Глядя на эту картину – как куски плоти вырываются из почерневшего бока, – я оцепенела, уже второй раз за день наблюдая, как нечисть разрывает друг друга. А время словно замедлилось. Вместе с булькающим звуком вытекающей тёмной крови в голове повис звон – слуховые галлюцинации то приходили, то уходили, уже несколько раз настигая меня в этот вечер.
Сезар дёрнул меня за руку. Его горячие пальцы сжали моё запястье.
Я проследила за его рукой от самых костяшек до плеча, и после взгляд скользнул к лицу. Он что-то говорил. Я не слышала. Лишь интуитивно различила по губам обрывок, конец его монолога: «…не можем ждать». Мимолётный взор скользнул к моему боку и исполосованной одежде, явившей светлую кожу подтянутого живота.
– Они слабее, чем должны быть, – проговорила ему, с трудом различая собственный голос.
Сезар сосредоточенно кивнул, и, когда див ответил, я поняла каждое его слово:
– Да, гораздо. Мне ещё не приходилось с таким сталкиваться.
– Он… Он будто издевается над нами! – звонко прошипела себе под нос, вспоминая о выражении лица Теневого Люция.
Что ты желаешь от меня добиться? Убить? Но почему эти монстры вгрызаются друг в друга, стоит мне пострадать?
Всё ещё слыша звон и бульканье разрываемой плоти неподалёку, взяв в себя в руки, я показала Сезару, что готова идти дальше.
Мы побежали, стремительно приближаясь к городу и двигаясь быстрее тварей. Но некоторые монстры изначально проскочили мимо нас Сезаром и теперь наверняка почти достигли первых домов.
Туманный в моей руке охватило серебристое сияние. Сердце стучало исступлённо, пробиваясь сквозь звон в ушах. В округе оказалось слишком много ревенантов, а в Корриуме было слишком много людей. Я ни за что не должна была допустить повторения той трагедии, что случилась под стенами ордена Сорель.
Надо спасти людей. Это то, что всегда заставляло меня двигаться вперёд. Несмотря ни на что.
Голова следующего ревенанта слетела с туловища уже на подступах к Корриуму. Тварь, видимо, захваченная приказом, совершенно не обратила на меня внимания, когда я оказалась рядом. Следующую я догнала уже через несколько секунд. Боковым зрением я заметила неподалёку от нас Зандера, он рубил тварей не задумываясь, меч неотвратимым роком поднимался и обрушивался на нечисть. Видимо, он, как и мы, вышел вперёд, чтобы принять на себя первый удар.
Кровь монстров стекала и по его клинку, она же с лихвой окропила и мантию, делая его похожим на воина возмездия. Возможно, в этот миг мы все выглядели так, будто явились из самой тёмной бездны.
Но тварей будто становилось ещё больше, а мы всё дальше отступали к городу. В какое-то мгновение мы оказались на открытом пространстве. Всего пара десятков метров – и начинались первые улочки. В некотором отдалении я увидела ещё несколько фигур: Сильфа, Флёр и Блез ожидали нечисть ближе к домам. Ревенанты же выходили из леса со всех сторон, окружая. Двигаемые инстинктами, они стремились к городу, в котором бились людские сердца. Лаванда вблизи города ныне была бесполезна, ведь твари находились слишком близко и двигались целеноправлено, словно ведомые приказами. Если они доберутся до них, то кого-то растерзают, а кого-то обратят в нечисть, и тогда отрава может распространиться на север.
Но нас, даэвов… ревенанты будто игнорировали или избегали. Если ранее они показались мне ленивыми, то ныне монстры, точно вода, обтекали «преграду».
Я остановилась, опустила клинок, шумно дыша. Звон утихал, вместо него пришёл реальный звук полчища тварей и рваного хрипа, вырывавшегося из моего горла.
«Думай!» – исступлённо приказала себе.
Ты должна что-то придумать!
Я резко вскинула голову, почувствовав всплеск магической силы.
За мгновение до того, как твари хлынули бы на улицы, на столбах с лавандой, окружающих город, запылали единым строем магические печати – ослепительно яркие, они заставляли дерево тлеть, распространяя вокруг запах горения. Когда несколько тварей врезалось в барьер, они осыпались пеплом. Их вечные тела обратились в тлен.
В пылу битвы и быстрых мыслей я забыла о магических знаках, о которых упоминал Сезар. Я оглянулась, отыскивая дива, – его отнесло достаточно далеко от меня. Хотя это скорее я оказалась вдалеке от сердца бойни. Теперь твари нападали на остальных даэвов с гораздо большим рвением.
Что за… Нечисть!
Я бросилась в сторону Сезара, когда вдруг услышала:
– Сюда, – прокричал Старший Рок. Я увидела Винсента и Кьярина. Последний, почти согнувшись пополам, стоял за барьером, собираясь выйти помочь, но пока, видимо, не справившийся со своей тошнотой.
Пройдя барьер, разбрасывая печати света, как конфеты, Винсент двинулся в сторону Сезара и остальных. Я же, вновь начиная орудовать клинком, прорубалась сквозь кольцо, которое ревенанты смыкали вокруг стражей.
Сосредоточенные движения, хладнокровие и прорывающаяся порой наружу ярость. Последней стало гораздо больше. В юности я никогда так не злилась – так открыто, всем естеством.
