого света. Сквозь полуопущенные ресницы она наблюдала за тем, как Аароном пересек террасу и сел на соседний блок лицом к ней. Аарон с его зелеными глазами и каштановыми волосами с медными искорками сильно отличался от бессмертных. Значит, по меркам Вечных он был совсем юн. Веру так и подмывало спросить, сколько ему лет.
– Когда ты выпустился из ПЭЦ? – невинно поинтересовалась она, рассчитывая сложить два плюс два.
Аарон оторвал трубочку от пакетика с соком, про-ткнул ею серебряную мембрану и протянул Вере.
– Спасибо, – сказала Вера, застигнутая врасплох таким незатейливым, но заботливым жестом, и сделала глоток. Сок был с мякотью, а не разбавленным водой концентратом. Какая редкость. Вера с удовольствием отпила еще.
– Мне было семь, когда меня забрали из второго округа. Потом сразу усыновили. Я не учился в ПЭЦ. Со мной занимались индивидуально.
Вера уставилась на Аарона.
– Разве так бывает?
– Это не практикуется, но и не запрещено. – Он сказал это без большого энтузиазма.
Вера об этом даже не догадывалась. До сих пор ПЭЦ казался ей единственным шансом попасть из зоны в первый округ. Она не знала, завидовала ли тому, что Аарона усыновили. По крайней мере, пока у нее была Сати, она даже не мечтала о подобном.
Она опустила взгляд на сверкающую в лучах солнца брошку, украшенную десятками изумрудов и бриллиантов, на лацкане его пиджака. На такую самому заработать непросто.
– Твои приемные родители – важные люди? – догадалась Вера.
Аарон хмыкнул.
– Более чем.
Вера открыла рот, чтобы задать следующий вопрос, но Аарон передал ей батончик с чечевицей, взял второй, разорвал упаковку и принялся жевать. Вера вскрыла пластик и откусила краешек мягкой массы, которая приклеилась к зубам. Внутри были жесткие недоваренные злаки. Вкус показался странным, будто повар в процессе готовки вспомнил о чем-то более важном и все бросил, так и не доведя до конца. Прикрыв ладонью нижнюю половину лица, Вера как можно незаметнее очистила языком зубы. Хотя она никоим образом не отвечала за питание в ПЭЦ, она почувствовала неловкость, но Аарон не кривился, ел так, будто бы ему даже нравился этот вкус. Вера спешно проглотила то, что находилось у нее во рту, и спросила:
– Чем ты питался в зоне? – Когда Аарон заметно вздрогнул, она пояснила: – Когда ты там жил. У тебя же остались какие-то воспоминания о том времени?
Плечи Аарона поникли.
– О таком сложно забыть, – сказал он с хрипотцой в голосе. – Еду мы получали в пунктах выдачи пайков, недалеко от границы. Всем полагалась одинаковая ежедневная норма, но утром она была чуточку больше, чем ближе к полудню. Во второй половине дня забирать уже было нечего. Я занимал место в очереди задолго до рассвета. Мама сменяла меня около девяти, еду выдавали на руки только совершеннолетним. В пайке, – Аарон грустно замялся, – чего только не было. Обглоданные кости, огрызки, сухари, чаще всего с плесенью. Плесень мама не срезала, шутила, что это пенициллин, который было не достать.
Вера уставилась на него.
– Разве продукты не подвергаются термической обработке, прежде чем попасть из первого округа в зону?
– Сейчас – да, тогда – нет, – сдержанно ответил Аарон, а потом недовольно взглянул на Веру. – И прекрати, пожалуйста, называть второй округ зоной.
Вера почувствовала, как у нее загорелись щеки. На долю секунды он из знакомого превратился в воспитателя, который собирался учить ее уму-разуму.
– Извини, – пробубнила она.
Аарон вздохнул и продолжил говорить, крутя в руках пакетик с соком: