Покупки они загрузили в трактор и поехали дальше, к заправке, которая находилась у дороги, в трех километрах от деревни. Там заправились, запаслись бензином для генератора и к обеду вернулись домой.
Первым делом Полина позвонила в Москву, успокоила душу и только затем взялась за стряпню.
Весь день прошел в хлопотах. Они разгружали прицеп, захламляли дом вещами, в том числе и не самыми нужными.
Ночью Полина снова готовилась к неизбежности, вся трепетала, но Миша так и не спустился к ней.
Утром он уехал в деревню, сам, без нее, но с прицепом, обещал досок привезти, пол в доме сделать. Миша должен был вернуться к обеду, но к назначенному времени не появился. Полина забеспокоилась. Вдруг он все-таки бросил ее?
Она позвонила в Москву, ей ответил Вадим.
— С Антошкой все хорошо, — сказал он. — За него не беспокойся.
— А за кого мне еще беспокоиться?
— За себя. Больше не звони.
— Что?! — Полина не могла поверить своим ушам.
— К нам какие-то люди приезжали, — понизив голос, сказал Вадим. — Тебя искали.
— Какие люди?
— Те самые. Я сказал, что тебя у нас нет.
— Про Антошку спрашивали?
— Антошка их не интересует. Они ищут тебя. За домом следят.
— В полицию обратись!
— Я боюсь, что они возьмут наш телефон на прослушку. Может, уже это сделали. Ты вот сейчас звонишь, а эти мерзавцы тебя вычисляют.
— Я за себя не боюсь! — заявила Полина.
— За Антошку бойся. Я не хочу, чтобы он остался без матери. Не звони больше, береги себя, скоро увидимся, — скороговоркой закончил Вадим.
У Полины возникло такое ощущение, как будто перед ней выросла стена, отрезающая ее от внешнего мира. Ей вдруг захотелось врезаться в нее головой — от отчаяния, но с робкой надеждой. Вдруг стена разлетится вдребезги?
Но бить нужно было не свою голову, а чужую, ехать в Москву, искать Германа и ставить его к стенке. Есть ружье, воля и желание убивать ради своего сына. Но не было трактора, чтобы уехать. Миша исчез, пропал, возможно, сбежал. А еще его могли перехватить люди Германа.
Подумав об этом, Полина схватилась за ружье и выглянула в окно. Вдруг враг уже совсем близко?
Но ей пришлось унять свой пыл. Она-то, конечно, готова убить Германа, но как его найти, взять на прицел? Может, и не надо пытаться? Скорее всего, все будет именно так, как сказал Миша? Рано или поздно Германа посадят. Надо всего лишь дожить до этого светлого дня, прятаться в этой глуши и молиться за сына. Не стоит больше звонить в Москву, пытать судьбу.
Но как жить в этой глуши без Миши? Полина, конечно, могла бы обойтись без него, но с ним гораздо лучше, намного спокойнее, надежнее. Если он, конечно, не сбежал.
Нет, Миша этого не сделал. Уже темнело, когда где-то вдалеке затарахтел трактор. Полина воспрянула духом, побежала навстречу. Миша высунулся из кабины, она приветливо помахала ему рукой. Он остановился, Полина забралась в кабину, прижалась к нему.
Трактор шел тяжело, двигатель работал натужно. Миша основательно загрузил прицеп досками.
— Заплатить за них пришлось, — виновато сказал он.
Но Полина ничуть не расстроилась. Денег, конечно, жалко, но нужно обустраиваться на новом месте.
— Я еще вагонки заказал, стены в доме обошью. С утеплителем. Хорошо будет.
— Хорошо, — эхом отозвалась она, прижимаясь к Мише.
Он подогнал трактор вплотную к дому, вышел сам, помог сойти ей. Потом Миша опустил борт прицепа и хотел было разгрузить его.
— Ну и куда ты? Сначала обедать… ужинать! — заявила Полина.
Она накормила Мишу куриным супом, налила самогоночки, только тогда рассказала о своих проблемах.
Миша думал недолго.
— Все правильно Вадим сказал, — заявил он. — Ничего с твоим Антошкой не станется. За себя нужно думать! Вычислят по телефону, приедут. Ну и куда мы тут денемся?
— Забор надо ставить.
— Не поможет.
— Капканы.
— Может, лучше сидеть и не высовываться?
Полина кивнула, соглашаясь. Она уже подготовила себя к смирению, осталось только утвердиться в этом решении.
— Чем тебе со мной плохо? — спросил Миша.
Он смотрел ей прямо в глаза. Полина вдруг почувствовала себя кроликом перед удавом.
— Нет, мне с тобой хорошо.
— Если тебе скучно, то скажи об этом. — Он взял ее за руку.
— Скучно. — Полина и сама не поняла, зачем она это сказала.
— Тогда иди ко мне. — Миша потянул ее на себя.
Она вроде бы уперлась, во всяком случае напрягла мышцы ног, но все равно вдруг оказалась у него на коленях.
— И не скучай.
От Миши пахло кондовым табаком, луком и потом, но Полина все же приняла его поцелуй. Сначала она ответила на него, а потом позволила ему перенести себя в постель.
Глава 9
Миша пахал с утра до вечера, сначала дом изнутри обшил, потом баньку поставил, маленькую, но теплую, сейчас вот сарай к жилью пристраивал. Он молотком стучал, а с крыши вода капала, снег таял под весенним солнцем. Кое-что и в дом попадало, пока Миша крышу не починил.
