А я, удивлённо смотря на птиц, искренне недоумевала, чем могли напугать эти существа, которых я уже мысленно окрестила «милашками».
– Но почему? – возмутилась я. И отец вот-вот почти ответил мне…
«Ы-бууум», – ворвался в сонное утро прошлого громкий грудной звук, заставившей меня подрыгнуть. Я не свалилась тогда лишь благодаря отцу, удержавшему меня за ноги. И в следующую секунду воспоминание треснуло, разлетелось на кусочки от повторившегося птичьего крика, и я поняла, что стою одна посреди ночного леса, а впереди мерцает водная гладь пруда вблизи Ветии. Камыши на противоположной стороне водоёма закачались, и в тростнике стало возможно разглядеть птицу на длинных ногах, которая в следующее мгновение запрокинула голову, а по её широкому горлу словно туда-сюда прокатился шарик, и из клюва вырвался тот самый утробный резонирующий звук.
Крик стал громче, повторившись вновь, а после снова…
«…Четыре, пять, шесть…» – мысленно считала я. А в следующую секунду повернулась, уловив краем уха слабый шелест. Приложив палец ко рту, я призвала Люция к тишине. Теневой див шуметь не собирался и так, но после моего жеста стал двигаться ещё осторожнее и медленнее, пока не остановился рядом.
– Восемь раз, – прошептала я, когда повисла таинственная тишина. – Она прокричала восемь раз.
Стоило договорить, и крик вновь пронзил тёплую ночь.
– Это уже другая. – И, словно в подтверждение моих слов, первому вою стал вторить второй.
– Другая? – Теневой див ничего не понимал. Возможно, впервые Люций Моран выглядел настолько растерянным и сбитым с толку.
А я же сама не придала значения тому, как взяла его за руку, призывая следовать за мной. Люций молчал, словно воды в рот набрал. Неожиданно безукоризненно послушавшись, хотя в былое время все равно попытался бы вставить пару словечек. А я не могла отделаться от мысли, что когда-то точно так же вместе с отцом подбиралась к водной глади.
– Приглядись, среди камышей, – прошептала я, сама неотрывно следя за береговой линией. Когда же нашла, что искала, то разучилась на мгновение дышать. – Это птицы, Люций. Это они кричали. Их называют Выпями. Крайне подходящее название, верно? Видимо, раньше они здесь не гнездились, вот местные и перепугались. Я сама забыла о их существовании. Наставник наверняка сразу понял, в чём дело… Моран, на птиц смотри, а не на меня. Гляди, какие они красивые…
В этот момент птица, на которую я указывала, вновь прокричала – всё её тело от самого туловища вплоть до высокого горла сделало волну. Звук вышел крайне пронзительным и грубоватым. Люций встрепенулся, словно очнувшись, перевёл взгляд на камыши и поморщился, прикрывая свободной рукой ухо.
– Я бы не сказал, что они красивые… – едва слышно заметил он.
– Это что за монстры?! – свистящим шёпотом прозвучал голос Рафаиля, вдруг появившегося среди кустов. За его спиной обнаружились почти все, кто жил вместе с нами в радужном доме.
Крики резко прекратились – Руньян неуклюже задел куст, шорохом листвы и треском веток спугнув птиц. И в округе вновь воцарилась мёртвая тишина.
– Это всё время птицы орали? – ошалело проговорила Флёр с неверием и кислым выражением лица. – Мы охотились на птиц?
– По всей видимости, так, – с весельем отозвался Люций.
– Наставник наверняка всё это время так веселился, видя, как мы по лесу бегаем. – Рафаиль провёл пятернёй по волосам. – Неудивительно, что он ходил в таком приподнятом настроении.
– Это и не охота вовсе! Издевательство какое-то, – согласилась с ним Айвен, а я в это время обратила внимание на отчего-то молчавшую Сильфу, которая стояла с изогнутой бровью. От её эмоций веяло иронией и насмешкой.
– У вас день держания за руки? – вдруг спросила дэва. А её красноречивый взор был направлен на наши с Люцием до сих пор сплетённые руки.
Разжав пальцы, я резко выпустила руку Морана, так, словно неожиданно поняла, что каждое мгновение, пока наша кожа соприкасается, ладонь горит в жарком пламени. Но сделанного не воротишь, а я отвернулась, избегая чужих взглядов, и посмотрела на озеро, надеясь, что птицы, успокоившись, покажутся вновь.
XXIГород в Пологих горах
В родном городе моей жены видели Проклятого, ведущего за собой ревенантов. И глаза Змея были такими же алыми, как и у его монстров!
– Опознавательного знака нет, значит, они ещё не возвращались. Хм-м-м… Тогда ждём, – проговорил наставник, отходя от куста начинающей зацветать вишни.
Нам не осталось ничего, кроме как ждать. Но тот факт, что последний год обучения ещё не вернулся, указывал на то, что они, скорее всего, с чем-то столкнулись. В голове была лишь одна мысль, полная надежды, что им попалась такая же незначительная мелочь, которая встретилась нам в Ветии, а не монстр, порождённый энергией Серого мира. Я посмотрела на дорогу, уходящую выше по склону Пологих гор. Она сужалась прямо на глазах и превращалась в узкую тропу, что как лента, обрамлённая расцветшими по весне полевыми цветами, струилась к вершине. Особенно сильно своими яркими красками выделялся горицвет, прорастающий между расщелин камней и тянущийся к свету своими нежными лепестками.
