От наплыва чувств Полину шатнуло. Она вырвала руку, но не ушла. Сначала ей надо было восстановить ориентацию в пространстве.
— Нельзя тебе здесь одной с таким хозяйством.
— Ничего, как-нибудь управлюсь.
— Ты меня к себе возьми.
— Как это возьми?
Щеки у Полины стали вдруг красными. Она повернулась к окну, чтобы Вадим этого не видел.
— Бизнес-то я отдам, а деньги оставлю, — сказал он. — Я, знаешь ли, всю жизнь мечтал в деревне жить. Огород есть, птица есть, корову заведем, будем жить, не тужить.
— Корову, стало быть. — Полина пожала плечами.
Корова денег стоит, ее кормить надо, а сено дорогое, пять тысяч за тонну. Опять же овощи нужны, зерно, все, без чего рацион животины будет неполным. Неправильное кормление приводит к болезни, а лечение коровы — удовольствие не из дешевых. И коровник чистить — не самое приятное занятие. Ходишь потом, навозом воняешь.
Впрочем, сено можно и накосить. Вокруг дома только трава и растет, а земля своя, в лесничестве билет брать не надо. Если будут крепкие мужские руки, то и корову можно завести, и козу, и даже овец.
— Все у нас будет. — Вадим мечтательно улыбнулся.
Полина будто очнулась, недоверчиво глянула на него. Во-первых, не потянет он крестьянский воз. Вадим плоть от плоти городской человек, сельская жизнь для него — романтичная пастораль, хрупкая мечта, которая с легкостью разобьется о первую же реальную трудность. Да и не имела она права строить на него планы. Не могли они быть вместе даже после того, как он разведется с женой. Полина не способна предать сестру.
— Днем работаем, а в субботу вечером достанем из погреба самогоночки, солененьких огурчиков! — Вадим стал подниматься с кровати.
Полина слышала, как заскрипели пружины, но протестовать не стала. Не так уж и нужен ему постельный режим. Главное, не делать резких движений.
— Банька — само собой. Намоемся, напаримся. — Вадим подошел сзади, прижался к ней.
Полина просто не могла оттолкнуть его. Вдруг упадет, ударится головой? Она же медсестра, ей заботиться о больном нужно.
— Ты же любишь веничком? — Он провел руками по ее животу к бедрам, натягивая на ней шерстяное платье.
Вадим похож был на вулкан, такой же горячий и такой же пульсирующий.
Полина закрыла глаза, не в силах справиться с искушением.
— Пожалуйста, не надо. — Она мотнула головой.
— Ты же хочешь?
— Ну, пожалуйста! — взмолилась Полина.
Его руки уже мяли ее грудь, и она даже не пыталась их скинуть. Остановить Вадима Полина могла только словом.
— Я же серьезно. Разведусь с Варварой, женюсь на тебе.
Его жаркое дыхание отключало ее волю. Полина едва держалась на ногах.
— Я себе этого никогда не прощу, — пробормотала она.
Варвара ее почему-то не очень пугала. Она давно привыкла к вывихам в сознании старшей сестры. В чем только Варвара ее не обвиняла, даже за Мишу сказала пару ласковых. За Вадима она будет дуться, скорее всего, накричит, может быть, даже проклянет, но Полина это как-нибудь переживет.
Но ее будет грызть и терзать собственная совесть. Вдруг она проклянет сама себя?
А совесть уже заговорила, даже закричала, взбрыкнула как лошадь. Полина и сама ничего не поняла, а Вадим отлетел от нее, уцепился за кровать, но не удержался на ногах и сел на пол.
Разворачиваясь к нему, она бросила взгляд в окно и увидела красную машину, подкатывающую к дому. Варвара уже приезжала на ней к маме.
— Ну и силы в тебе! — с досадливым восхищением сказал Вадим и поднялся на ноги.
— А в тебе?
— Что во мне? — осведомился он. — Если ты насчет Миши…
— Нет, насчет Варвары. Она уже здесь. Я пойду открывать, а ты… — Полина запнулась.
Совсем не обязательно командовать чужим мужчиной. Пусть он сам решает, как ему быть, ложиться в постель или бежать к жене с повинной головой.
Она набросила куртку и вышла из дома, когда Варвара уже открывала калитку. Волосы у нее распущены, как у воинственной амазонки, макияж агрессивный, на манер девочки по вызову, короткая кожаная куртка с меховым воротником, джинсы с накладными карманами. Даже одежда боевая. Движения резкие, энергичные. Из глаз летели молнии и пронзали Полину насквозь.
— Где Вадим? — зло спросила Варвара, кивком показав на внедорожник мужа.
— В доме.
— Сказать, кто ты?
— Я-то здесь при чем?
— Тварь! — Варвара ударила наотмашь, быстро, хлестко, ладонью по щеке.
Из глаз у Полины брызнули слезы. Не столько от боли, сколько от обиды.
Ответить тем же, ударить, не решилась. Да и Варвара не собиралась ждать, когда младшая сестра созреет, рванула к дому, скрылась за дверью. Полина пошла за ней, но у порога остановилась. Незачем ей вмешиваться в семейную ссору. Пусть милые тешатся без нее и поскорее убираются к черту.
Откуда-то из глубины дома донесся истерический визг. Это Варвара общалась с мужем.
Полина усмехнулась. Теперь она знала, почему Вадим ушел из дома. Разве можно жить с такой психичкой? Но это ведь их дела, пусть они сами разбираются.
