абы кого выдавать любимую дочь отец не собирался.
Найденный выход в виде определения Катерины в штат газеты был мерой временной и не слишком успешной, если учесть, куда её в конечном итоге занесло. Разумеется, господин Гиляй ни сном, ни духом не ведал, что дочурка забралась в такую глухомань.
Катерина вздохнула, вспомнив своё беззаботное прошлое. Но затем некстати подвернувшийся под ногу камень ушиб мизинец, отчего девушка раздражённо зашипела, возвращаясь к настоящему.
События после вчерашнего пробуждения изрядно потрепали всегдашний оптимизм и девичью самонадеянность Катерины. До момента, когда она открыла глаза и поднявшись на ноги, увидела сваленных в кучу мёртвых бандитов, девушка считала россказни купца и охранников простыми страшилками, предназначенными для маленьких детей. Чтобы те сидели дома и держались за материнскую юбку. Но стоило воочию увидеть разбойников, как выстроенный розовый замок фантазий о жизни развеялся без следа. Реальность оказалась грязной и жестокой.
Шок превратил говорливую, самоуверенную девицу в скромную и тихую серую мышку. Катерина совсем забыла о трюках, с помощью которых вертела мужчинами. Страх вымыл из головы всё лишнее, оставив только одно желание - выжить.
Ещё одно важное событие случилось в тот день, когда Катерина увидела мертвецов и услышала рассказ о схватке. Она познала зависть. Именно зависть. Девица, к которой Катерина относилась со снисхождением и даже некоторой жалостью, оказалась неожиданно сильной и полностью готовой к реальной жизни. Она не только защитила себя, но и спасла всю экспедицию. Этот поступок сразу изменил отношение окружающих к Алёне. Из обычной охранницы она в одночасье стала всеобщей любимицей.
Теперь молодой журналистке только и оставалось, что идти вместе со всеми, размышляя о несправедливости жизни. Катерина даже не осознавала, что благодаря случившемуся сбылась её давняя мечта - признание способностей, невзирая на внешность.
Вечером отряд остановился на привал. Обустроив лагерь и поужинав, все занялись своими делами, а Летус приступил к процедуре пробуждения Алёны. Эльф уже почти полностью восстановился, но в разведку не ходил, посвятив всё время уходу за девушкой. Всю заботу о сборе сведений взяли на себя гибберлинги. Никто, даже Коновалов, не возражал. Каждый понимал, что проблема с напавшими на них разбойниками не решена окончательно, а значит, в ближайшее время таланты молодой воительницы окажутся как нельзя кстати.
Очнувшись, Алёна тут же приступила к расспросам. Сил двигаться не осталось, но терзавшее любопытство необходимо было удовлетворить в кратчайшие сроки.
– Ты просто упала в обморок. Мы со Спехом обошли лагерь, но больше разбойников не нашли. Через несколько минут появилась семейка.
– Где они были?
– Разбирались с разбойниками. Эти ребята не слишком любят воевать лицом к лицу. Кстати, это именно они разобрались с теми последними стрелками.
Девушка прикрыла веки, переваривая информацию. Значит, гибберлинги вовсе не струсили, как она думала в начале. Они напали на врага со спины. Вздохнув, Алёна открыла глаза и спросила:
– Всех убили?
– Нет, - ответил эльф, покачав головой. - Один точно ушёл. Семейка побоялась преследовать его. А позже... Времени уже не было, да и смысла тоже.
Летус помолчал несколько секунд, после чего продолжил:
- Яд подмешал Ратай. Его не было среди спящих. Да и позже не появился. Так что…
- Надо было убить его раньше! - вспыльчиво выкрикнула девушка.
- Убить? О чём ты?
- Он напал на меня в лесу. За пару дней до этого. Разозлился за то, что я заняла место Наума.
Эльф помолчал несколько секунд, переваривая информацию.
- Отдохни. Завтра к утру мы доберёмся до прииска. Там тебя подлечат, а потом…
Летус снова замолчал, отчего Алёна, чувствуя разлившееся в воздухе напряжение, не выдержала и поторопила его:
- Что будет потом?
- Потом мы будем думать, как разобраться с остальными разбойниками. Понимаешь, на нас напала только часть банды. Должны быть и другие. И они смогут найти прииск по нашим следам. После чего… Ты понимаешь…
- Они не позволят нам вернуться к людям живыми.
- Да. Или они, или мы. Третьего варианта не существует.
Алёна отступилась. Закрыв глаза, девушка пыталась уложить в памяти полученные сведения. Результат ей не нравился, но…
"Справедливости не существует. Её придумали слабаки, пытающиеся оправдать собственные слабости и бездействие. Хочешь справедливости - добейся её сама. Только ты творишь свою судьбу и больше никто."
Добрые слова наставника. Прохор не любил ходить вокруг да около, предпочитая говорить в лоб именно то, что думал. Когда у него появлялось желание говорить, разумеется. Алёна улыбнулась, вспомнив дни, проведённые на крохотном аллоде. Сейчас они воспринимались как абсолютно счастливые и беззаботные.
"Хватит! Чего расклеилась, девочка? Ты же хотела этого - настоящей жизни, настоящих приключений! Вот и получай!"
- Помоги мне сесть, - произнесла она, приняв решение.