– Не нравится мне всё это, – пробормотала Айвен, складывая руки на груди. Следом сжимая одну руку в кулак, прижимая её к своим губам, будто запрещая ещё что-либо говорить.
– В этих горах давно не появлялось тварей, – заметила Сильфа, которая знала эту местность – орден Западных ветров располагался по другую сторону гор. Далеко не везде дэва бывала лично, но я чувствовала её уверенность в том, что она говорила. Наверняка в её обители имелись подробные карты, и они следили за происходящим в прилегающих землях.
– Поселение Ин выделяется чем-нибудь особенным? – чуть подумав, проговорила я. Именно разговоры натолкнули меня в Ветии на разгадку тайны страшного воя. И как раз по этой причине я первая поняла, что за «нечисть» завелась в лесу (хотя в большей степени мне лишь повезло), и поэтому всю нашу команду признали победителями. Но Винсент уступил, заявив, что награда ему не нужна, и поэтому нам с Айвен предстояло по возвращении в Академию Снов заставить коллекцию оружия наставника слегка обеднеть.
Но теперь, когда мы вернулись к развилке дорог и никого не обнаружили, всё случившееся в Ветии словно поблекло в памяти. Будто всё произошло не прошлой ночью, а больше месяца назад.
– Я бы сказала – ничем. Поэтому удивилась, когда узнала, что третий год отправляется именно туда, – протянула Сильфа, раздумывая над вопросом. – Хотя есть кое-что… Одна деталь…
– И что же это? – нетерпеливо спросила Айвен, будто ухватившись за соломинку.
Подняв голову, словно вырвавшись от тисков своих мыслей, Зефирос односложно произнесла:
– Зеркальных дел мастер.
– Мастер зеркал в такой глуши? – закономерно удивилась я.
– Созданные им зеркала весьма известны, даже у нас в обители есть парочка, – деловито сообщила она, добавив: – Многие проделывают долгий путь, чтобы приобрести зеркало его работы.
– Если он так известен, то почему до сих пор не поселился где-нибудь в столице? – Я не знала наверняка, но, судя по стоимости зеркал на городских рынках, его ремесло наверняка являлось весьма прибыльным делом.
Сильфа Зефирос пожала плечами, прохаживаясь по едва поросшей травой поляне, образовавшейся на месте пересечения дорог.
– Кто-то говорил, что у него есть свой секретный ингредиент для создания зеркал. Будто он использует что-то из недр местных гор. Или вдруг ему не хотелось покидать родную деревню? Всё может быть. В любом случае, если к ночи никто из наших не вернётся, то у нас появится возможность выяснить всё самостоятельно, – подытожила светлая дэва и была, в общем-то, права.
– Ты не беспокоишься за своего брата? – вдруг спросила Айвен, проницательно смотря на неё.
Ведь точно… А я и забыла, что Оскар Зефирос, старший брат Сильфы, тоже сейчас был на охоте.
Выражение лица дэвы было сложным, а в её эмоциях я ощутила сомнение. Заметив мой взгляд и поняв, что я чувствую все её колебания, она мрачно усмехнулась.
– Волнуюсь. Даже несмотря на то, что мы с этим придурком совершенно не ладим, – наконец-то ответила Сильфа, бросая на меня косой взор.
Айвен, помедлив, кивнула с видом, будто понимает чувства Зефирос даже лучше её самой. Скорее всего, она подумала о своей матери, которую, несмотря на страх и другие чувства, всё же любила.
Порой я удивлялась тому, насколько сложные эмоции могли испытывать окружающие. Я наблюдала за ними, словно оставаясь на другой стороне, прикрытая тонким, но всё же стеклом. Даже испытывая их на себе, я не осознавала всю глубину этих чувств.
– Как и сказал наставник, пока нам остаётся лишь ждать, – произнесла я, разворачиваясь, оглядывая округу, собираясь отыскать комфортное место в тени. Но на данный момент даэвы в буквальном смысле заполонили собой дорогу. Нас было слишком много – здесь собрался весь второй год Академии Снов.
– Смотрите! – вдруг крикнул кто-то. Голос разносился из зарослей деревьев, плотно примыкающих к дороге. Мы во главе с Цецилием, не сговариваясь, направились на зов. Плечи учителя расслабились, когда он увидел то, что стало причиной беспокойства.
На земле лежал громоздкий камень, успевший местами обкрошиться и покрыться – уже неоднократно, судя по жёлтым пятнам, – густым мхом. Эта глыба находилась здесь весьма давно – чтобы понять это, хватало одного взгляда. И, на удивление, на её поверхности даже сохранились какие-то линии, в расположении которых угадывались буквы.
– Это древний указатель, – заключил наставник, обходя глыбу по кругу, пробираясь через кусты зелени. – Такие использовали несколько веков назад. И этот весьма неплохо сохранил…
Вдруг под ногами наставника кто-то ойкнул, и страж от неожиданности сам едва не подпрыгнул, а после замер, находясь в глубоком шоке.