Я ощутила новую пульсацию магии, которая тянулась ко мне и, погружаясь в саму кожу, растворялась где-то внутри меня. А конечности словно наполнились новой силой, которая заставляла увериться в своём могуществе. И даже… непобедимости. Мне было под силу умертвить всех тварей, собравшихся этой ночью у Корриума. Стук сердца замедлился. Тьма внутри меня уступила свету, ставшему ослепительным и сильным, засиявшему, словно самая яркая Северная звезда.
Сбоку мелькнула чёрная тень. Краем глаза я увидела, как с крыши ближайшего к барьеру здания, разбежавшись и прыгнув в пропасть, мелькнула фигура. Светлые одежды развевались, а светлый клинок засветился ещё в воздухе, осветив лицо хозяйки гостиного двора. Белокурые волосы развевались на ветру, вторя одеждам.
Она приземлилась рядом, и от её тела разошлась волна светлой энергии, разметавшая тварей.
«Алель», – вспыхнуло в голове показавшееся ещё в первый раз чужеродное имя. Её глаз, тот, что был золотым, сверкал, словно наполнившись силой. Лицо было искажено гримасой ярости.
Она двинулась ко мне, расшвыривая тварей.
– Стой! – крикнула она. – Остановись! – Дэва оказалась рядом, схватив за запястье. – Осколок! Не смей его использовать здесь! Не смей, мать его!
«Что? Осколок?!» – Меня словно кинуло в мороз.
Я вдруг поняла, что за силу чувствовала. Да такую колоссальную, будто внутри меня вот-вот собиралось что-то взорваться.
От захлестнувшего страха пульсация осколка стремительно ослабла. Собственное сердце восстановило размеренный ритм.
– Как ты… – начала было я, но дэва уже отвернулась, отпустив моё запястье, на котором остались красные следы от её пальцев.
– Ах вы твари! – Алель, словно яркая молния с пылающими глазами, безжалостно вырезала ревенантов, что завыли и, сверкая клыками, кинулись на неё, позабыв обо всех остальных. Но стоило её окружить, как белая вспышка от тела дэвы вновь откинула их в разные стороны. Она словно сама была сосредоточением светлой силы.
– Кто она? – Зандер оказался рядом.
– Не знаю. Теперь совершенно не знаю, – прошептала я, понимая, что мир не поменялся с моего пробуждения, как я считала все эти дни. Нет, он, наверное, всегда был таким. Полным необъяснимого.
В голове мелькнул образ высокого даэва с топором вместо меча. Его знания, теории, которые были за пределами понимания. Он явно знал больше, чем все мы, вместе взятые. Может, и её он знал, раз избегал и пробирался в гостиный двор для разговора тайно.
«Здешняя хозяйка мест» – вспомнился ответ Миккаэля Вечного огня, когда Люций спросил его о причине внезапного и тайного визита сразу в комнаты на четвёртом этаже гостиного двора.
«Как они, нечисть, все связаны?!» – воскликнула в мыслях, собирая все фрагменты картины и пробираясь обратно в лес. Мне надо было вновь отыскать Люция. Слишком всепоглощающая тьма шла от леса. Вернувшийся запах гнили и крови пропитал всё в округе. Только теперь я осознала, с каким трудом давался каждый вдох.
Чем дальше я продвигалась, тем больше прямо на глазах менялся лес. Растения потемнели, разрослись, тянулись ко мне, чувствуя кровь и плоть. Пышные грибницы попадались всюду. Прямо среди таких грибов валялась отрубленная голова ревенанта, с потемневшей кожей, с глазами, из глазниц которой тоже росли тёмные шляпки. Споры расходились быстро и сразу прорастали.
Достав кусочек бумаги, я на ходу создала печать света. Эти отравленные растения могли вырасти прямо на коже. Символ помогал этого избежать.
Среди деревьев далеко впереди показалась фигура. Я ускорилась, слыша, как звонко проминается под ногами валежник.
Люций стоял спиной ко мне, крепко сжимая свой чёрный клинок с зазубриной на лезвии. Чёрный металл блестел, сверкая, – часть его поверхности напоминала антрацитовый уголь, но на острие цвет лезвия менялся, словно выцветая. По его пальцам медленно стекала алая кровь – у него было ранено плечо.
– Люций… – Я осторожно приблизилась, отрывая кусок ткани от своего рукава. Рана была неглубокой, но хотя бы какой-то перевязки требовала. Вблизи я заметила, как с острия Терпеливого соскользнула капля жидкости. Её цвет напоминал тёмное серебро. – Что это? – спросила, аккуратно убирая с раны липкую ткань одеяния, которая пропиталась кровью.
– Скорее всего, его кровь. Мы обменялись ударами, – раздалось тихо. Мне стало спокойнее. Поначалу, когда я увидела его стоящим без движения, то заволновалась. Но на коже оставались следы тьмы, и пока я не появилась, её было гораздо больше. Видимо, он брал силу под контроль.
Вдруг Люций вскинул руку и, помешав перевязке, притянул к себе. Мой нос уткнулся в его прохладную ключицу, кончик защекотало, а сердце застучало слишком быстро. Сам Моран уткнулся лицом в мои волосы и глубоко вздохнул.
Я замерла, в первые мгновения даже не зная, что делать дальше. Но привитая дисциплина, сосредоточенность на деле и какой-то рационализм взяли верх.
– Люций, у меня волосы кровью ревенантов воняют.