— Пловец…
Мозг наркомана отчаянно искал выход из безнадежной ситуации. На открытом пространстве Фею Ми видно как на ладони. Сбежать не удастся. Договориться — тоже. Какая нелепая ошибка! Чудовищная несправедливость! Куда смотрели Сара, Депфи и Тубби? Почему не предупредили? Ведь он отомстил за них! А Добрый волшебник? Где он? Почему бросил в трудный момент? Разве настоящие друзья так поступают?
Нет. Нет! Это ошибка. Точно! Как же он раньше не догадался! На самом деле все не так плохо, как кажется. Голос — обычная галлюцинация. Первое убийство сопряжено с тяжелой психологической травмой. Сначала перевозбужденный Фея Ми ничего не заметил, а сейчас эйфория прошла. И вот вам, пожалуйста, результат.
— Пловец! — Бемби могла выстрелить и в затылок, но ей хотелось увидеть лицо предателя.
Убедиться, что перед ней не старый проверенный друг, а кто-то другой. В аду подчас невозможно отличить правду от лжи. Жаль, что она поняла это слишком поздно.
— Обычная галлюцинация. — Добрый волшебник не бросил в беде. — Не обращай внимания на ерунду. Помнишь про желтый пенал с клеверным листиком?
— Да! Как не помнить!
— Тогда пойдем. Не оборачивайся. Время не ждет!
— Конечно!
Страшные чары развеялись. Друзья рядом. Добрый волшебник, сиреневый лягушонок Депфи, болонка Сара и даже Тубби Сальный Бочок. Впереди так много интересного. Столько увлекательных приключений. Все отлично. Ловкий Фея Ми всех перехитрил. Наш пострел везде поспел! Вышел сухим из воды! Ха-ха-ха! Здорово! Жизнь продолжа…
…лась до тех пор, пока распустившиеся лепестки пули-цветка не сбросили маску с лица Доброго волшебника, обнажив его истинную суть.
После чего тот, кто при жизни называл себя Феей Ми, достиг пункта назначения, очутившись в аду.
Глава 6
Человек живет лишь до тех пор, пока у него есть цель или желание. Когда нет ни того ни другого, он умирает. Тело по инерции движется, сердце прокачивает кровь, мозг работает, а человек уже мертв.
Я отомстил, при этом не испытав вообще никаких чувств. Даже малой толики кратковременного злорадного удовлетворения.
— Дорогой, пожалуйста, разрежь индейку.
— Конечно, милая. Для тебя — все, что угодно. Несколько взмахов ножом — и разделанное блюдо готово к употреблению.
Если бы не праздничный стол и собравшиеся гости, в разрезании птицы не было бы ничего примечательного. Обычное механическое действие без какой-либо эмоциональной окраски.
Четыре кровоточащих обрубка остались лежать на асфальте. С таким же успехом это могла быть свежевыпотрошенная рыба, вывалившаяся из перевернутого лотка уличного торговца. Прошел мимо, равнодушно окинул взглядом неприглядное зрелище, чтобы сразу забыть.
Запоминаются, оставляя след в душе, лишь яркие события. То, о чем помнишь спустя много лет.
Порубленные на куски охотники таковыми не являлись. А может, я так истово ненавидел, что просто-напросто перегорел.
Сбывшаяся мечта умирает.
Желание отомстить — тоже в какой-то мере мечта. После ее воплощения в жизнь не остается ничего, кроме пустоты. Бесформенной неощутимой субстанции, неотвратимо заполняющей все видимое пространство.
Нет мыслей, чувств и желаний. Ответ на последний вопрос — и финиш. Короткий выстрел из дробовика положит конец затянувшемуся фарсу.
Тот, кто на самом деле хочет умереть, действует наверняка. Никаких осечек, «вовремя подоспевшей помощи», «роковой» ошибки с дозировкой таблеток и прочих глупостей.
Палец жмет на спусковой крючок. Жизнерадостный рой картечи устремляется на свободу и…
Демон сомнения сливается с трупом без головы. Уж что-что, а мозги старый извращенец мне трахать не будет. «Зелау-З» позаботится о том, чтобы этого не случилось.
— Леееееееди и джеееееентльмены! Главный приз нашего шоу — обезглавленный покойник — достается самому достойному. Уникуму, способному останавливать время, доставать кроликов из цилиндра, развлекать публику карточными фокусами, походя отвечая на самые трудные вопросы, касающиеся жизни, смерти, предназначения и любви! Для него нет ничего невозможного! Кудесник из кудесников! Волшебник из волшебников!
Неподрааажаааааааемый!
Ииииииии…
Веееееееел ииииии иколепны й!
Встреееееееечайте!
Любиииииииимец публики.
Дееееееееееемон….
Соооооомнения!
Аплодисменты, леди и джентльмены!
Аплодисменты…
Зал утопает в овациях. Самое удивительное то, что все счастливы.
За исключением обезглавленного трупа.
Герда ответила сразу. Так, словно с нетерпением ожидала звонка.
— Это я. — Клипса сотового — печальное наследство Карусели, моя давно потерялась.
Истинная свобода приходит с осознанием, что уже нечего терять.
Если в этом есть хоть толика здравого смысла, тогда я абсолютно свободен.
