– Думаешь, Сати знала? – уточнила Таня.
Вера кивнула.
– Должна была знать.
– Я уверена, Аарон что-нибудь придумает. Должен придумать, – сказала Ида. Она разглаживала ладонью песок, так что ни одна крупинка не выбивалась.
Вера еще раз кивнула, хотя внутри нее крепла уверенность: не он один, а они вместе должны найти решение проблемы. Ее работа в Геноме вовсе не означала, что она может со спокойной душой закрыть глаза на нечеловеческие условия содержания детей и жизни смертных во втором округе. Может быть, большинству Вечных было наплевать, ведь их чувства давно атрофировались, залитые литрами алкоголя и засыпанные килограммами наркотиков, но ее совесть не позволит ей пустить дело на самотек.
Вечером Аарон написал, что из-за Люба не сможет приехать. Так же, как и Кире, которая, к счастью, успела адаптироваться, ему требовалось время на понимание: «У меня есть шанс выжить». Секундный налет грусти – ведь Вера не увидит Аарона еще целые сутки и вместо того, чтобы поехать в ПЭЦ, ей придется торчать около лаборатории Брома в Геноме, – сменился уважением. Сейчас ПЭЦ переживал не лучшие времени, и Аарон, как заместитель директора, должен оставаться там.
Зевая от усталости уже в половине девятого вечера, Вера легла в постель, на половину Аарона, крепко обняла его подушку, но уснуть никак не удавалось. Она вертелась в холодной кровати. Пара ночей, а как сильно она привыкла к Аарону. В десять часов, так и не сомкнув глаз и ругая себя за слабость, она отправила ему сообщение.
ВЕРА: «Несмотря на уважительные причины, тебе придется извиниться за каждую минуту, что я провожу без тебя».
Его ответа она ждала более получаса. В какой-то момент ей даже показалось, что она перегнула палку. Он провел такую же ужасную субботу, как и она, он не спал всю ночь, успокаивая ее, а сегодня, в воскресенье, пока она встречалась с подругами, он работал. Ее пальцы уже нажали на коммуникатор, чтобы удалить текст, но на экране появилось новое сообщение.
ААРОН: «Если ты позволишь, я буду извиняться перед тобой целую Вечность».
Вечером понедельника Вера сидела в кафе на предпоследнем этаже Генома. Ее столик у окна позволял любоваться красным закатным небом. Остальные места пустовали, и официантка удалилась на кухню за дверью с круглым окном, через которое можно было увидеть двух роботов, похожих на тех, что находились в ПЭЦ. Они зависли в воздухе в энергосберегающем режиме.
Кофе с двойной порцией сухих сливок давно остыл. Аппетит пропал и, кажется, возвращаться в ближайшее время не собирался. Вера злилась от бессилия.
Во-первых, Аарон вновь сообщил, что не сможет приехать. Веру начало терзать чувство, название которому она не могла дать. Была ли это ревность? Страх потери? Подозрение, что все слова, сказанные им, были ложью? Она не понимала и изводила себя вопросами.
Во-вторых, Лада сказала, что для выдачи портативного дешифровщика нужно письменное разрешение Вериного начальника. Прибор слишком дорогой, его не выдают всем желающим. На вопрос, нельзя ли попросить это разрешение у кого-нибудь еще, Лада пожала плечами и ответила: «У Мирославы. Но я бы сильно не рассчитывала».
В-третьих, Бром на ее просьбу, конечно, ответил отказом и вновь выгнал из лаборатории, а затем запер дверь и не выходил даже перекусить. Вера поначалу собиралась рассказать об этом хотя бы Ладе – не такая уж и плохая идея, вдруг та доложит Мирославе. Все-таки торчать в коридоре или кафе целую Вечность – это несусветная глупость.
Вера прошла по всему Геному в надежде найти свободное рабочее место, но абсолютно во всех лабораториях безвылазно торчали незнакомые ученые. Поэтому флешка с образцом крови, которую утром она захватила с собой, становилась с каждой минутой тяжелее и будто раскалялась от нетерпения. Или это Вера сгорала от нетерпения, постоянно крутя кусочек пластика и металла в руках? Сегодня она решила дождаться окончания рабочего дня, во сколько бы он ни наступил, и наконец добраться до дешифратора ДНК. Но на часах было уже десять вечера, а Геном еще не покинул ни один сотрудник.
Нетерпеливо дергая ногой, Вера написала сообщение девочкам в чат.
ВЕРА: «Интересно, а Вечным в Геноме нужен сон?»
Пару минут спустя коммуникатор завибрировал. На экране отразилась фотография зевающей Тани и под ней текст:
ТАНЯ: «Не знаю, как им, но мне он очень нужен. Я валюсь с ног. Первого сентября не только инициация, но и трехсотлетие со дня создания сыворотки. Наши хотят большой праздник, трансляцию по телевидению, фейерверк над центром. Но совершенно не ясно, кто будет произносить торжественную речь. Канцлер до сих пор не дал согласия, а мне нужно подготовить речь для главного гостя. Ладно.
С этим надо переспать.
Всем пока, пошла в кровать».
Вера улыбнулась. Она по-хорошему завидовала Тане. Несмотря на жалобы, подруга явно получала удовольствие от своей работы. На экране высветилось новое сообщение.
