ненавидел зеркало, не отпускавшее пленницу, иногда ему хотелось его разбить, но страх, что в осколках исчезнет и прекрасный образ, удерживал его. Художник забыл про пищу, страшно осунулся и, в конце концов, умер от нервного истощения.
В иной версии он не умер, а переселился в зеркало, в мир своей болезненной мечты.
Герман Кюнхакль. «Легенды города N» (1910)
ЭГОИЗМ
— Сир, я умираю!
— Наконец-то, перестанешь донимать нас своими просьбами! Плохо только, что тебя нельзя будет вытащить ко двору.
Ив д’Анзо. «Луи XIV» (1700)
РОМАН С ПРОДОЛЖЕНИЕМ
Входит Р.: Только что видел твоего оболтуса в кафе — с новой пассией. Из университета выгнали, а у него одни девки на уме!
Д.: Он, между прочим, и твой сын. И весь — в отца!
Р.: Ну, это ты брось! Я в его годы был умнее, и ты у меня была одна. А сколько я из-за тебя претерпел, забыла? Друга потерял, сам чуть не умер…
Д.: Что? А я? Я-то как пострадала — разлучил меня с отцом-матерью, брата в могилу свёл! Чудовищная несправедливость! Я из-за него всего лишилась, а он меня ещё упрекает!
Р. (в сторону): И на черта я женился? Изо дня в день — один и тот же скулёж…
Д.: У моих родителей был роскошный дом, а с тобой всю жизнь по съёмным квартирам промыкалась. И никто не помогал, помнишь, как свекровь про внука сказала: «Народят, а нам сидеть!»
Р.: Твои не лучше, у самих денег куры не клюют, а хоть бы раз выручили!
Д.: Нет, всё же правильно мне кормилица говорила: «С мужчинами встречайся по любви, замуж выходи по расчёту» (после паузы) Кстати, ты оплатил закладную? И мальчику надо за учёбу внести…
Р. (хлопает дверью): Ну уж нет, надоело, пусть сам и платит!
Уильям Стармир. «Ромео и Джульетта. Тридцать лет спустя» (1952)
НЕ ЗНАЕШЬ, ГДЕ НАЙДЁШЬ…
Однажды царя поразила странная болезнь, от которой чесались пятки, а в сердце рождалось милосердие. «Лучше иметь твёрдый шанкр, чем мягкий характер», — вздыхал царь, пока со всех концов света ему на помощь спешили лекари. Они разбирали по косточкам августейший организм и совещались так долго, что в бородах завелась паутина. Взвесив на аптекарских весах «за» и «против», они натолкли в ступке кости летучей мыши, настояли их на бульоне из молодого поросёнка, сваренного в моче старой свиньи, покрошили туда листочки старинных рецептов и прописали царю пить этот отвар в час по чайной ложке.
Шло время, но лекарство не действовало. «Пейте, пейте, — успокаивали царя знахари, опасаясь за свои головы, — сразу только топор помогает». «Уж конечно, — думал в ответ царь, — и вода станет чудодейственной, если тянуть по глотку…»
Микстура была как горчичное зерно, разведённое в уксусе, и царь заедал её грецкими орехами. Он сгрызал их целые горы, ломал о них зубы и всё больше зверел. Когда он съел уже всех летучих мышей своего царства, то клацал вставной челюстью и колол орехи, топая ногами. От этого у него перестали чесаться пятки, зато стали чесаться руки. В ярости он приказал казнить лекарей, а заодно и поваров, готовивших ему отвратительное зелье.
И тут заметил, что выздоровел.
Йохан ван дер Варден. «Забавы тиранов» (1838)
ЗЕМЛЯ ДЕРЖИТСЯ НА АВТОРИТЕТАХ
Аристотель утверждал, что из двух брошенных тел первым коснётся земли более тяжёлое. Magister dixit! И за ним повторяли со всех кафедр почти две тысячи лет. Первым, кто подверг его сомнению, был Галилей, по легенде, бросавший с Пизанской башни металлические шары. Воистину, торжествует мнение того мыслителя, чей общественный вес больше.
Преподобный Стэнли К. Мяки. «Апология здравого смысла» (1951)
ОБМАНУТАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Мы все, как та девушка, которой реклама обещала, что дорогое платье гарантирует мужскую любовь. Она его купила, а любви-то и нет…
Наум Годидаг. «Как изменить свою жизнь, ничего в ней не изменяя» (2004)
На дверях у старой девы: «Тело не продаётся, руками не трогать!»
На дверях у проститутки: «Любовь не продаётся, только тело!»
На воротах Средневековья: «Душа не продаётся!»
На воротах Современности: «Всё на продажу!»
Наум Годидаг. «Надписи, которые нас выбирают» (2007)
КРОВЬ — НЕ ВОДИЦА!
В лето то выдалась жара страшная, и зной стоял по всей земле, так что птицы падали замертво и звери лезли в болота. А под стены града пришёл чужеземец и рёк: «Хочу шеломом черпать из реки вашей — коню своему и дружине!» А рати у него, как травы в поле. Вышли тогда ему навстречу князь с горожанами и говорят: «Воды всем хватит». А он: «Не хватит!» И стали тогда биться, и бились три дня, и три ночи. И победил чужеземец. Убиты были князь с горожанами, вода же от крови сделалась красной — пить разве волку. И чужеземец ушёл сам друг, а дорогой умер от жажды.