— Поражена? Не сомневаюсь. Четверо высокоуровневых ноймов против двух наркоманов. Тебя можно понять. Я тоже удивился. Правда…
Разговор с другом отличается от беседы с человеком, который тебе нравится. В первом случае ты полностью раскован, можно не беспокоиться о том, что сморозишь глупость. Во втором присутствует скрытое напряжение и некая скованность.
Когда-то Герда мне нравилась. Теперь это в прошлом. Я разговаривал с ней отстраненно-спокойно. Как с тем, кто однажды предал.
— Ты ведь знаешь, почему я звоню? Догадываешься? Отлично. Тогда… Что с Каруселью? Хороший вопрос. Ее убили. Да. Твои друзья. Выстрелили в горло, а не в голову. Чтобы умерла не сразу, немного помучившись напоследок. У «Т.Ч.К.» своеобразное чувство юмора. Садисты предпочитают растягивать удовольствие. Не твои друзья? Ах тебе ужасно жаль? К тому же предупреждала? Сейчас расплачусь… Ты же знала ее лучше меня. Если девчонка вбила себе что-то в голову, уже не отступится… Не знаю всего? Чего, например?
Неважно, кто сильнее или слабее. Тот, кто считает себя правым, имеет моральное преимущество. Пускай оно ничего не стоит и ни на что не влияет. Но оно есть.
— Самого главного? Так расскажи, я с удовольствием послушаю.
— Они… — неуверенно начала Герда.
Когда по твоей вине погибает человек, трудно найти оправдание. В какой-то мере ей это удалось.
— …сказали… Или Кай, или ты. — Она едва не сорвалась на крик, в последний момент все же сдержавшись. — У меня не было выбора.
Подчас слова способны причинить боль. Это был тот самый случай. Мое тело превратилось в некое подобие замороженного куска мяса, лишенного нервных окончаний, и тем не менее Герда пробила ледяной панцирь.
— Понимаешь? Не было.
Все наконец встало на свои места. Пытаясь спасти брата, сестра пожертвовала «битой картой». А то, что при раздаче зацепило Карусель…
По большому счету в этом не было вины Герды. Мне же ясно дали понять — нужно приходить одному. Девчонке незачем рисковать.
— Теперь понимаю.
Кай считал себя моим должником[22]. Поэтому увел погоню за собой. По логике событий, в преследуемом такси должен был остаться обреченный на смерть, а не здоровый, полный сил человек, способный позаботиться о себе и сестре.
— Понимаю… — Я перестал чувствовать себя преданным.
— Тогда почему…
Герда ответила, прежде чем я успел закончить.
— Парень, которому ты отрезал голову…
— Он убил Чарли.
— Мне жаль.
— Мне тоже. — Стоя одной ногой в могиле, уже не так остро реагируешь на потерю друзей. — И что с ним не так?
— Ты убил его.
— Точно. Их было двое. Одному отрезал голову, другого разделал на части.
Я не мог понять, куда она клонит.
— Влиятельный родственник погибшего жаждет мести. Дейв сказал…
Герда в очередной раз замолчала, пытаясь подобрать нужные слова.
— Сдашь меня, останешься в игре, может, даже спасешь Кая, — помог я.
— Да. — Ее голос предательски дрогнул. — Дейв задолжал «Т.Ч.К.».
— Не продолжай. — Я принял решение. — Детали не имеют значения.
— По…
— Передай Дейву, я готов сдаться «Корине». Пусть скажет, куда прийти.
— Ты не можешь.
— Могу. Остатки моей печени вряд ли дотянут до ночи. Чтобы не мучиться, я собирался покончить с собой сразу после разговора с тобой. Это не самопожертвование, а всего лишь средство умереть с пользой. С удовольствием помогу Каю чем могу. Более того, ты окажешь мне услугу.
— Т…
— Я знаю о методах «Т.Ч.К.». Поверь, они не сделают мне больно. Даже если очень сильно постараются.
— Но это неправильно.
— Все, что может помочь Каю, — правильно. К тому же, сдавшись, я выиграю.
— Почему?
— Потому что не могу проиграть.
— А…
— Герда, давай обойдемся без детских угрызений совести. Ты хочешь спасти Кая. Я труп, способный помочь. Тому, кто решил свести счеты с жизнью, безразлично, как умирать. Убив шестерых, напоследок с удовольствием посмеюсь в лицо верхушке клана.
— Ты…
— Мне нужен адрес. Пусть мальчики не волнуются…
— Кто?
— Долбаные скоты.
— На самом деле им есть о чем волноваться, — усмехнулась Герда, смирившись с неизбежным.
Ее показное нарочитое веселье было призвано скрыть растерянность и неловкость. Мы оба знали об этом.
— Ну, если только совсем чуть-чуть. — Я принял «подачу».
— Да. Чуть-чуть. Послушай. Это… — Она все же не выдержала. — Неправильно… Я… Я не могу так…
Предать человека, находясь далеко, намного проще, чем лично отправить на верную смерть, сообщив месторасположение эшафота.
— Можешь. Хватит жалеть себя. — Меньше всего сейчас мне хотелось заботиться о ее душевном состоянии. — Подумай о брате. Скажи адрес. Иначе вышибу себе мозги просто так. Без всяких услуг кому бы то ни было.
Она ответила не сразу. А когда наконец произнесла лаконичное: «Хорошо», со мной разговаривала прежняя Герда, королева, достойная не только звезды[23]