ИДА: «Почему вы не спите? Вера, если ты надеешься, что, став Вечной, сможешь работать ночами напролет, то могу тебя уверить: по закону нам полагается восьмичасовой рабочий день. Не больше. Я проверяла».
ВЕРА: «Мне кажется, что Вечным в Геноме об этом законе ничего не известно. Тут вообще никто домой не уходит, как будто нет завтрашнего дня».
Вера написала это с иронией. Но вдруг по спине пробежал холодок. Аарон говорил, что, когда у тебя есть Вечность, потребность спешить исчезает. Однако то, чему Вера стала свидетелем, никак не походило на работу спустя рукава. Нет, как раз наоборот, работа кипела. Может, он все-таки ошибся или это было его личное мнение? Но тут в памяти всплыли слова, когда-то сказанные Катриной: «Сколько у нас остается времени?» Вдруг ее вопрос касался не закрытия ПЭЦ?
Веру замутило. Она принялась судорожно припоминать детали случайно подслушанного разговора. Точно сигнальные огни загорались отдельные слова: «саботаж», «самоуничтожение», «осталось недолго». Вера никогда не замечала, чтобы Катрина или директор от всего сердца любили свою работу. О чем бы они тогда ни говорили, взволнованно и напуганно, это явно касалось их лично. Они боялись, что их время истекает. Но они же бессмертные! Как их время может истечь?
Вера обхватила голову руками.
Только страх смерти может действительно встряхнуть людей, которые, как утверждал Аарон, разучились чувствовать.
«Сколько у нас остается времени?» – снова и снова повторяла Вера, и леденящий страх расползался по ее рукам, ногам, морозил легкие, сердце.
Ответ лежал на ладони, каким бы неправдоподобным он ни казался.
Вечные умирали и изо всех сил старались это предотвратить. Иначе зачем им Геном? Зачем столько ученых, которые боятся покинуть свои лаборатории, точно каждая секунда на счету?
В висках зашумела кровь. Это предположение было неслыханным, ужасным, невообразимым. Абсурдным. Коммуникатор завибрировал, но в этот раз он оповестил не о новом сообщении, а о риске инфаркта: ее сердцебиение подскочило до ста сорока ударов в минуту.
Вера принялась давить подушечками пальцев на глаза, пока перед ними не стали расходиться разноцветные круги. Нет, нет и еще раз нет. Вечные умирают? Какая глупость. Ей нужно выспаться, а не пить кофе на ночь глядя, дожидаясь неизвестно чего. Может, в Геноме всегда так работали? Откуда Вере знать? Третий день на новом месте, а она делает далеко идущие выводы, основываясь на чем? На том, что сотрудники прилежно трудятся. Идиотство. Вера нервно хохотнула.
Она по инерции сделала глоток кофе, напоминавшего горькую воду. Какая гадость. Ничего удивительного, что Вечные отказываются перекусывать в этой забегаловке. Поднявшись из-за стола, Вера расправила плечи. Ей нужно прекратить выдумывать чепуху. Проходя мимо столиков, она засунула руки в карманы юбки и почувствовала флешку.
Сердце замерло.
Зачем Мирослава и Сати проводили опыты на детях? Зачем пытались создать сверхбыструю регенерацию? Вечные и так бессмертны, им без разницы, как долго на них будут заживать раны, а смертным они, после того, что Вера увидела, точно помогать не собирались. Тогда ради чего все эти эксперименты?
Сати… Сати состарилась у нее на глазах! Буквально за ночь! Это невозможно, даже если ты смертный. Как же это случилось с Вечной?
Вера замедлила шаг и бросила взгляд через плечо на официантку, которая вышла из кухни. Та была очень высокой, наверное, не меньше ста восьмидесяти сантиметров. Густая седая челка спадала на глаза. Взгляд без интереса блуждал по залу.
– Доброй ночи, – сказала Вера, улыбнувшись через силу.
– Доброй ночи, – буркнула официантка и, так и оставив Верину кружку стоять на столе, отправилась обратно на кухню. – Поскорее бы она только закончилась.
Вера проводила ее взглядом. Флешка, зажатая в кулаке, щипала кожу. Единственный шанс узнать, что на самом деле происходит, это расшифровать не только свою ДНК, но и ДНК какого-нибудь бессмертного. Вера начала перебирать в уме, где и у кого взять образец ткани, но единственным Вечным, к которому она могла приблизиться, был Аарон.
Аарон!
Вера почувствовала, как кровь застыла в жилах. Если – если! – ее сумасшедшая догадка верна, то какая участь ему уготована? Знает ли он? Понимает ли он?.. Да нет, не может быть.
Нет-нет-нет.
У Веры закружилась голова. Ей нужно немедленно с ним поговорить. Он наверняка рассмеется, когда услышит ее бредни, ну и пусть. Главное, чтобы он смеялся. Был рядом. Жил. Но на звонок он не ответил, а сообщение с вопросом «Можешь перезвонить?» даже не прочитал. А что, если поехать к нему в ПЭЦ? Вера еще раз взглянула на коммуникатор. Четверть одиннадцатого. Комендантский час уже начался. Ее никто не пустит. Вера выскочила из кафе и бросилась к лифту. Она не могла сидеть без дела и ждать. Понимая, что совершает несусветную глупость, она рванула домой.
Под подушкой на его стороне кровати она обнаружила короткий вьющийся волос. Ругая себя и умоляя прекратить заниматься ерундой, Вера завернула волос в салфетку и отправилась обратно в Геном.