Лето пролетело совсем незаметно. Сережа каждый день пытался дозвониться детям, но ничего не выходило. Телефон Марины тоже не отвечал. Он попытался поговорить с Любой, но наткнулся на стену молчания. Нет, она говорила с ним обо всем, кроме Марины. От Борисова он тоже ничего не добился. Даша продолжала жить у него. Она каждый вечер наблюдала, как он пытается дозвониться детям, как расстраивается и повторяет попытки снова и снова. Он совсем отдалился от нее, воспринимал ее как мебель. Если они и говорили, то только о работе.
Третьего сентября Марина засобиралась домой. Она решила рожать в Москве, там мама с папой. И надо определиться с фамилией и отчеством ребенка, о существовании которого его отец так и не знал. В аэропорту у нее стала тянуть поясница, а когда они уже сидели в самолете, появились первые схватки. Она всю дорогу молилась, чтобы долететь. Она понимала, что ей нужно делать кесарево, что это четвертый ребенок, и как пойдет процесс его рождения, не знает никто. Она долетела. В аэропорту ее встречал Валера. Он сразу посадил ее с детьми в машину и рванул в институт. В приемном покое оформили документы и когда ее уже собрались поднимать в отделение, Марина вдруг попросила:
-Валера, ты не можешь мне сейчас ни в чем отказать. Ты должен сделать для меня две вещи. Первая, если я умру, забери ребенка себе, вырасти его, как своего.
-Хорошо, а второе?
-Я хочу видеть Сережу. Я только посмотрю на него и все. Валерочка, миленький, пойдем со мной.
-Я вызову его в родовую.
-Нет, пойдем к нему, только на минуточку, я просто посмотрю на него, я слова не скажу.
Они спустились на лифте в прозектуру и пошли к кабинету заведующего. Схватки усиливались. В коридоре их встретил Володя Тельман и хотел спросить, но Валера жестом попросил замолчать.
-Потом, дядя Вова, все потом.
Они дошли до кабинета Сергея. Валера открыл дверь и с порога произнес:
-Сережка, молчи. Я не мог отказать беременной женщине, у нее схватки и тройной рубец на матке. Вопросы, эмоции после операции. Дети дома, у меня дома.
Марина застонала, Валера схватил ее на руки и побежал. Даша плакала, в кабинет вошел Володя.
-Сын, это твой ребенок?
-По срокам, видимо, да. Я даже не подозревал. Я не знал, что она беременна. Она ничего не сказала, а потом, конечно, не стала сообщать. Как она жила все это время? Это четвертое кесарево.
-И ты еще считал меня сволочью? Сам-то кто?
Он не успел ничего больше сказать, потому что в коридоре появились Дима и Злата. Сережа увидел их, расцвел, отодвинул отца и бросился к детям. Он обнимал и целовал их. Что-то говорил, о чем-то спрашивал. Даша с Володей наблюдали за ними.
-Девочка, уйди с его дороги. Вот его жизнь, его семья. Если ты останешься, он тебя никогда не простит. Нет для него другой женщины, кроме Марины. Пойми, разуй глаза, увидь все и уйди. Я найду тебе работу, только держись от них подальше.
Сережа завел детей к себе в кабинет.
-Деда Вова, мы с Данилом Костьку оставили, чтобы не мешался, – Злата обратилась к деду, - он капризный и плакса. Спал только с мамой. Дедушка, а вот ребенок, который сейчас родится, будет чей? Деда Саша, сказал, что он будет Борисов. А почему? Он же наш?
-Злата, малыш, давай эти вопросы решат взрослые. Ты вот по папе скучала?
-Очень, но у него теперь другая женщина, он нас бросил, как ты его в детстве.
Сережу резали слова дочери, как объяснить им? Что надо сделать, чтобы они его поняли и не ненавидели за предательство? Он же своего отца ненавидел.
-Дима, ты тоже так думаешь? - Сережа обратился к сыну.
-Не знаю, папа. Но мне она – он показал на Дашу,- не нужна, и Златке, и малому. Ты прекрасно знаешь, что мы выбираем маму. Да и ты сам выберешь маму. И дай этому новому ребенку свою фамилию, он же твой и давай будем семьей. Хватит дурковать. Я маме уже все сказал, еще в Париже. Я не маленький, мне четырнадцать лет, я все вижу и все понимаю. Зачем вы устроили никому не нужные разборки? И почему ваш ребенок должен от этого страдать? Я про нас уже не говорю.
Время тянулось, Валера не возвращался.
-О, все в сборе. – В кабинет вошла Люба. - Володя, забери детей, идите погуляйте. И вы, девушка, тоже, - она обратилась к Даше.
Когда все вышли Люба продолжила:
-Родилась девочка - четыре кило. Марина в палате реанимации. Вот анализ генетической экспертизы, ребенок твой. Сережа, мы вырастим детей. Не беспокойся. С Мариной я говорила, еще в мае. Она понимает, что те чувства, которые ты к ней испытывал, были детским увлечением, потом патологической привязанностью. Теперь ты взрослый, ты встретил другую женщину и это нормально. Может быть, ей немного сложно все это понять. Ты ее мужчина, она рожала твоих детей, но она поймет. Со временем поймет. Ты можешь общаться с детьми, ты был и навсегда останешься их отцом, но лучше без участия твоей подруги. Сережа, наше отношение к тебе не изменилось, то, что произошло, закономерно. Ей надоели кастрюли. Не поверишь, мне тоже. Быт засасывает и убивает. Она не должна была уезжать. Но, наверное, все к лучшему. Ты нашел свою половину, может, и Марина найдет. В конце концов, ей всего тридцать два. Детей у нее больше не будет, четыре кесарева, я думаю, достаточно. Ребенку мы дадим нашу фамилию и Сашино отчество. Мы поможем ей. А ты строй свою жизнь. Все, давай я заберу детей и пойду. Сереженька, будь ближе к нам с Сашей, мы тебе нечужие, и мы тебя любим. Ты мой сын есть, был и будешь.