Прошла зима, лес оживал, лед на озере с каждым днем становился все тоньше, а надежда — все крепче. Вдруг с Германом уже покончено? Может, теперь и не нужно его опасаться?
Не смогла Полина устоять перед искушением, не выдержало материнское сердце. Она все-таки позвонила сыну ровно через месяц после того, как Вадим отключил телефон. Снова последовал запрет на звонки, но до Антошки Полина все же достучалась. Все хорошо с ним, растет, набирает вес.
Вчера она опять звонила. Все было без изменений. Варвара просила ее часто не звонить, но уже не запрещала. Люди Германа их с Вадимом больше не беспокоили, а здесь, в лесу, они даже не появлялись. Может, уже и бояться нечего.
Но Полина пока не торопилась возвращаться домой. Она решила выждать еще немного, тем более что быт у них уже был налажен. Дом обшит изнутри вагонкой, вместо нар — полноценная кровать, на плите постоянно что-то варится, жарится, вкусно пахнет.
Миша — отличный хозяин. Полине даже не нужно в театр ходить, достаточно просто выйти во двор и посмотреть, как он работает. Эстетическое наслаждение гарантировано. Да и в постели Миша скучать не дает, навалится как медведь, аж дух захватывает.
Вадим уже и не нужен. Он чужой, а Миша — свой. Домой они вернутся вместе, заберут Антошку, сыграют свадьбу. У них уже все договорено.
Полина вымыла посуду, вынесла таз во двор, выплеснула грязную воду в яму за домом. Миша перегородил ей путь. Весь запыхавшийся, распаренный, ватник нараспашку, на волосах опилки, глаза блестят.
— Ну что, хозяйка, принимай работу!
— А если не приму?
— Домой не зайду, пока не исправлю, — заявил он и улыбнулся.
Полина качнула головой, представив, как будет лежать одна в кровати и слушать, как Миша стучит молотком. Ночью мужик должен махать другим инструментом, но вслух она ему об этом не скажет. Сам догадается, если не дурак.
Да и с чего это ей придираться к его работе? Сарайчик сколачивался у нее на глазах, там все по уму. Да и не беда, если вдруг обнаружится какой-то брак, все равно им отсюда скоро съезжать. Миша, правда, не хочет этого понимать. Если и разумеет, то с трудом.
Полина зашла в сарайчик, окинула его взглядом. Доски пригнаны плотно, щелей нет, но, в общем-то, ничего особенного. Завтра здесь уже все будет заставлено от пола до потолка. Много чего нужно сюда убрать.
Миша думал с ней в унисон.
— Чердак надо бы освободить, — сказал он. — Там куча барахла.
— Освободим, — проговорила Полина.
Работы она не боялась, сразу же взялась за дело, сначала вынесла все ненужное из дома, потом уже полезла на чердак. Там ей на глаза попалась старая брезентовка с оторванной подкладкой. Крыша протекала, они подстелили этот плащ, поставили тазик. Миша потом крышу починил, а брезентовка так и осталась на чердаке. Пусть и дальше лежит тут. Мало ли что, вдруг снова потечет?
Полина и сама не поняла, зачем полезла в карман плаща. Рука потянулась, а сдерживать себя она не стала и выудила из кармана старую, порядком подпорченную временем фотографию в белой рамке.
Это был самопроявляющийся снимок с «Полароида». Полина ни разу еще не видела фотографию молодого Вадима. Она сразу его узнала. Он стоял на берегу озера в компании с незнакомыми парнями. У одного из них было ружье, у другого — удочка. Вадим скрестил руки на груди и важно улыбался.
Откуда взялась здесь эта фотография? Уж не сам ли Вадим ее тут оставил? Плащ долгое время висел на гвоздике в доме, в котором, возможно, бывал Вадим.
Миша переносил в сарайчик сухие дрова, аккуратно укладывая их в поленницу.
— А Колька не будет против? — спросила Полина, цепко глядя на него.
— Какой еще Колька? — не понял Миша.
— Ну, друг твой. Это же его дом. Ты мне так говорил.
— А чего это ты вдруг вспомнила? — Миша заметно насторожился.
— А вот ты про него не вспоминаешь. Вдруг он весной приедет на рыбалку, а мы здесь?
— Ну да, может приехать, — Миша озадаченно провел рукой по затылку.
— Совсем ты о нем забыл. Как будто он нам этот дом подарил.
— Нет, не подарил.
— А мы баньку поставили. Да и сарай вот.
— Так это хорошо, ему пригодится.
— Вот ему и оставим. А сами домой отправимся, в Зыбку.
— Пожалуй, сейчас нельзя нам туда.
— А как же Колька? Вдруг приедет и выгонит нас отсюда?
— Так я же с ним договорился.
— Когда? В январе? А сейчас уже апрель начинается.
— Так я на целый год с ним договорился.
— А живет он где? Если это его дом, значит, обитать он должен где-то неподалеку.
— В Петрозаводске он живет. А сюда на рыбалку ездит. В этом году вроде не собирается.
Миша говорил неуверенно, глазки его рыскали по сторонам. Врал он, Полина точно это знала.
— А вдруг собирается? Давай позвоним ему, спросим.
— Ага, я позвоню.
— Давай прямо сейчас позвоним.
Полина повернула в дом, как будто за телефоном, но вышла оттуда с ружьем в руках.