Эльф выполнил просьбу. Девушка несколько секунд посидела, сражаясь с головокружением. Скрестив ноги, Алёна положила руки ладонями вверх и, выпрямив спину, закрыла глаза. Летус хмыкнул и пробормотал:
- Никогда не видел, чтобы так молились.
- Это не молитва, - отозвалась девушка. - Я собираюсь вылечить себя.
Эльф открыл было рот, чтобы продолжить расспросы, но передумал. Судя по всему, Алёна знала, что делает. Значит, мешать ей не стоит. Летус достал гитару и принялся наигрывать мелодию. В любом случае, оставлять девушку одну он не собирался. Пока воительница не восстановит силы, для него не существовало другой задачи, кроме как заботиться о ней.
Алёна и на самом деле не собиралась молиться. Разумеется, вера в церковь и святых Покровителей была частью её жизни. Но сейчас она не собиралась просить помощи у высших сил. Девушка планировала воспользоваться своими собственными талантами.
Свет в её теле, благодаря которому она стала витязем, мог не только калечить, но и лечить. Правда, последнее удавалось Алёне с большим трудом, но выбирать не приходилось. Девушка сосредоточилась, меняя направление потоков, концентрируя их в местах, больше всего пострадавших в последней схватке…
В нескольких километрах от лагеря купца Коновалова
Костёр весело потрескивал горящими ветками, но это ничуть не улучшало настроения сидящих вокруг него людей. Один из них, Ратай, пошуровал длинной веткой в углях, заставляя искры взметнуться выше. Бывшего охранника переполняли мрачные мысли. И в каждой из них была эта наглая девица, из-за которой всё пошло кувырком. Чем дольше размышлял Ратай над превратностями судьбы, тем больше распалял себя. Он уже не так хотел заполучить золото, обещанное ему за предательство, как увидеть смерть рыжеволосой.
Остальные разбойники переживали не меньше. Обещанная вожаком лёгкая нажива обернулась почти полным провалом. Их банда не только уменьшилась вдвое, но и потеряла эффект неожиданности. Теперь оставалось только ждать подходящего момента или… Или уходить ни с чем. Впрочем, второй вариант был крайне маловероятен. Вожак не любил отступать.
- Как думаешь, что Ботинок решит? Когда нападать будем?
Ратай, к которому был обращён вопрос, посмотрел на собеседника. Низкорослый, пузатый, он откликался на подходящее ему прозвище Пузырь.
- Не будем нападать. Караван дойдёт до прииска. Если и соберёмся, то на обратном пути, - ответил он после некоторого раздумья.
- Нехорошо, - произнёс Пузырь. - На прииске тоже охрана есть. Значит, отбивать золото будет сложнее.
- Заткнись ты! И без твоих замечаний уже тошно!
- Ладно-ладно. Я же просто спросил, для поддержания беседы.
Над поляной снова сгустилась гнетущая тишина. Ратай, выплеснув раздражение, несколько подуспокоился, хотя мысли о том, как будет убивать Алёну, всё ещё гуляли в его голове. Он планировал будущее, ещё не зная, что жить ему осталось совсем недолго.
Его убийца лежала в сотне метров, на холме, укрывшись за поваленным деревом. Узкое лицо эльфийки чем-то неуловимо напоминало мордочку лисицы. Милой и очень хитрой лисицы, если быть точным. Лиловые волосы уложены в причудливую высокую причёску, а бордовый костюм для верховой езды с золотой шнуровкой и вовсе смотрелся сногсшибательно. Высокие сапоги плотно облегали изящные икры. И вся эта красота - в таёжной глуши! Смотрелось просто невероятно. Даже грязь, привычный спутник любого путешественника в здешних краях, боялась касаться такой красоты.
Эльфийку звали Вивьен ди Грандер. Даже по высоким стандартам перворожденных она была незаурядной красавицей. Она успела разбить не одну сотню мужских сердец, погубила десятки молодых и горячих поклонников, сражавшихся ради её мимолётного внимания на дуэлях. Вся эта светская суета прекратилась, когда Вивьен повстречала того, кто оказался иммунен к чарам её красоты. Квентин ди Фройс, суровый и никогда не улыбающийся, попался на пути на одном из бесконечных балов. Повстречался и забылся бы, если бы не холодный взгляд, брошенный в сторону красавицы. Вивьен восприняла такое равнодушие как оскорбление. Молодой юнец, жаждущий внимания, немедленно вызвал на дуэль Квентина. Тот всё с тем же равнодушием согласился. Красавица следила за схваткой, лелея увидеть обидчика мёртвым. Но тот оказался опытным бойцом, расправившись с юнцом меньше чем за минуту.
Увидев это, Вивьен поклялась, что заставит наглеца заплатить. Он влюбиться в неё без памяти и будет умолять! Умолять, стоя на коленях! Надо ли говорить, что её план по соблазнению с треском провалился? Хищница стала жертвой. Вивьен даже моргнуть не успела, как влюбилась по уши. Всюду тенью следовала за ним и, когда Квентин сделал ей неожиданное предложение, не сомневалась ни мгновения.
Она стала его супругой. Не по древним традициям, записанным в покрытых плесенью книгах. Не по законам, придуманным правителями Верховных Домов. Она стала супругой, выпив глоток крови Квентина из кубка. Вивьен стала вампиром. Добровольно и полностью отдавая отчёт, на что идёт. Только так можно было стать частью жизни Квентина, стать той, что всегда будет рядом с ним.