Она поцеловала Сергея и вышла. Остановилась с Володей. Дима и Злата обнимали бабушку.
-Люба, что теперь будет? Понимаешь, я никогда не думал, что Сергей может оставить семью.
-Она уехала, все бросила и уехала. Она поступила, как считала нужным против его воли. Почему ты винишь его? Володя, не лезь, они сами разберутся. Я не приняла ничью сторону, они оба мне родные. Они мои дети!
Сергей вышел из своего кабинета и зашел в лаборантскую. Даша рыдала рядом с Нелей.
-Даша, прости. Я тебе никогда ничего не обещал. Я сделал выбор, хотя он всегда был очевиден. Еще раз, ПРОСТИ!
Он вышел в коридор и подошел к отцу, детям и Любе.
-Товарищи родственники, может, кто-нибудь из вас все-таки поздравит меня с рождением дочери? Ее зовут Оля. Ольга Сергеевна Тельман. Всем все ясно?
Люба улыбнулась, а Сергей ушел в реанимацию.
Он подошел к Марине, взял ее за руку.
-Мариша, спасибо за дочку. Я назвал ее Ольга. Тебе нравится?
-Пойдет. Сереженька, больше у нас не будет детей.
-Тебе перевязали трубы?
-Да, сказали, что возражения не принимаются.
-Нам хватит четверых, а если очень захотим, то есть ЭКО. Жена, ты меня простишь?
-Я тоже больше не уеду. Я теперь всегда буду с тобой. Поцелуй меня и не уходи. Я так по тебе скучала. Если бы ты только знал, как я по тебе скучала!
-Ты все-таки единственная женщина в мой жизни. Проверил! Знаю!
Часть 64
От лица Марины.
Я проснулась утром и поняла, что мой предел настал. Я злилась, пыталась забыть его, жить самостоятельно. Но осознание пришло, как гром среди ясного неба. Я НИКТО БЕЗ НЕГО, Я НЕ ЖИВУ, Я СУЩЕСТВУЮ. Вот она, истина. Я вспомнила, как обвиняла мать, которая простила измену отца. Я осуждала ее, даже ненавидела. А теперь я ее поняла. Она не могла жить сама без папы. Он был ее кислородом. Ее любовь к нему была выше всего. А моя жизнь ничто без Сережи. Я умру. Наконец-то рожу моего ребенка и умру. Я не хочу жить без него! Что я наделала?! Я сознательно, руководствуясь лишь своим гонором и прихотью, лишила детей отца, а себя - самого близкого и родного мне человека. Я за все время ни разу не спросила, как он живет? Чем? Ведь я забрала у него самое дорогое - его детей. Я скрыла свою беременность. Он даже не предполагает, что у него вот-вот родится дочь. Я предала его и обманула. А теперь сама осталась у разбитого корыта. Интересно, он счастлив с этой рыжей? Он любит ее? Или это попытка выжить? Он никогда не поступил бы со мной, как я с ним. Хоть бы эта рыжая его любила, хоть бы заботилась о нем. Но какой бы хорошей она ни была, она не сможет понять его, как я, не сможет быть его на все сто процентов. Он ведь не скажет и не попросит, он сам в себе, его надо чувствовать. Господи, чего мне не хватало, когда я была с ним? У меня был самый умный и порядочный муж, он любил меня. А я? Любила его больше жизни, но погналась за призрачной мечтой. Я хотела, чтобы он мной гордился. Хотела хоть чуть-чуть подняться до его уровня, быть ему равной, а не просто кухаркой. В результате я потеряла мужа.
"Сереженька, я готова у тебя в ногах вымаливать прощение. Я обещала, что не предам, но предала. Прости!" Слезы душили меня. Я должна лететь в Москву. Я расскажу все ему, как есть. Он поймет и примет нашу дочь. У нее будет отец. А если не примет? Если решит, что я изменила ему и это не его ребенок? Все. Я так больше не могу. Я должна лететь в Москву. Там мама с папой, мои братья и Сережа. В конце концов, он тоже почти мой брат. Я позвала сына:
-Дима, Димочка, сынок, собирай вещи, мы возвращаемся в Москву.
-Хорошо, ты звонила отцу? Он нас встретит?
-Нет, я сейчас позвоню Валере.
-А папе?
-Дима, он не знает, что я...
Сын осуждающе покачал головой.
-Ты думаешь, что у него с той женщиной серьезно?
Я снова заплакала, я не могла слышать о другой женщине в жизни моего мужа.
-Я не знаю, но Сережа не легкомысленный человек. Дима, он ваш отец. Всегда помни об этом.
-А ребенок?
-Я узнала, что беременна, когда уже была в Марселе.
-Почему ты не сказала ему?
-Боялась. Не хотела выглядеть дурой.
Он поднял брови в изумлении и смотрел на меня совсем как Сережа.
-Поехали домой, мама. Я сложил чемоданы, сейчас соберу Костика и разбужу Злату. Ты виновата перед отцом, я поговорю с ним. Это важно и это нужно.
Сейчас соберись, путь неблизкий. Ты неделю назад не могла вернуться в Москву?
Он понимал, что я не отвечу на его упреки, пошел будить брата и сестру.