Новгородский Летописец. «Повесть летних времён» (XII в.)
СУДЬБА БУНТАРЯ
Он призывал выбраться из болота морали, сбросив оковы цивилизации. «Если бы мир был прекрасен, не было бы ни коммунизма, ни фашизма, — учил он, — на пустом месте и прыщ не вскочит». Сухой, как палка, он ходил в наглухо застёгнутом френче, пуговицы которого блестели, как глаза влюблённого, а после университета отказался от кафедры. «Мир ловил меня, да не поймал», — напевал он сквозь зубы. Он призывал освободиться от государства, политики, права, от здравого смысла, языка и логики. С возрастом бунтарь стал прикладываться к рюмке, после третьей его несло, и он уже требовал освободиться и от свободы. «Это высшая форма отречения», — бормотал он, уставившись в зеркало.
И видел в нём нимб.
У него сыскались приверженцы. Его проповеди сворачивались дудочкой крысолова и разворачивались, как газета. Он всё больше умничал, пока его не стали посещать мысли, которых он не понимал. Ибо мысли залетают к нам, как птицы в клетку. Они бьются о черепную коробку и делают много шума, поэтому каждый кажется умнее, чем он есть.
А бунтарь вскоре прослыл философом и стал писать книги, которых не мог прочитать. В конце концов, он прославился, вписавшись в отвергаемый им мир, как муха в янтарь.
И умер, не поняв себя.
Златко Златков. «Парадоксы революции» (1962)
МИЛОСЕРДИЕ
Когда дон Альфонсо обнажил меч против мавров, то вывел из их страны множество христианских пленников, в числе которых были и полукровки, рождённые в неволе. Последние уже переняли нечестивую веру и забыли родной язык. Дон Альфонсо предложил им вернуться к маврам. Они согласились, потому что оставили там жилища, а на новом месте у них ничего не было. Взобравшись на гору, дон Альфонсо провожал их взглядом до тех пор, пока они не скрылись из виду. Тогда он приказал конным догнать их и истребить. А когда их хоронили, сказал: «Простите, братья, лучше вам умереть, чем жить на свою вечную погибель, оставаясь без крещения».
Падре Фердинанд из Толедо. «Реконкиста» (1367)
ОЧЕРКИ ВЗРОСЛЕНИЯ
Мне шесть лет моя мама учитилница и первава сентибря я приду к ней на работу я жыву в деревне школа далеко три километра
7 лет
Сегодня у меня день рождения! Мы играем с папой в шахматы. Он подарил мне толстый ежегодник а мама ручку. Она сказала Алёша записывай в этот день все события произошедшие за год. А что такое событие?
8 лет
Дома книг мало, зато в школе хорошая библиотека. Я прочитал «Илиаду», «Калевалу», «Песнь о Гайавате» и много ещё. «Младшая Эдда» мне понравилась, а «Старшая» — нет.
9 лет
Мы — бедные, у нас нет даже телевизора. В школе меня дразнят «очкариком», а мальчишки на улице не дают прохода. Они глупые — я не обижаюсь. Мама говорит: «Алёша, пойди погуляй, ну что ты всё с книжкой, да с книжкой…» С книжкой интереснее! А ещё — за шахматами.
10
От нас ушёл папа…
11
Учителя пугали областной олимпиадой, а оказалось — смешно. Я выиграл по математике, истории, литературе.
12
Мой возрастной I.Q. зашкаливает. Но я думаю, это у сверстников он отстаёт. Всё — относительно. Вот мама гордится моей победой в городском шахматном турнире, а я — тем, что в сицилианской защите нашёл усиление за белых.
13
Открыл для себя Толстого и Достоевского. Ни о чем другом больше и думать не мог — «Смерть Ивана Ильича», «Братья Карамазовы». А потом их вытеснил Блок. Поэзия завораживает, в ней что-то магическое. Прав Бодлер: «Хорошая поэзия всегда пьянит». Вина я не пробовал, но понимаю, о чём он. Глотал поэтов, как устрицы. Пока не натолкнулся на Рильке. Не удовлетворённый переводами, достал подлинник. Сам написал несколько сонетов — подражательных, бледных, хотя их и опубликовали.
15
Прошлый год в дневнике пропустил — сдавал экзамены в заочный экстернат, школьных учителей я давно перерос.
Мать настояла, чтобы я крестился. В нашей церквушке отец Георгий, плешивый, с густой бородой, обрызгал меня водой во имя «Отца, Сына и Святого Духа». Готовясь к причастию, прочитал Библию, писания святых отцов, а потом и сочинения гностиков, неоплатоников, пифагорейцев. В истории Вселенской Церкви есть что-то таинственное, недосказанное. Как, впрочем, и в любой истории.
16
Умер отец. Мать говорит, в последнее время он много пил. За месяц до смерти принёс конфет, неловко топтался в прихожей. Говорить было не о чем, сели за шахматы. Играл он совсем слабо, а, сдавшись, виновато улыбнулся: «Ты у меня гроссмейстер». Его отпевал о. Георгий, на похоронах кроме нас с матерью никого не было.
17
Поступать решил в столичный университет, теперь разрываюсь между факультетами. Склоняюсь к математическому. Жаль оставлять мать, она совсем одна, постарела…
18
Учиться оказалось до разочарования легко. Новое узнаю редко, с профессурой — на равных. Для меня учредили спецсеминар, включив в программу несколько дополнительных курсов.