Полина побрела к бане по бетонной дорожке, местами усыпанной комьями свежей земли. Трактор позавчера проходил совсем рядом. Земля летела с колес, с плуга. Надо будет убрать, подмести и пашню подровнять, чтобы смотрелась как на картинке.
Полина и дом до блеска вычистит, и во дворе у нее все будет блестеть. Да она спать не ляжет, пока не наведет везде образцовый порядок. А чем ей еще заниматься, когда дом опустеет?
Не будет Вадима, увезет его Варвара. С одной стороны, это хорошо, а с другой — так плохо, что аж выть хочется. Не хотела она терять Вадима, жить без него и дальше.
Полина зашла в баню, механически задвинула засов, опустилась на скамью, уложила голову на грудь. Холодно здесь. Неплохо было бы затопить печь, но лень шевелиться. Все потом. Вадим уедет, она соберется с мыслями, осознает потерю, смирится с ней, а после этого уже и за дело сможет взяться. А если замерзнет, околеет, значит, так тому и быть.
Шло время, за окном дул ветер, облысевшая груша тоскливо скребла ветвями по железной крыше. Вадим не появлялся, да Полина на это и не надеялась. Если она и ждала его, то втайне, тихо, чтобы не вспугнуть счастье. Оно находилось где-то далеко, но смотрело в ее сторону.
Полина боялась надеяться на чудо, может, потому оно и не происходило. Прошло не меньше часа, а Вадима все не было. Да и не могло быть. Уехал он. Вместе с Варварой или порознь, это уже не важно. Нет Вадима, и больше не будет. Может, это и к лучшему, но почему на душе так плохо?
Кто-то подошел к двери, взялся за ручку, дернул.
Полина вздрогнула. Неужели Вадим? А если Миша?
Дверь снова дернулась.
— Полина! — Это был голос Вадима, в нем звучала тревога.
Она вспорхнула, открыла дверь. Вадим увидел ее и облегченно вздохнул.
— Уф!.. А я думал… — Он осекся, не решаясь сказать.
— Что ты думал? — Полина, затаив дыхание, смотрела на него.
— Да мало ли. Ты принимаешь все слишком уж близко к сердцу.
Благодарная улыбка тронула ее губы. Полина могла наложить на себя руки. Это его и пугало. Он беспокоился, переживал, потому что не хотел терять ее.
— Что я принимаю?
— Я понимаю, Варвара твоя сестра, но жизнь есть жизнь. И в том, что произошло, твоей вины нет.
— Что произошло?
— Мы с Варварой разводимся. Я остаюсь с тобой.
Вадим нежно улыбался, посматривая на нее. Но Полина видела в его глазах не только желание быть вместе. Там был еще и страх перед будущим. А вдруг что-то пойдет не так и он разочаруется в своей новой жизни? Она делала крутой поворот, а на виражах заносит. Если не справиться с управлением, то можно вылететь в тартарары.
— Где Варвара? — спросила Полина.
— Уехала. А мы с тобой тут остались.
— И что дальше?
— Завтра ты не пойдешь на работу, тебе это не нужно. Я буду твоим кормильцем.
— Я не знаю.
Стало страшно и Полине. Черт с ней, с Варварой, она сама во всем виновата. Вадим разочаровался в старшей сестре. Вдруг он откажется и от младшей? Полина должна была ужом закрутиться, но удержать его. А если не сможет, не справится?..
— А тебе и не надо ничего знать, — с улыбкой проговорил Вадим. — Знать за тебя буду я. А твоя задача — во всем слушаться меня. Пошли, сделаешь мне укол. Что-то голова разболелась. Твоя сестра — ходячий филиал ада.
Полина качнула головой, отказываясь обсуждать Варвару, но ничего не сказала. Она взяла Вадима под руку, провела его в дом, уложила в кровать, сделала обезболивающий укол.
Варвара уехала, Вадим остался с ней, и это уже свершившийся факт. Он сам предложил Полине новую жизнь, взял ее за руку. Все это хорошо. Но сложится ли у них, сумеет ли Полина его удержать?
Страх вернулся к ней, ледяными руками развел душу на две половинки. В доме было тепло, но ее залихорадило, затрясло в ознобе.
— Что с тобой? — Вадим обеспокоенно посмотрел на нее.
— Да нет, ничего.
— Это у тебя от волнения. Тут водка нужна.
Полина пожала плечами. Не хотелось бы ей начинать новую жизнь с водки, но если Вадим настаивает, то она, в общем-то, не против.
— Для наружного применения, — сказал он. — Сначала горячего чая с малиной внутрь, а потом водка снаружи.
— Можно просто чай, — сказала она, прошла на кухню, поставила на плиту чайник и мечтательно глянула на пузатый, сверкающий медью самовар.
Жаль, угли в печи давно уже остыли, а так они пили бы чай из самовара. Но у них еще все впереди. Если, конечно, судьба не смеется над ней.
Сейчас они с Вадимом выпьют чаю с остатками вчерашнего пирога, и она возьмется за стряпню. Он будет лежать в кровати как король, а Полина станет обхаживать его, пельменей ему налепит, блинов напечет.
Она выпила чаю с малиной. Ей стало теплей, но Вадим не успокаивался.
— Ложись! — потрясая чекушкой, сказал он. — Не стой столбом, раздевайся!
Вадим развернул ее к себе спиной, расстегнул молнию на платье. Полина и опомниться не успела, как уже лежала в его в кровати в одних только трусиках, животом в